Урожай прошлого года нужно использовать для наращивания экспорта

Через четыре года Россия, как планируется, будет поставлять на мировые рынки больший объем продовольствия, чем ввозить в страну, заявил президент Владимир Путин в своем Послании Федеральному Собранию.

Но для расширения экспорта необходимо увеличить инвестиции в создание инфраструктуры транспортировки и хранения товара, рассказал в интервью "Российской газете" генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько.

Дмитрий Николаевич, производство зерна стало индикатором развития сельского хозяйства в стране. В прошлом году был получен рекордный урожай. Получится ли собрать такой же урожай в этом году?

Дмитрий Рылько: Урожай прошлого года был обусловлен сочетанием слишком уж большого количества благоприятных факторов. Сложно представить, что такая же ситуация может повториться и в этом году. Вряд ли урожай будет на уровне прошлого года, скорее всего, поскромнее, но тоже достойный. Пока не видим больших проблем с состоянием озимых. Это означает, что при прочих равных условиях может быть снова получен хороший или очень хороший урожай.

Как будут вести себя цены на зерно?

Дмитрий Рылько: Цены на зерно в значительной мере определяются мировым рынком. А он потихоньку идет вверх. При этом запасы в мире остаются очень высокие. Потому какого-то сильного толчка вверх мы не ждем. Цены могут взлететь вверх, если в каком-то значимом регионе мира наметится неурожай. Пока признаков этого не видно. В ближайшие недели нужно внимательно наблюдать за развитием ситуации в США, где наблюдается "зимняя засуха" и цены идут вверх.

Производители зерна могут рассчитывать на хорошую маржу?

Дмитрий Рылько: Маржа в этом году не такая уж и хорошая. При высоком урожае чем дальше регион от экспортного рынка, тем ниже цена. Именно так складывается ситуация в этом году. Мощные стимулы для максимального расширения посевных площадей в континентальной России, которые действовали в прошлом и позапрошлом году, теперь ослабли. Запасы зерна в хозяйствах, на элеваторах высокие, также очень высоки запасы в интервенционном фонде в отдаленных регионах, цены низкие. Отсюда возникает возможность, хотя пока гипотетическая, что посевные площади под яровыми зерновыми могут сократиться. Правда, сильно это на валовый сбор не повлияет.

Транспортная инфраструктура работает с напряжением, с трудом справляется с колоссальным урожаем

Какие самые перспективные направления зернового экспорта? Мы уже использовали все потенциальные возможности?

Дмитрий Рылько: Все потенциальные возможности будут использованы, когда на рынке останемся только мы одни и будем всем продавать зерно. Шутка. Но, конечно, те рынки, куда можно было относительно легко добраться, уже высоко насыщены. Здесь возможности расширения экспорта ограничены.

Транспортная инфраструктура справляется с экспортным потоком?

Дмитрий Рылько: С трудом. Экспортные терминалы работают на пределе возможностей. Вагонов не хватает. Надо отдать должное железной дороге в том, что она каждый месяц показывает рекордные объемы отгрузок зерна под экспорт. Но транспортная инфраструктура работает с напряжением, с трудом справляется с тем колоссальным урожаем, который был получен.

Значит, если урожай будет в этом году ниже, это даже хорошо?

Дмитрий Рылько: Это может дать отрасли некоторую передышку. Вообще, есть как бы два подхода к оценке перспектив развития российского аграрного рынка. Представители первого подхода говорят, что произвели продукта слишком много, цены упали, инфраструктура не справляется. При существующих объемах производства аграрии надорвались, а это негативно отразилось на марже. Значит нужно производить столько, сколько сможем продать или переработать.

Но логика может быть и другая. Да, произвели слишком много. Теперь нужно под эти объемы инвестировать в инфраструктуру - в строительство вагонов, элеваторов, создание сушилок, портовых мощностей, и подводить ее под новые объемы производства, которых смогли достичь. Я считаю, что второй подход более интересный. Он показывает выход на новый уровень. Если удалось произвести много, нужно под этот объем создавать инфраструктуру. Тем более мы видим, что экспорт рекордный, значит потребность в нашем зерне высокая, импортерам интересно с нами работать. Будет грех не воспользоваться этой возможностью, отступить и отдать, так сказать, пас нашим конкурентам.

