23.03.2018 18:13
    Поделиться

    В Александринском театре поставили "Преступление и наказание"

    "Преступление и наказание" Александринского театра на "Золотой маске"
    После "Преступления и наказания" Александринского театра на "Золотой маске" расходились, вздрагивая от каждого шороха: настоящая контузия Достоевским.

    Венгерский режиссер Аттила Виднянский не просто создал шестичасовое исследование истории человека, решившего исправить мир при помощи топора, - он разбил сознание вдребезги. Здесь благодаришь Бога за каждую минуту тишины - после сплетенных в какофонию Баха, Гласса, Вивальди, Кастальского, Сабадоша, Канчели, Моцарта, Шнитке - именно этой музыкой погружал Виднянский в ад покаявшегося Раскольникова, застрелившегося Свидригайлова, убиенную старушку-процентщицу…

    В Александринке случился форс-мажор, с которым в театре смирились в силу его неизбежности. Приглашенный Валерием Фокиным на постановку худрук Венгерского национального театра Аттила Виднянский в своей любви к каждой букве Достоевского и каждой десятой линии романа, в стремлении обласкать каждое слово подготовил не просто вдумчивое прочтение русской классики - полифоническое мистериальное действо. С такими многосложными мизансценами, которых хватило бы на три спектакля как минимум. Он и так старался до конца рассказать историю всех персонажей и всем предоставить возможность выговориться, а тут еще - по александринским легендам - "хитрые" артисты, в своем желании сыграть все по полной программе, "натаскали" ему собрание сочинений Федора Михайловича и заставили вставить в спектакль и то, и это... И размахнулось. И понеслось - у каждого своя достоевщина…

    Первое действие Виднянский выстраивает по принципам массовой психической атаки - в мир Достоевского он вталкивает зрителя силой, оглушив, закрутив, растворив в петербургском романе, обрушив лавиной сначала весь кошмар сновидений Раскольникова. И только потом "выплескивает" на авансцену основных действующих лиц его истории - Сонечку (Анна Блинова) и Свидригайлова (Дмитрий Лысенков). Катерину Ивановну (Виктория Воробьева) и Порфирия Петровича (Виталий Коваленко). Мармеладова (Сергей Паршин) и Лебезятникова (Иван Ефремов)… Пространство - раздроблено: чтобы параллельно шли сразу три линии сюжета; потому что если каждый раз возвращаться, это был бы уже пятнадцатичасовой спектакль. Сценографы Мария и Алексей Трегубовы предложенные правила игры в фантастику абсурда, полифонию и параллельность сразу нескольких сюжетных линий подхватили. И в их сумрачно-серой сценографии появились распиленные двуногие стулья, похожие на инсталляции. Многоугольные зонированные пространства, как в элитном дизайн-проекте. Разрубленная пополам лошадь - дань модным в интерьерах арт-объектам. И - синим по белому написанные вопросы Лебезятникова "кто, зачем, почему…", взрывающие изысканность идеальной стилистики, как невесть откуда в самый неподходящий момент взявшийся затерянный носок…

    Мир потихоньку стал атеистом, но от этого не сделался счастливым

    Режиссеру важно было передать состояние Раскольникова перед убийством, и для этого он буквально заставил мысленно пройти все 730 шагов, отмеренных Раскольниковым от своей комнаты до четвертого этажа дома старухи-процентщицы на канале Грибоедова. И в этом многочасовом и многоуровневом путешествии каждая клякса крови оказалась на своем месте…

    Редко в театре переживаешь моменты, когда понимаешь отчетливо: здесь возможности актерской психики выходят за рамки реального. С пронзительными глазами Сонечки Мармеладовой - молодой актрисы Анны Блиновой вам придется потом жить всю жизнь, и подумайте серьезно - хотите ли вы этого. С ума сойти, как она читает притчу о воскресении Лазаря! Чудо-девочка, за плечами - знак качества стажерской группы в Малом драматическом у Льва Додина, приглашение в 2016-м в труппу Александринки, первая крупная роль, и сразу - удар наотмашь по законам переживаний и внутренних смыслов русского психологического театра...

    Другое самое мощное существо этих венгерско-питерских картин - Свидригайлов. От Дмитрия Лысенкова просто током бьет со сцены, энергия - бешеная. Ведущий молодой актер Александринского театра, выдающийся Хлестаков в "Ревизоре", фантастический Арбенин в "Маскараде", неожиданный Гамлет, в Достоевском он превзошел самого себя. Линии судеб его Свидригайлова и Раскольникова (Александр Поламишев) запараллелены: они здесь почти ровесники, оба одержимы бесами, им двоим решать, - принять страдания или избавиться от них, расставшись с жизнью. И самоубийство Свидригайлова в финале становится ключевым событием для того, чтобы Раскольников поклонился земле и сознался: я убил. Здесь Свидригайлов - главный по бесам в Александринке.

    Танцующий мелкий бес, способный на все: обольстить, изнасиловать, отравить, облагодетельствовать, взять на себя чужие грехи и потом возвысить смерть, сегодня становится главной страдательной фигурой "Преступления". Про наказание в остатке Виднянский говорил, что он ставил спектакль о свободе, о выборе и о вере - о ее утрате в первую очередь. "Мир потихоньку стал атеистом и от этого не сделался счастливым, не нашел утешающих ответов на самые существенные вопросы"... Но некоторым у него все же удается зацепиться за небеса, не дойдя до топора.

     

    Прямая речь

    Дмитрий Лысенков, актер:

    - Залезть на самый верх декорации и оттуда спускаться падшим ангелом, ползти на авансцену и там уже стреляться - это было предложение Аттилы Виднянского. Свидригайлов сначала выбирает себе местом для самоубийства каланчу - прекрасно, тут при свидетелях я покончу с собой, - некий романтизм в этом присутствует, и начинает стреляться, но он боится смерти. У него есть груз - что на том свете он попадает не в рай, и именно этот мучительный страх не дает ему сделать эффектный жест, всем раздарив деньги и всех обеспечив, красиво уйти из жизни. Весь налет романтизма с него сбивается, он падает, как червь ползет, но находит в себе силы застрелиться, в конце концов".

    Поделиться