Блокадница доверилась соседке и лишилась квартиры

История воспитанницы детского дома блокадного Ленинграда, 79-летней Елены Валерьевны Поповой и исключительна, и типична одновременно. Фамилии участников конфликта изменены по этическим соображениям, но сама ситуация - предупреждение многим слишком доверчивым гражданам.

Репутация подвела

Полтора года назад Елена Валерьевна лишилась своей квартиры в самом центре Петербурга, подписав, как теперь утверждает, "неправильный" договор купли-продажи. Денег за эту сделку, говорит Попова, она не получила. И тех услуг, на которые рассчитывала, - тоже.

Более десяти лет пожилая женщина прикована к постели: суставы скрутил жесточайший полиартрит. Как блокадница, ветеран войны и инвалид 1 группы, пользуется льготами: помимо соцработника на дом к ней ежедневно приходят сиделки.

- Большинство из них - выходцы из бывших союзных республик, - сокрушается Елена Валерьевна, - многие плохо понимают по-русски. Именно это обстоятельство заставило меня искать помощницу, которая в случае нужды исправляла бы огрехи сиделок, выручала в затруднительных ситуациях.

Выбор пал на Ирину Николаевну Леонтьеву - художницу-керамистку, у которой во дворе дома, где живет Попова, находится мастерская. Когда-то общие интересы (обе неравнодушны к животным), религиозность (посещали один храм), а главное - художественная репутация Леонтьевой склонили Елену Валерьевну в сторону такого выбора.

- У нее ведь отец был художником-реставратором, он храмы в порядок приводил, - рассказывает пенсионерка. - Я подумала - не может человек из такой семьи неблаговидный поступок совершить.

И ошиблась. Обсудив способы сотрудничества (завещание, дарственная за услуги, договор купли-продажи с обременением - пожизненным проживанием Поповой в проданной квартире), Леонтьева склонила владелицу крохотной однокомнатной квартирки к последнему варианту. А заодно уговорила ее написать расписку о якобы полученной сумме в размере 2,131 миллиона рублей.

- Денег она мне никаких не дала, - говорит Елена Валерьевна. - А расписку уговорила написать, потому что она нужна была ей для налоговой инспекции. Уверяла: это чистая формальность...

Расписка - доказательство

Но после нотариального заключения сделки отношения двух немолодых женщин резко изменились. Леонтьева стала появляться в квартире Елены Валерьевны все реже и реже, а после и вовсе перестала ее навещать. Ни о каких услугах ("в наши договоренности входили присмотр за сиделками, ремонт моей квартиры, помощь по дому") речь уже не шла. Тогда обиженная Елена Валерьевна позвонила Леонтьевой и попросила вернуть расписку. Однако получила твердый отказ.

Сочтя себя обманутой, Попова обратилась в полицию и прокуратуру. Однако найти понимания ей не удалось. В официальном ответе полиции, подписанном заместителем начальника по Адмиралтейскому району полковником Клебановым, сказано, что в своем объяснении гражданка Леонтьева заявила, что "купила квартиру у Поповой, что подтверждается и договором купли-продажи, и распиской о получении денежных средств". Она считает, что "Попова говорит неправду и с помощью полиции хочет вернуть квартиру в свое распоряжение. Противоправные действия в отношении Поповой Леонтьева не совершала. Готова обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства". Принимая вышеизложенное во внимание, говорится в ответе, полиция считает, что в данном случае отсутствует состав преступления, предусмотренного статьей 159 УК РФ ("мошенничество").

Ответ из прокуратуры за подписью заместителя прокурора района Шилиной подчеркивает, что жалоба Поповой удовлетворена частично: в части того факта, что полиция с опозданием проинформировала ее об отказе в возбуждении уголовного дела. За что оперуполномоченному, который разбирался в этой истории, видимо, попеняет начальство.

Общественность разберется?

Скажем сразу: корреспонденту "РГ" не удалось поговорить с Ириной Леонтьевой. Двери она нам не открыла, по телефону отвечать на какие-либо вопросы категорически отказалась, встречаться лично - тоже.

