В новой книге разведчик Георгий Санников открыл немало секретов

А в новой фундаментальной работе "Их закалила война… Нелегалы", вышедшей в издательстве "Международные отношения", пришла, наверное, пора поведать и о малоизвестных подвигах своего друга, полковника внешней разведки Виталия Викторовича Короткова. В пятнадцать с половиной лет добровольцем попал на фронт - и сразу в пекло Курской дуги. После войны учеба, внешняя разведка, командировки в страны, где говорят по-немецки. Насколько освоил этот язык молодой офицер Коротков? Видно, здорово, ибо одно время выдавал себя за немца из страны Восточной Европы, выведывая, как говорят в разведке под "чужим флагом", важные сведения у якобы своего соотечественника.

В 90 лет полковник Коротков поражает не только цепкой памятью и элегантностью, но и исключительным дружелюбием. Как это у него получается? Не знаю, но только располагает к себе моментально. Может, потому, что искренен? Необычное, однако привычное для разведчика сочетание - закрытость и в то же время готовность к общению.

Именно Коротков долгие годы работал в ФРГ вместе с Хайнцем Фельфе, "немецким Кимом Филби". Вот уж необычная судьба: бывший оберштурм­фюрер СС изменил свои взгляды и ушел из жизни кавалером орденов Красного Знамени и Красной Звезды, да еще и "Почетным сотрудником КГБ".

Работал не за деньги, а за идею. Прозрение началось после безжалостно-бессмысленных бомбардировок в феврале 1945-го американцами и англичанами Дрездена - родного города Хайнца. А через несколько недель Фельфе узнал о сепаратных переговорах, которые вели в Швейцарии генерал СС Конрад Вольф с главой американской разведки Даллесом. Нет, не был тогда Фельфе никаким антифашистом. Но сомнения зародились, бередили душу.

И когда после войны внимательно присматривавшаяся к нему советская разведка вышла через одного из своих немецких агентов, приятеля и земляка-дрезденца, на Фельфе, он согласился встретиться с русскими. Внутренне уже был готов к вербовке. Задачу Фельфе, трудившемуся тогда журналистом, поставили сложную. Надо было проникнуть в БНД - западногерманскую разведку.

Это удалось сделать в 1951-м. Началось сначала медленное, а затем и стремительное карьерное продвижение Фельфе - оперативный псевдоним Курт, по служебной лестнице. Вот тогда молодому советскому разведчику Виталию Короткову и был передан на связь Курт.

Курт-Фельфе, что было особенно ценно для Москвы, возглавлял русский отдел западногерманской разведки. Он также согласовывал планы работы БНД с американской резидентурой ЦРУ. Не правда ли, напрашиваются аналогии с судьбой англичанина Филби? Секретные планы операций против СССР Фельфе чаще всего передавал Короткову из рук в руки.

Не доверял, что редкость для разведчика такого высочайшего класса, никаким тайникам. Опасался, что могут, пусть даже случайно, засечь закладку контейнера в потайное место или выемку из тайника. Предпочитал личные встречи еще и потому, что безгранично верил в своего русского связника Короткова. У Фельфе и его куратора Виталия портфели были одинакового коричневого цвета, и порой они обменивались ими моментально, с грациозностью фокусников.

Конечно, Короткову приходилось нелегко. Но он приспособился к Фельфе, освоил его нестандартные методы. Подчас встречи проходили не только в Берлине, но и в третьих странах. Немец стремился во все вникнуть, задавал много вопросов. А наградой для Короткова и внешней разведки стали порой детальные пояснения Фельфе к добытым документам. Их количество измерялось уже не сотнями. Ценность - неизмерима. Так, перед важнейшими переговорами на высшем уровне советская сторона точно знала, на чем будет настаивать канцлер Аденауэр, а где готов и уступить. Понятно, переговоры прошли для СССР триумфально.

Фельфе арестовали в 1961 году. Вел себя мужественно, и в 1969 году его обменяли на целый автобус натовских шпионов.

А Коротков был вынужден покинуть Германию. И хотя вины куратора в аресте ценнейшего агента никакой, некоторые коллеги сочли дальнейшую работу связника Фельфе в Службе бесперспективной. Но не знаменитый генерал Агаянц, который после нескольких долгих и откровенных бесед пригласил его в свое новое управление, проводившее важнейшие оперативные мероприятия. О деятельности в нем Короткова Георгий Санников рассказывает пока немного. Однако о том, что Виталий Викторович потрудился на славу, говорит хотя бы то, что после определенного срока "карантина" Коротков вновь отправился в зарубежье уже под новой крышей.

Санников рассказал не только о Короткове. Такое бывает чрезвычайно редко: автор открыл имя советского нелегала - Федора Ильича Хилько. Судьба полковника, работу которого строгий на похвалу Санников называет "выдающейся", поразительна. Он родился в местечке, где жили только немцы-переселенцы. На все село только две славянские семьи. Немецкий язык вошел в него естественно и на всю жизнь. Работая за рубежом под видом преуспевающего немца, он сделал блестящую карьеру.