Урожай прошлого года нужно использовать для наращивания экспорта
Но для расширения экспорта необходимо увеличить инвестиции в создание инфраструктуры транспортировки и хранения товара, рассказал в интервью "Российской газете" генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько.
Дмитрий Николаевич, производство зерна стало индикатором развития сельского хозяйства в стране. В прошлом году был получен рекордный урожай. Получится ли собрать такой же урожай в этом году?
Дмитрий Рылько: Урожай прошлого года был обусловлен сочетанием слишком уж большого количества благоприятных факторов. Сложно представить, что такая же ситуация может повториться и в этом году. Вряд ли урожай будет на уровне прошлого года, скорее всего, поскромнее, но тоже достойный. Пока не видим больших проблем с состоянием озимых. Это означает, что при прочих равных условиях может быть снова получен хороший или очень хороший урожай.
Как будут вести себя цены на зерно?
Дмитрий Рылько: Цены на зерно в значительной мере определяются мировым рынком. А он потихоньку идет вверх. При этом запасы в мире остаются очень высокие. Потому какого-то сильного толчка вверх мы не ждем. Цены могут взлететь вверх, если в каком-то значимом регионе мира наметится неурожай. Пока признаков этого не видно. В ближайшие недели нужно внимательно наблюдать за развитием ситуации в США, где наблюдается "зимняя засуха" и цены идут вверх.
Производители зерна могут рассчитывать на хорошую маржу?
Дмитрий Рылько: Маржа в этом году не такая уж и хорошая. При высоком урожае чем дальше регион от экспортного рынка, тем ниже цена. Именно так складывается ситуация в этом году. Мощные стимулы для максимального расширения посевных площадей в континентальной России, которые действовали в прошлом и позапрошлом году, теперь ослабли. Запасы зерна в хозяйствах, на элеваторах высокие, также очень высоки запасы в интервенционном фонде в отдаленных регионах, цены низкие. Отсюда возникает возможность, хотя пока гипотетическая, что посевные площади под яровыми зерновыми могут сократиться. Правда, сильно это на валовый сбор не повлияет.
Какие самые перспективные направления зернового экспорта? Мы уже использовали все потенциальные возможности?
Дмитрий Рылько: Все потенциальные возможности будут использованы, когда на рынке останемся только мы одни и будем всем продавать зерно. Шутка. Но, конечно, те рынки, куда можно было относительно легко добраться, уже высоко насыщены. Здесь возможности расширения экспорта ограничены.
Транспортная инфраструктура справляется с экспортным потоком?
Дмитрий Рылько: С трудом. Экспортные терминалы работают на пределе возможностей. Вагонов не хватает. Надо отдать должное железной дороге в том, что она каждый месяц показывает рекордные объемы отгрузок зерна под экспорт. Но транспортная инфраструктура работает с напряжением, с трудом справляется с тем колоссальным урожаем, который был получен.
Значит, если урожай будет в этом году ниже, это даже хорошо?
Дмитрий Рылько: Это может дать отрасли некоторую передышку. Вообще, есть как бы два подхода к оценке перспектив развития российского аграрного рынка. Представители первого подхода говорят, что произвели продукта слишком много, цены упали, инфраструктура не справляется. При существующих объемах производства аграрии надорвались, а это негативно отразилось на марже. Значит нужно производить столько, сколько сможем продать или переработать.
Но логика может быть и другая. Да, произвели слишком много. Теперь нужно под эти объемы инвестировать в инфраструктуру - в строительство вагонов, элеваторов, создание сушилок, портовых мощностей, и подводить ее под новые объемы производства, которых смогли достичь. Я считаю, что второй подход более интересный. Он показывает выход на новый уровень. Если удалось произвести много, нужно под этот объем создавать инфраструктуру. Тем более мы видим, что экспорт рекордный, значит потребность в нашем зерне высокая, импортерам интересно с нами работать. Будет грех не воспользоваться этой возможностью, отступить и отдать, так сказать, пас нашим конкурентам.
Сахара тоже производим много. Цены снижаются. Что будет с посевами свеклы, они теперь будут сокращаться или будем инфраструктуру развивать?
