Александр Зацепин: В кино я чувствовал себя свободным человеком

В мультфильме "Тайна Третьей планеты", на котором выросло не одно поколение советских детей, никто из персонажей не поет. Музыка здесь - фон, создающий фантастическую атмосферу загадочной планеты. Вам пришлось что-то новое осочинить?

Александр Зацепин: Еще как! Из мультфильма осталось несколько тем, остальное все - новое, включая либретто, добавятся и новые герои. В театре немного изменился сценарий.

Что такое написать хорошую песню?

Александр Зацепин: В ней должны быть запоминающаяся мелодия, стихи, аранжировка, исполнители, которые не испортят, а улучшат ее. Василий Соловьев-Седой написал когда-то песню. Два года прошло, но ее никто не знал. Ее исполняла певица с оркестром народных инструментов. Он позвонил Виктору Николаевичу Кнушевицкому, который тогда работал в эстрадном оркестре. Кнушевицкий мне рассказывал: "Мне позвонил Вася и насвистел песню". Виктор Николаевич посоветовал ему попросить кого-то сделать аранжировку, найти певца. Он позвал Владимира Трошина - и "Подмосковные вечера" стали шлягером.

Можете описать свое состояние в момент рождения песни?

Александр Зацепин: Когда я работал в кино, у меня часто шло два-три фильма параллельно. На этот случай был нотный блокнотик с заготовками: родилась какая-нибудь мелодия - записал в нотную тетрадку. Во многих фильмах я использовал уже свои готовые мелодии, но было, конечно, и так, что сочинял специально. "Остров невезения" и "Песня про зайцев" написаны именно для "Бриллиантовой руки". Я прочитал сценарий, где требовалась "Песня простого советского человека" (это для того, чтобы такой сценарий прочли в Главке, наверху: "Ага, песня простого советского человека - хорошо, очень хорошо"), - такую песню я назвал "А нам все равно".

Почему вы начали писать песни?

Александр Зацепин: Я работал музыкальным оформителем на Алма-Атинской киностудии. Тогда же мне дали написать песню для какого-то киножурнала, потом для короткометражного фильма "Наш милый доктор" - песню "Надо мной небо синее, облака лебединые". Народный артист СССР Ермек Серкебаев спел ее - и песня стала популярной, часто звучала по радио. Леонид Гайдай знал ее. Его жена Нина Гребешкова рассказывала мне, как однажды посоветовала Лёне: "Возьми молодого композитора Зацепина, у него хорошие песни". На что он ответил: "Песни хорошие, но я не знаю, как он напишет эксцентрику". Гайдай тогда поссорился с Никитой Богословским, и у него образовался вакуум. Так я стал работать с Гайдаем. Но до него было фильмов пять, созданных в Казахстане.

Благодарны ли вы кино, с помощью которого стали знаменитым?

Александр Зацепин: Кино тогда "работало" как сейчас реклама: фильм выходил в прокат, неделю шел по всему Советскому Союзу, миллионы людей его смотрели (билет в кино стоил копейки), и если только песня становилась шлягером, ее сразу начинали играть во всех кабаках, ресторанах. Капали авторские, а вместе с ними и популярность. Потому что придешь на радио предлагать свою песню в исполнении Пугачевой: "Ой, а может она это здесь перепеть? Очень уж она по-западному это". - "Перепеть не может, потому что из кино песня. Значит, не берите", - отвечаю. "Нет-нет, подождите, мы подумаем", - и они берут, потому что не с них спрос, а с кино. В кино я чувствовал себя свободным человеком.

Молва о красивых и содержательных песнях дошла в свое время и до Аллы Пугачевой?

Александр Зацепин: Больше двадцати песен я с ней сделал. Считаю, что если бы не она пела, например, "Волшебника-недоучку", то может, эта песня и не имела бы такой популярности. Алла всегда попадала в интонацию с первого раза. У нее была свобода, а если это очень эмоционально, всегда помогает.

Новые песни пишете?

Александр Зацепин: Просто так песни бессмысленно писать. Ну, напишу я - кто ее споет? Пугачева не поет. А остальные - у всех как будто один тембр, не различаю их. Разве что из мужских голосов можно еще узнать трех-четырех. И как раскрутить песню сейчас? Раньше фильм проходил - и все знали. А сейчас я что - должен заплатить 50 тысяч долларов телевидению, чтобы они крутили в неизвестно какое время, когда никто не будет слушать? Это не дело.