Поделиться
В конце неделе было объявлено решение шведской академии, что Нобелевская премия по литературе в этом году присуждаться не будет. Поводом к этому стал скандал вокруг французского фотографа Жан-Клода Арно - мужа поэтессы Катарины Фростенсон, члена нобелевской академии с 1992 года. В его адрес прозвучали обвинения в том, что он разглашал имена будущих лауреатов до их официального оглашения, а также в сексуальных домогательствах. Ранее это уже привело к ряду громких отставок: помимо Фростенсон, свой пост оставила и секретарь академии Сара Даниус.
На самом деле прецеденты с отказом от присуждения премии были. Награждения не проводились в 1914, 1918, 1935, 1940-1943 годах. Но в основном это было связано с внешними причинами - мировыми войнами. Сегодня все понимают, что решение академии связано с ее внутренним кризисом.
Говоря по-русски, "караул устал". В том числе и в буквальном смысле. О возрасте академиков гуляют слухи самого скандального рода. Говорят, некоторые из них плохо слышат и засыпают на заседаниях. Что не мешает "старичкам" принимать эксцентрические решения, как это было с присуждением премии 2016 года певцу Бобу Дилану. Самые ехидные критики не преминули заметить, что возраст самого Дилана приближается к восьмидесяти, следовательно, он был кумиром членов шведской академии времен их молодости, эдак полвека тому назад.
Но что-то подсказывает, что дело тут не только в скандале с Арно и в возрасте академиков. Устали не только они, но и формат этой премии. С величайшей осторожностью я бы сравнил это с ситуацией, в которой оказалась Церковь. С одной стороны, очевидно, что реформироваться ей как-то нужно, а с другой - не окажется ли очередная реформа той заменой камня в основании здания, во время которого здание рухнет или даст непоправимую трещину?
Нобелевская премия по литературе присуждается с 1901 года, ей более ста лет. И заменить ее нечем. Подобного рода "идеи" не повторяются. Главная мировая премия может быть только одна. Раз в год народы должны договариваться, кто является, так сказать, главным писателем земного шара на текущий период. Понятно, что это такая мировая игра и писателя такого давно уже нет. Но любая премия это в какой-то степени игра, а потом договор.
Не боги премии дают, а люди.
Любопытно, что первым лауреатом Нобелевской премии должен был стать Лев Толстой, который от премии фактически отказался. Хотя как раз он в начале ХХ века был фигурой несомненной, с которой согласились бы все. Первую премию получил поэт и эссеист Сюлли-Прюдом, и кто, кроме специалистов, помнит это имя?
Тем не менее Нобелевская премия по литературе пережила целый век. Лауреатами становились такие мировые классики, как Киплинг, Метерлинк, Роллан, Гамсун, Франс, Шоу, Манн, Голсуорси, Фолкнер, Хемингуэй... Из русских - Бунин, Пастернак, Шолохов, Солженицын, Бродский. И сегодня, сколько бы ни ругали премию, она остается одним из самых мощных механизмов популяризации того или иного писателя. Ее присуждение автоматически означает, что его мировые тиражи взлетают.
Это куда более удивительный факт, чем долгожительство нобелевских премий по физике, химии, медицине и "борьбе за мир". Научные открытия и миротворчество всегда будут актуальны, а вот литература с начала ХХ века до сегодняшнего дня изрядно утратила актуальность и становится искусством старомодным. С другой стороны, и литература сильно изменилась. Писателей-"идеалистов" (напомню, что Альфред Нобель завещал присуждать премию именно "идеалистам") и в то же время "властителей дум", подобных Льву Толстому, Ромену Роллану или Солженицыну, сегодня нет, и едва ли они появятся в ближайшее время.
Отсюда неизбежные обиды и недоразумения. Почему этот, а не тот?! Почему не дали тому, а дали этому, хотя он никто?! В голове у людей по-прежнему прочно сидит убеждение, что присуждение Нобелевской премии означает нечто большее, чем литературная награда. Что стать лауреатом Нобеля - это своего рода "мандат" на вечность. А это не только не так, но и никогда не было так. Присуждение премии Бунину в свое время вызвало шквал негодования и сарказма в среде не только советского истеблишмента, но и эмигрантского. Так что - "неча на Нобеля пенять..."
Проблема еще и в том, что закрытый характер работы академии как будто не позволяет извне влиять на механизм выбора, что заставляет усомниться в его безупречности и в том, не подвержен ли этот выбор все тем же влияниям, только скрытым и еще более сомнительным.
Неслучайно в заявлении председателя правления Нобелевского фонда Карла-Хенрика Хелдина есть слова, что "все члены Академии понимают, что и ее масштабные реформы, и ее будущая организационная структура должны характеризоваться большей открытостью по отношению к внешнему миру".
Фраза осторожная, но прозрачная... Речь идет о "демократизации" премии. Но эта премия создавалась отнюдь не как демократический институт. В конце концов это частная премия, возникшая в результате завещания одного человека, и отвечать шведские академики должны только перед тенью Альфреда Нобеля.
Это и есть важное событие, а не скандал вокруг Арно. Главная литературная премия не устояла под напором требований мировой демократии. Это уже не будет та "королевская" премия, которую присуждает "королевская" академия без контроля общественного мнения.
"Старого доброго" Нобеля уже не будет.