Дмитрий Рылько: Из посевов свеклы выйти довольно тяжело, поскольку отрасль высокотехнологичная, капиталоемкая. Используется специализированная техника, в которую пришлось вложиться. Поэтому мы ожидаем лишь небольшое снижения посевов свеклы. Это вызывает тревогу, так как в этом секторе рентабельность снижается. Есть переизбыток свекловичного сахара, а инфраструктура и рынки, в отличие от зерна, не готовы столь легко принимать российский белый сахар.
Значит, свекловодам придется сделать шаг назад?
Дмитрий Рылько: Здесь речь идет об очень осторожном движении вперед и развитии экспортной инфраструктуры.
Увеличивается также производство подсолнечного масла. Избытки успешно идут на экспорт?
Дмитрий Рылько: Переизбытка у нас нет. Я бы сказал, что у нас даже есть недостаток подсолнечного сырья на фоне растущего экспортного спроса. С подсолнечником есть свои проблемы. С одной стороны, аграрии видят, что эта культура ликвидна и дает высокую доходность. С другой - и аграрии, и администраторы понимают, что злоупотреблять выращиванием подсолнечника нельзя, так как он негативно влияет на почву, распространяются очень серьезные болезни. Важно соблюдать оборот земель, занятых под подсолнечник.
Аграриям приходится действовать между этими двумя крайностями. Выход - в повышении урожайности.
Молочная отрасль, скорее, проблемная. Почему возникают сложности с производством молока?
Дмитрий Рылько: Сложности с молоком, среди прочего, возникают из-за нашего зачастую механического подхода к проблемам отрасли. Доминируют представления о том, что если у нас самообеспеченность находится, скажем, на уровне 70 процентов, значит, дефицит, и ее нужно наращивать до 100 процентов, а для этого увеличивать объемы производства. В этом конкретном случае эта логика не срабатывает, она ошибочна.
Наращивать можно было бы то, что дает высокую рентабельность и конкурентоспособность на внутреннем рынке. А если увеличиваем производство продукта, который стоит намного дороже, чем импортный, или банально не пользуется спросом, сами навлекаем на себя неприятности. При таком подходе рынок остается привлекательным для более дешевого и качественного импорта. Зарубежные поставщики слетаются к нам как пчелы на мед. В итоге дополнительно производимый в стране продукт начинает все сильнее конкурировать с импортом. Закрыть страну от импорта практически невозможно. Поэтому на молочном рынке мы наблюдаем классический пример относительного перепроизводства на фоне сохранения высокого импорта. Сухое молоко на мировом рынке намного дешевле российского, а массовое предложение отечественных сыров продолжает вызывать вопросы по качеству.
Почему складывается такая ситуация, у зарубежных производителей издержки ниже или госсубсидии выше?
Дмитрий Рылько: В Новой Зеландии субсидий практически нет. У них прекрасные климатические условия и сформировавшийся за десятилетия мощнейший аппарат по работе с молочным скотом - кадры, дешевые кредиты, высокая эффективность производства. В Беларуси не обходится без субсидий.
Так что же делать российским молочникам?
Дмитрий Рылько: Наверное, договариваться по-товарищески с белорусами. И развивать те секторы в молочном деле, которые дают эффективность не ниже мировой. А также перестать цепляться за неэффективное поголовье. В регионах, думаю, продолжает действовать негласная установка - держать поголовье. В результате издержки определяются группой неэффективных молочных хозяйств, которые производят слишком дорогое молоко.
Нужно прежде всего повышать эффективность, а объемы производства сделать уже вторым приоритетом, не первым. Снизим издержки - наш рынок перестанет быть привлекательным для импорта, как это произошло, например, в птицеводстве. Также остаются колоссальные резервы в эффективности переработки. Можем много чего экспортировать, но и параллельно импортировать молочные продукты. Этого не надо бояться.
Каковы основные задачи господдержки отрасли?
Дмитрий Рылько: Система господдержки должна вести наше сельское хозяйство к все более высокой эффективности. Сказать, конечно, легко, а сделать сложно. В целом российская система господдержки не такая уж плохая, как считают некоторые. В ней есть масса позитивных моментов, хотя есть и вопросы.