Фронтмен The Jesus and Mary Chain: Музыка и политика плохо сочетаются
Одни из первопроходцев шугейзинга и нойз-попа, неутомимые экспериментаторы, чье влияние распространяется на десятки коллективов (условно говоря, от Slowdive до Placebo), выступят в Санкт-Петербурге 16-го мая. А днем позже дадут концерт в Москве. Программа ожидается насыщенная: несмотря на то, что в прошлом году шотландцы выпустили отличный альбом Damage and Joy (кстати, первый за без малого два десятка лет), про свой классический материал они не забывают.
И не просто не забывают. С удовольствием играют его вживую в нынешнем мировом турне, щедро приправляя фирменными шумовыми импровизациями. Об этом - и не только - фронтмен группы Джим Рейд рассказал в интервью "РГ".
Вы никогда раньше не приезжали в Россию, зато теперь у вас будет здесь сразу два концерта. Чего вы от них ждете?
Джим Рейд: Честно говоря, не знаю. Но то же самое могу сказать о любой стране, в которой никогда не бывал. Надеюсь, нас придут послушать те, кто знаком с нашей музыкой - и, в свою очередь, знает, чего ждать от нас. По крайней мере, хотелось бы верить, что они не останутся разочарованы.
В этом можете не сомневаться. Фанатов The Jesus and Mary Chain у нас хватает. Причем среди них немало совсем молодых людей, а этим могут похвастаться далеко не все группы "старой школы". Кстати, чем же вы их так привлекаете?
Джим Рейд: Думаю, они сначала знакомятся с молодыми современными группами, на которые мы так или иначе повлияли, а потом выходят и на нашу музыку. В конце концов, есть интернет, где можно найти все, что угодно. В любом случае, это дает нам возможность завоевать новых поклонников. Что касается лично меня, я рад любой аудитории на концерте, будь то молодежь или кто-то постарше.
Вообще-то у нас часто собирается эмоциональная публика, а ваши концерты в свое время сравнивали чуть ли не с бунтами. Не беспокоитесь по этому поводу?
Джим Рейд: Я бы сказал, что никаких бунтов и погромов с нами уже давно не связывают. Прошло достаточно много времени. Поэтому - вряд ли стоит беспокоиться.
Давайте поговорим о творчестве. Вы все-таки уже не одно десятилетие то в студии, то на сцене. Вы по-прежнему получаете удовольствие, записывая пластинки и выступая? Или воспринимаете все это как работу и труд?
Джим Рейд: Пожалуй, для нас это не что-то само собой разумеющееся и естественное, особенно когда речь идет о концертах. Многое дается нелегко. По крайней мере, лично я - человек скромный и застенчивый, мне до сих пор сложно выходить к толпе и петь для нее. Много лет подряд я просто напивался, чтобы это преодолеть. Однако в последние годы не притрагиваюсь к алкоголю... Короче говоря, я чаще всего получаю удовольствие от творчества, но это, наверное, не всегда заметно.
Зато всегда хорошо заметно, что в вашей музыке сочетаются, скажем так, темное и светлое начала. Вам-то что ближе? Мир в его состоянии здесь и сейчас кажется вам мрачным? Или вы настроены оптимистично?
Джим Рейд: Должен признаться, я, скорее, пессимист. Считаю мир острым и колючим. К тому же, у меня есть дети, которым еще только предстоит стать взрослыми, и я даже не знаю, что ждет их в будущем. Хотя и в их возрасте этот же самый мир тоже казался мне так себе местом. А сейчас мне очень трудно относиться к нему как к чему-то прекрасному. Слишком уж многое в нем пугает. Так что - да, по-моему, он мрачный.
А откуда вы черпаете вдохновение в этом мрачном мире? Смотрите по сторонам? Или, может быть, заглядываете вглубь себя?
Джим Рейд: Бывает по-всякому. Мы с Уильямом (Уильям Рейд, брат Джима Рейда, основатель The Jesus and Mary Chain - "РГ") можем куда-нибудь поехать или даже увидеть что-нибудь по телевизору. В общем, что-то загорается внутри, сразу хочется взять в руки гитару... Звучит странно, но иначе объяснить все это я не могу. Хотя чаще всего источник в каких-то наших проблемах, в том, что мы прокручиваем у себя в головах. Можно сказать, в наших собственных демонах. А вот другие группы вдохновляют меня очень редко.
