Кемеровчанина поселили в общежитие по договору хранения
Жил под кроватью
- Мы с матерью и младшим братом жили в Кировском районе, на улице Рекордной, - вспоминает Андрей. - Отца я не знал вообще, а "гости", которых мать приводила каждый день, пили вместе с ней, не просыхая. Меня же мать загоняла под кровать и избивала, крича: "Не лежать, а сидеть!". Потом, уже в Мысковском детдоме-интернате для умственно отсталых детей, у меня насчитали семнадцать рубцов на голове, множество синяков и ожогов от "бычков".
Однако когда Андрей подрос, то убежал из детдома, чтобы найти свою мать. Но когда попросил забрать его, в ответ услышал только пьяную брань.
А в ноябре 2004-го Андрей с младшим братом стали сиротами уже официально. Мать уснула дома с непотушенной сигаретой, опустошив перед этим бутылку, купленную на сыновнюю пенсию по инвалидности.
- В интернате нас в очередь на жилье вообще не ставили, оттуда было лишь два пути - во взрослый дом инвалидов или на кладбище, - вспоминает Андрей. - Ребятишки там почти все лежачие больные были. Многие умирали. Бывало, прилетит кому-нибудь от санитарочки за то, что испачкал только что смененную простыню, и на следующий день смотрим - его выносят в морг. Видеть все это не было сил.
В интернате Лялькин провел с 1983-го по 1995 год. Когда ему исполнилось восемнадцать, отправили в Старобачатский дом инвалидов Беловского района. А через год он забрал документы и ушел. Целый год жил на улице. Попрошайничал, катаясь в электричке из Кемерова в Новосибирск и обратно. Ночевал на лавочках и в подъездах. Летом 1997-го попался на мелкой краже, восемь месяцев отсидел в СИЗО. А потом Андрея отправили в противотуберкулезное отделение, поскольку у него обнаружилась открытая форма опасной болезни.
В дворники не берут
- Когда я наконец получил комнату, брат ко мне приехал - прописаться, - рассказывает Лялькин. - Только я бы и при всем желании этого сделать не смог: сам здесь живу на птичьих правах, без регистрации, продляя временную прописку каждый год.
Комнату в десять с лишним "квадратов" в бывшем общежитии мясокомбината на проспекте Кузнецкого муниципалитет выделил Лялькину после того, как о нем написали в областной газете. После месяцев уличной жизни любая крыша над головой покажется раем. Как покрасить батарею или забить в стену гвоздь, Андрей спрашивал у соседей. Ничему подобному в интернатах его не учили. Графы "Достижение способности к самообслуживанию" и "Восстановление навыков бытовой деятельности" в сопроводительной бумаге к его справке об инвалидности так и остались незаполненными. Даже грамоту в казенном доме он толком освоить не успел.
- Сначала на новом месте все было неплохо, но в сентябре 2014-го года потекло с потолка так, что пришлось подставлять тазики, посыпалась штукатурка, потом поползла черная плесень по стенам, в углу образовалась большая дыра, - говорит Лялькин. - Я пошел в управляющую компанию, а мне в ответ: "Заплати - отремонтируем". Мол, если пенсии не хватает, денег накопи. Пенсия у меня - 14 500 рублей. Отдашь за жилье, продуктов закупишь на месяц - и деньги кончились. Я бы мог, конечно, дворником устроиться, еще умею коробочки клеить для упаковки, но с моей группой инвалидности, туберкулезом да без прописки - ничего не выходит, никуда не берут.
В очередь не поставили
Среди неравнодушных людей, которые помогают Лялькину не потеряться в жизни, соседка - многодетная мать Татьяна Никифорова. Во многом благодаря ей Андрей начал борьбу за свое право на нормальное жилье. Пять лет назад он встал в очередь нуждающихся по категории "Инвалиды и семьи, имеющие детей-инвалидов", все эти годы упорно ходит по многочисленным кабинетам, отправляет письма, получает ответы, в основном - отписки. Их накопилась уже целая папка.
- По закону, как инвалид, я имею право на дополнительную жилплощадь - мое заболевание входит в этот перечень, - говорит Андрей. - В 2013 году я в очереди был 810-м по счету, а сейчас - 569-й. Очередь продвигается медленно. Как рассказали в жилинспекции, в том числе это происходит, когда умирает кто-то из стоящих в ней инвалидов. Кстати, в нашем общежитии из детдомовских остался я один. В прошлом году я был на приеме у главы города и узнал, что средств на предоставление мне жилья по договору социального найма из бюджета не выделено. Получить квартиру без очереди надежды тоже нет. Если не согласен с этим - обращайся в суд. По ходатайству соцзащиты мне предоставили бесплатную юридическую помощь. И сейчас адвокат готовит документы для иска.
К сожалению, Лялькина нет среди очередников по категории "дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей": с соответствующими заявлениями ни он, ни организация, выполнявшая функции его опекуна до совершеннолетия, не обращались.
- Действительно, на очередь как сироту в восемнадцать лет работники детского дома-интерната Андрея не поставили и даже не проинформировали его об этом, - говорит Татьяна Никифорова. - А возможностью встать на очередь до двадцати трех лет он воспользоваться не смог, так как находился в местах лишения свободы и на принудительном лечении. Но он адекватный и здравомыслящий человек, который хочет жить в нормальных условиях, не опасаясь, что завтра снова можешь оказаться на улице.
При этом жилые помещения по договору социального найма могут претендовать граждане, принятые на учет в качестве нуждающихся в жилье. Кроме того, размер месячного дохода на каждого члена семьи в 2017 году не должен превышать 12 530 рублей. У Лялькина же доход оказался на целых 1 970 рублей выше.
Андрей Лялькин, инвалид второй группы:
- В жилищном комитете мне сказали: "Ну, какой ты сирота, живи в комнате, которую тебе дали, да радуйся, а про детдом можешь вообще забыть". Но как я могу забыть, если ничего другого у меня в жизни-то и не было? Я понимаю, что если такие, как я, оказались своим матерям не нужны, то чиновникам мы не нужны и подавно. Но я хочу добиться нормальной жизни. Я настырный, и в интернате таким был. Только потому и выжил.
Константин Зеленин, юрист:
- Сейчас мы готовим документы в суд и оцениваем, каковы шансы Андрея Борисовича при рассмотрении иска. Как инвалид с серьезным заболеванием он претендует на благоустроенное жилье с удовлетворительными социально-бытовыми условиями. Но все, что ему предлагали до сих пор, - переехать из комнаты в общежитии с санузлом на этаже в подобную комнату другого общежития. И на тех же условиях - по договору хранения. Это совершенно не соответствует требованиям нашего подзащитного еще и потому, что не гарантирует ему длительного нахождения в предоставленном жилье. То есть он может остаться не у дел, если договор окажется не продленным.