Для подкованных зрителей трактовка Бутусова - к слову, высоко оцененная театральными критиками, включая "главного шекспироведа" России Алексея Бартошевича, - не стала крайней неожиданностью. Для тех, кто шел в театр, чтобы наконец узнать сюжет знаменитой пьесы, просмотр был настоящим испытанием. Впрочем, до финала досидело большинство. И даже те, кто едва отличал Макбета от Макдуфа, признавались: "Оторваться невозможно!"
По словам режиссера, длительность спектакля связана вовсе не с тем, что было невозможно сократить все, что он нафантазировал, до стандартных двух часов с антрактом.
- На Востоке есть такая технология - ты погружаешься то в горячую, то в холодную воду, и постепенно телу становится все равно. От раздражения ты переходишь к ненависти, потом сдаешься и начинаешь получать удовольствие, становишься частью того, что происходит, - отметил Юрий Бутусов. - На мой взгляд, спектакль должен выйти из категории "зрелищного мероприятия", где зрителю надо "отоварить" оплаченный билет. В театре нужно уничтожить время…
История о том, как леди Макбет, мечтающая о роли шотландской королевы, убедила мужа перебить всех претендентов на престол, а потом они оба сошли с ума, каждый по-своему, здесь предстает обрывочно. Как если бы зритель вспоминал события, которые ему лично не дают покоя. Так человек прогоняет в уме эпизоды, реальные и придуманные, когда его мучает совесть или жажда реванша. Так мы репетируем жизнь, примеряем маски разных персонажей, забывая о том, чем являемся сами.
Одна из сильнейших сцен в бутусовском "Макбете" решена с помощью множества зеркал, стоявших когда-то в актерских гримерках. Режиссер отыскал их на складе театра. Герои оказываются в море собственных отражений - и в какой-то почти космической пустоте.
Шекспировские страсти в спектакле выведены в дикую пляску - в ночном клубе, под оглушительную музыку. У леди Макбет (Лаура Пицхелаури) навязчивое "мытье рук" и лунатизм решены как подражание Майклу Джексону, тоже нырнувшему однажды в ролевую игру с головой. В финале она на жалком подиуме танцует под его Smooth Criminal отчаянный фанк, то и дело вскакивая на кроваво-красные пуанты, на которых так трудно удержаться.
- Кино я люблю, но это спектакль не о нем, а о внутренней иллюзии, с которой мы иногда путаем реальную жизнь. Мы все время находимся под камерами и теряем себя. Живем так, будто на нас кто-то смотрит, и существуем немного не по-настоящему, для этих посторонних глаз, - пояснил Юрий Бутусов в ответ на настойчивые вопросы воронежцев. - Пространство спектакля - это как черная комната в "Сталкере", где исполняются желания. Ведь происходит все, что хочет леди Макбет и остальные герои!
Традиционные возражения на тему "осовременивания классики" Бутусов предвосхитил, напомнив о кредо Товстоногова: новую пьесу надо ставить как классическую, а классическую - как новую.
- Ставить классику как классику - это "масло масляное", - уверен режиссер. - Ярлык "классический театр" лепится к чему ни попадя, к вялым антрепризным проектам или читкам… Это самонадеянность и высокомерие - говорить: "Я раскрываю Чехова". Наоборот, большой автор раскрывает нас, помогает понять себя. Мы можем прикоснуться к Чехову, предположить, что он хотел сказать. А номера его телефона у нас нет. Самый продуктивный путь - сказать себе, что театр - мир воображения, мир, сотканный из снов. Театр не рассказывает о ком-то из XVIII или XIX века. Легко прикрыться усами, гримом - и изображать, как тяжело было им там в Дании…