Тогда редакция обратилась в Союз художников Санкт-Петербурга. Надо сказать, что коллеги Ирины Николаевны к этой истории отнеслись с большим вниманием. На заседании бюро секции, членом которой она является, нам пообещали предметно разобраться в неприглядной истории. Если все действительно так, как рассказывает обиженная блокадница, то члену творческого союза грозит "суд чести". В официальном ответе редакции бюро секции уточнило, что пока связаться с Леонтьевой не удалось: на связь с коллегами она не выходит, однако ей послано официальное приглашение на заседание секции и, если в ходе разбирательств "информация подтвердится, действия Леонтьевой будут сочтены аморальными, неэтичными и не подобающими члену нашей организации. В таком случае секция расторгнет договор аренды творческой мастерской с ней и будет ходатайствовать об ее исключении из Санкт-Петербургского Союза художников.

Поговорили мы и с коллегами Елены Валерьевны Поповой из региональной организации воспитанников детских домов блокадного Ленинграда. Их мнения были единодушны:

- Елена Валерьевна - исключительной порядочности человек, очень добрый, честный, но несколько наивный, - говорит Людмила Григорьевна Рязанова. - Быть может, потому, что воспитывалась после детского дома жестокой мачехой, она так тянется к человеческому теплу, участию. Человек абсолютно одинокий, она безоглядно доверяет тем, кто проявляет к ней хоть какое-то внимание.

Получается, такие качества, как доверчивость, вера в людскую порядочность и доброту становятся сегодня наказуемы?

P. S.

Что можно противопоставить этому? Как защитить одиноких, доверчивых, "непродвинутых" в вопросах юридической казуистики стариков от дей-ствий более непорядочных сограждан? Эти вопросы редакция "РГ" адресовала нескольким квалифицированным специалистам.

В службе уполномоченного по правам человека Санкт-Петербурга нам заявили, что берут дело под свой контроль: вполне вероятно, что у этой истории будет другой, более оптимистичный финал. В любом случае мы обязательно проинформируем об этом наших читателей. Председатель городского комитета по социальной политике Александр Ржаненков сказал:

- Мы стараемся системно проводить работу по предотвращению подобных фактов. К сожалению, в нашем городе, где проживают более 1,5 миллиона пенсионеров, 356 тысяч из них являются беспомощными одинокими людьми, не выходящими самостоятельно из дому.

Думаю, было бы правильным внедрить в наше законодательство такую норму: с какого-то возраста все сделки по купле-продаже, дарению, завещанию квартир одинокий пожилой человек может совершать только после согласования с социальными органами. Опыт показывает: пожилые одинокие люди, попадающие к нам в интернатную сеть, а таких сегодня в городе насчитывается порядка девяти тысяч, уже в большинстве своем не являются владельцами жилья. Но ведь все они где-то жили! Стало быть, кто-то заранее "побеспокоился", чтобы прибрать к рукам принадлежащее им жилье. Это серьезная проблема.

Кстати

Одна из форм упреждения случаев мошенничества с жильем пожилых одиноких людей - принятый в городе закон о пожизненной ренте. Когда пожилой человек завещает свою квартиру не какой-либо сомнительной фирме или непонятному доброхоту, а городу. Город в ответ выплачивает единовременно десять процентов стоимости этого жилья и ежемесячно - дополнительную ренту на протяжении всей жизни владельца. Однако надо признать, что пока не очень многие горожане воспользовались такой услугой. Согласно официальным данным, с момента принятия закона в 2015 году в Петербурге заключено менее 100 официальных договоров о пожизненной ренте.

Прямая речь

Аркадий Конев, адвокат:

- К сожалению, благоприятной судебной перспективы для обиженной блокадницы в описанной истории я не вижу. Доказательствами законности сделки в суде станут расписка и заверенный нотариусом договор купли-продажи. Я знаю много подобных дел. Действительно, пожилые люди легко вводятся в заблуждение: их обманывают лаской, действуют угрозами или шантажом. Чтобы избежать таких историй, считаю правильным и своевременным введение в закон блокирующей нормы, о которой говорят представители комитета по социальной политике. Этот фактор предотвратил бы много печальных историй.