Сахара тоже производим много. Цены снижаются. Что будет с посевами свеклы, они теперь будут сокращаться или будем инфраструктуру развивать?

Дмитрий Рылько: Из посевов свеклы выйти довольно тяжело, поскольку отрасль высокотехнологичная, капиталоемкая. Используется специализированная техника, в которую пришлось вложиться. Поэтому мы ожидаем лишь небольшое снижения посевов свеклы. Это вызывает тревогу, так как в этом секторе рентабельность снижается. Есть переизбыток свекловичного сахара, а инфраструктура и рынки, в отличие от зерна, не готовы столь легко принимать российский белый сахар.

Значит, свекловодам придется сделать шаг назад?

Дмитрий Рылько: Здесь речь идет об очень осторожном движении вперед и развитии экспортной инфраструктуры.

Увеличивается также производство подсолнечного масла. Избытки успешно идут на экспорт?

Дмитрий Рылько: Переизбытка у нас нет. Я бы сказал, что у нас даже есть недостаток подсолнечного сырья на фоне растущего экспортного спроса. С подсолнечником есть свои проблемы. С одной стороны, аграрии видят, что эта культура ликвидна и дает высокую доходность. С другой - и аграрии, и администраторы понимают, что злоупотреблять выращиванием подсолнечника нельзя, так как он негативно влияет на почву, распространяются очень серьезные болезни. Важно соблюдать оборот земель, занятых под подсолнечник.

Нужно прежде всего повышать эффективность, а объемы производства сделать уже вторым приоритетом

Аграриям приходится действовать между этими двумя крайностями. Выход - в повышении урожайности.

Молочная отрасль, скорее, проблемная. Почему возникают сложности с производством молока?

Дмитрий Рылько: Сложности с молоком, среди прочего, возникают из-за нашего зачастую механического подхода к проблемам отрасли. Доминируют представления о том, что если у нас самообеспеченность находится, скажем, на уровне 70 процентов, значит, дефицит, и ее нужно наращивать до 100 процентов, а для этого увеличивать объемы производства. В этом конкретном случае эта логика не срабатывает, она ошибочна.

Наращивать можно было бы то, что дает высокую рентабельность и конкурентоспособность на внутреннем рынке. А если увеличиваем производство продукта, который стоит намного дороже, чем импортный, или банально не пользуется спросом, сами навлекаем на себя неприятности. При таком подходе рынок остается привлекательным для более дешевого и качественного импорта. Зарубежные поставщики слетаются к нам как пчелы на мед. В итоге дополнительно производимый в стране продукт начинает все сильнее конкурировать с импортом. Закрыть страну от импорта практически невозможно. Поэтому на молочном рынке мы наблюдаем классический пример относительного перепроизводства на фоне сохранения высокого импорта. Сухое молоко на мировом рынке намного дешевле российского, а массовое предложение отечественных сыров продолжает вызывать вопросы по качеству.

Почему складывается такая ситуация, у зарубежных производителей издержки ниже или госсубсидии выше?

Дмитрий Рылько: В Новой Зеландии субсидий практически нет. У них прекрасные климатические условия и сформировавшийся за десятилетия мощнейший аппарат по работе с молочным скотом - кадры, дешевые кредиты, высокая эффективность производства. В Беларуси не обходится без субсидий.

Так что же делать российским молочникам?

Дмитрий Рылько: Наверное, договариваться по-товарищески с белорусами. И развивать те секторы в молочном деле, которые дают эффективность не ниже мировой. А также перестать цепляться за неэффективное поголовье. В регионах, думаю, продолжает действовать негласная установка - держать поголовье. В результате издержки определяются группой неэффективных молочных хозяйств, которые производят слишком дорогое молоко.

Нужно прежде всего повышать эффективность, а объемы производства сделать уже вторым приоритетом, не первым. Снизим издержки - наш рынок перестанет быть привлекательным для импорта, как это произошло, например, в птицеводстве. Также остаются колоссальные резервы в эффективности переработки. Можем много чего экспортировать, но и параллельно импортировать молочные продукты. Этого не надо бояться.

Каковы основные задачи господдержки отрасли?

Дмитрий Рылько: Система господдержки должна вести наше сельское хозяйство к все более высокой эффективности. Сказать, конечно, легко, а сделать сложно. В целом российская система господдержки не такая уж плохая, как считают некоторые. В ней есть масса позитивных моментов, хотя есть и вопросы.