А еще здесь в половодье небольшая речка вышла из берегов и смыла единственную переправу. Многотонные плиты до сих пор разбросаны по берегам, напоминая о крутом нраве речушки. Смытую дорогу засыпали щебнем, но мост так и не укрепили. Нельзя сказать, чтобы последние жители села Владыкино искали уединения или бежали от цивилизации, она сама настырно старается обойти их стороной.
Сегодня в единственном доме, сохранившемся от села на пять сотен дворов, проживают Сергей и Надежда Олексюк. Оба на пенсии, разводят пчел, он - бывший военный, подрабатывает оперативным дежурным в МЧС. Раз в трое суток ездит на дежурство в город. Хутор - это их малая родина. Поэтому уезжать отсюда никуда не хотят. Но сожалеют, что их Владыкино прославилось не самым душистым в округе медом и не туристическими веломаршрутами, которые супруги, бывшие судьи международного класса по ВМХ-спорту, самостоятельно проложили в живописных местах. Огласку получила судебная тяжба, в которую они вынуждены были ввязаться. А все потому, что земли умирающего хутора местные власти передали крупной зерновой компании вместе с жилым домом, не дожидаясь, когда не станет последнего жителя.
- Я родилась и выросла в селе Владыкино, - рассказывает Надежда Олексюк. - Мой папа вернулся сюда после войны. Времена были голодные. Прилетел к нему дикий рой пчел. Папа смастерил улей и стал собирать мед. За счет этого и выжил, выкормил детей, поставил на ноги.
На склоне лет фронтовик Михаил Петрович попросил дочку оформить в собственность земельные паи, предоставленные ему по документам еще в начале 90-х после развала колхоза. Тогда многие уезжали, продавая землю за копейки.
- Я пошла в районную администрацию. Там сильно удивились, сказали, что овчинка выделки не стоит. Но я все-таки настояла. А когда пришло время получать документы на землю, один из сотрудников сказал мне: дескать, вы не тем занимаетесь. "У вас дом в воздухе висит, а вы о чистом поле беспокоитесь", - вспоминает Надежда Олексюк. - На генплане муниципалитета наш дом и огород были заштрихованы красным цветом. А право собственности на них было зарегистрировано на московскую фирму, которая занималась вводом в оборот заброшенных земель.
У фронтовика чуть инфаркт не случился. "Это что же я как крепостной получаюсь. Продали меня вместе с хутором!" - горевал старик. Он лично написал письмо главе компании. Тот по доброй воле вернул его 72 сотки. Но чтобы вступить в права собственности, необходимо было привести в соответствие кипу документов. Местные чиновники на протяжении трех лет не спешили этого делать и признавать собственную ошибку, пока в дело не вмешались члены региональной Общественной палаты.
- Мы подали иск о внесении изменений в правила землепользования и застройки сельсовета и генеральный план, чтобы изменить назначение зоны. В сельской администрации нашли возможность и исполнили требование истца, - пояснил член Общественной палаты Пензенской области Алексей Богородицкий.
До торжества справедливости ветеран Михаил Петрович так и не дожил, он умер от инфаркта. Но его хутор продолжает жить, вот только развивать его одним - непосильный труд для двух пенсионеров. "Здесь можно было бы организовать базу для подготовки спортсменов, рядом был детский лагерь. Можно разводить в пруду рыбу или развивать сельский туризм", - мечтает Сергей Олексюк. Обиднее всего, если выстоявший в судебных тяжбах и победивший бюрократические преграды хутор Владыкино все-таки исчезнет с лица земли.