Раз уж разговор зашел о других группах. Вам нравится что-нибудь из музыки молодых коллективов?
Джим Рейд: Я их почти не слушаю. У меня и так коллекция из нескольких тысяч альбомов, к которой я периодически обращаюсь. Чего-то нового мне и не нужно. А если мне вдруг доводится услышать кого-то из молодежи, я всегда расстраиваюсь. Когда какая-нибудь группа звучит как Joy Division или пытается так звучать, я в очередной раз разочаровываюсь и думаю, что лучше уж послушать настоящих Joy Division.
А некоторые из них звучат как The Jesus and Mary Chain.
Джим Рейд: Да-да, такие тоже попадаются. Ну, это, конечно, здорово. Но должно же быть что-то свое. Другое дело, если кто-то послушал The Jesus and Mary Chain, оттолкнулся от нашей музыки, но не просто скопировал ее, а добавил хотя бы немного от себя. Вот это я еще могу понять.
В 2007-м вы воссоединились после долгого "творческого отпуска", а вот новый альбом выпустили только десять лет спустя, в 2017-м. Не тянуло в студию?
Джим Рейд: Сначала мы хотели приступить к работе чуть ли не сразу. Точнее, я-то в студию не особенно торопился, а вот Уильяму прямо-таки не терпелось. Но мы так давно не записывались вместе, так давно не торчали в студии месяцами, что я просто не знал, чем все это может обернуться. У нас было много противоречий, которые на тот момент никуда не делись, а предыдущий альбом Munki, записанный за десять лет до этого, дался мне с таким трудом... В общем, именно поэтому мы все откладывали и откладывали запись до тех пор, пока мне не стало неловко перед людьми, которым я обещал новую пластинку. Да и просто надоело, что у The Jesus and Mary Chain нет новых песен.
Результат впечатляет. Кстати, как вам работалось с Youth - Мартином Гловером из Killing Joke? Он ведь был вашим продюсером. Сильно повлиял?
Джим Рейд: Мы как-то спонтанно решили его пригласить. Продюсер был нам нужен не только для музыки, но и для того, чтобы держать ситуацию под контролем. Мы с Уильямом понимали, что в наших отношениях не все идеально, поэтому присутствие в студии кого-нибудь здравомыслящего и способного нас успокоить точно бы не помешало, о чем мы его честно предупредили. С другой стороны, хороший опытный продюсер - еще и полноценный участник группы, а без такого - учитывая, что мы давным-давно ничего не записывали - было не обойтись. В общем, мы учли различные нюансы. И обратились к нему.
Понятно, что на концертах вы играете песни из нового альбома. А что со старыми? Кто-то - например, Wire - их принципиально игнорирует.
Джим Рейд: Я такого подхода не разделяю и не понимаю. Люблю свои старые песни, люблю их играть - и могу гарантировать, что мы будем играть их и дальше. Это ведь тоже музыка The Jesus and Mary Chain, так почему мы должны о ней забывать? Конечно, мы - как и многие другие - начинаем с нового на концертах. Это обычная практика. Но и старое звучит обязательно. Что-нибудь с каждого из наших альбомов.
Фанаты будут довольны. Напоследок - немного не о музыке, а о политике. Каково вам от того, что Великобритания решила расстаться с Европейским Союзом? Вы все-таки шотландец, у вашего народа к этому особенное отношение.
Джим Рейд: Я голосовал за то, чтобы остаться в составе ЕС. Не могу понять, как кто-то мог хотеть покинуть единую Европу. Я позиционирую себя как европейца и уверен, что для страны все это окажется разрушительным. Да, я действительно не понимаю, как кто-то может считать иначе. Все мы были просто шокированы таким результатом. Были уверены, что большинство захочет остаться. И до сих пор такой исход референдума сложно осознать и смириться с ним. Совсем скоро мы окажемся вне Евросоюза, это трудно представить.
Ну а музыка может помочь в решении каких-либо политических проблем? Хотя бы этой?
Джим Рейд: Думаю, музыка и политика плохо сочетаются. Когда кто-то начинает петь политизированные песни, это никогда не срабатывает и ни на что не влияет. У меня тоже, знаете ли, есть своя точка зрения на любую проблему, но я бы не стал петь, чтобы, как говорится, "сделать мир лучше". Музыка, пожалуй, способна объединить людей - и в этом бывает какой-то смысл. Но я ни разу не слышал ни одной "политической" песни, которой я мог бы поверить.