На Урале предприятия общества слепых погибнут без господдержки

В то время как центры занятости населения по всей стране борются за то, чтобы компании открывали рабочие места для людей с ограниченными возможностями, выделяя деньги из бюджета на их оснащение, предприятия, специально создававшиеся ради трудоустройства инвалидов, находятся на грани выживания. Почему, выяснял корреспондент "РГ".

Свердловская областная организация Всероссийского общества слепых (ВОС) выступает учредителем пяти предприятий, на которых более половины сотрудников - инвалиды. Спектр выпускаемой ими продукции широк- от гвоздей до светодиодных светильников. Но большинство потенциальных заказчиков об их ассортименте, а то и о существовании не догадываются. Мы убедились: сводить концы с концами "заводам с ограниченными возможностями" нелегко. С тех пор как их перевели на рыночные рельсы, они понемногу, год за годом, теряют старых крупных заказчиков. Снижаются объемы производства, следовательно, уменьшается и число рабочих мест.

Предприятие в Реже создано еще в 1945 году специально, чтобы трудоустроить незрячих. Сегодня здесь работают 102 человека, 56 из них имеют группу инвалидности. Действующих - только три участка, где изготавливают светодиодные светильники, отливают и собирают изделия из пластмасс, гнут, штампуют и окрашивают металл.

Внешне со времен Советского Союза здесь мало что изменилось, даже мозаичный Ленин по-прежнему глядит со стены. "Когда делали ремонт, очень аккуратно снимали мозаику, чтобы не повредить, потом устанавливали обратно", - рассказывают рабочие, грустно улыбаясь. Потосковать есть о чем: во времена командно-административной экономики заказов было не в пример больше. Сегодня же все три уцелевших участка поместились под одной крышей: "ужались" в прошлом году, чтобы сэкономить на плате за отопление и заработать на сдаче площадей в аренду. Четыре компании пришли на освободившуюся территорию, но пустуют еще почти 780 квадратных метров. Стоимость аренды символическая, 100 рублей за квадратный метр, но арендаторы в очередь не стоят: Реж не Екатеринбург.

- На моей памяти, у нас еще работало 140 человек, - в обеденный перерыв, у конторы, на скамейке под цветущей сиренью рассказывает генеральный директор режевской компании Михаил Андреев. - Люди уходят на пенсию, новых работников не берем: объемов нет, нет спроса. Продукция стоит дорого, потому что мы используем ручной труд, и жесткой конкуренции на открытом рынке не выдерживаем.

Продукция предприятий ВОС стоит дорого, ведь они используют ручной труд, поэтому жесткой конкуренции на рынке не выдерживают

Арифметика простая. Дополнительные затраты предприятия, связанные с широким использованием труда инвалидов, составляют 8,3 миллиона рублей в год. Здесь учтена и укороченная рабочая неделя, и продолжительный отпуск, и гораздо более низкая производительность труда, и содержание сотрудников, которые обслуживают инвалидов, и приобретение дополнительного оборудования. Если вычесть из этой суммы льготы по налогам, получится 7,6 миллиона, или 147,6 тысячи рублей на одного инвалида. При общем годовом объеме производства в 53 миллиона рублей - немало.

Андреев посчитал: чтобы обеспечить полную загруженность и соответствующую зарплату хотя бы тем, кто сейчас работает на предприятии, среднемесячные объемы производства и продажи продукции должны составлять не менее 6,5 миллиона рублей при нынешних 4,4 миллиона. Он говорит: предприятие может производить нестандартные металлоконструкции, ремонтировать технологическую оснастку, лить под давлением детали из пластмасс, собирать изделия из готовых деталей и даже шить постельное белье и спецодежду… "Дайте работу, и мы выживем", - так коротко можно изложить его рассказ.

Конечно, есть и другой способ остаться на плаву: снизить себестоимость. Например, поставить станки с ЧПУ и сократить часть персонала. Но тогда потеряется весь смысл создания предприятия: занять инвалидов, позволить им почувствовать себя нужными. Ведь, по правде говоря, они трудятся не столько ради денег (их зарплата лишь чуть выше МРОТ - 12 тысяч рублей), сколько ради того, чтобы быть при деле.

- Я уходила с работы, а потом вернулась, когда полгода на бирже простояла, - говорит сборщица изделий из пластмасс Анфиса Ефимова, прищелкивая одну за другой колючки к ипликатору Кузнецова. - Здоровым-то работу трудно найти, не то что нам.

Как же помочь таким "особым" предприятиям? Идеи есть. Михаил Андреев, к примеру, предлагает региональным властям учредить для них квоту на закупку продукции для государственных и муниципальных нужд.

- Правительство Свердловской области субсидирует покупку нового оборудования. Ежегодно мы получаем на это около пяти миллионов рублей. Помощь хорошая, я не спорю. Но выпустить продукт мало - его нужно продать. Но как? Мы не выигрываем тендеры из-за цены, которая чуть выше, чем у конкурентов. Почему нельзя у нас закупать те же светильники для предприятий бюджетной сферы? Наши по качеству ничем не уступают, - говорит директор.

У екатеринбургского предприятия, производящего электрические шнуры, провода для автомобилей и автобусов, пластмассовые фиксаторы для арматуры и гвозди, проблемы примерно те же. Чтобы выжить, предприятие берется за исполнение любых, даже самых незначительных заказов. При нас за готовыми изделиями приехал покупатель. Все, что он взял - трубки из поливинилхлорида и несколько мешков фиксаторов, поместилось в легковую машину.

- Бизнес здесь не сделаешь. Любая заявка для нас - подспорье. Почти каждый заказ дается с большим трудом: приходится ходить к партнерам, доказывать, почему им стоит купить продукцию у нас. Бывает, говорю: "У нас работают инвалиды, это социальный проект, и вы сделаете доброе дело, если закажете товары". Отвечают: "Что ты на жалость давишь, это же бизнес", - поделился начальник коммерческого отдела предприятия Павел Северюхин.

В компании работает 51 человек, 30 из которых - инвалиды. Среди них есть и полностью незрячие люди. Они, как и десять, и двадцать лет назад, собирают вручную мебельные и шиферные гвозди. В Китае это производство давно автоматизировано, поэтому килограмм гвоздей стоит 60 рублей. У " получается почти вдвое дороже - 110. Понятно, что желающих переплачивать мало.

Сегодня предприятие живет в основном за счет работы на двух-трех крупных заказчиков. Автопровода покупает у них сегодня лишь одна челябинская компания, электрические шнуры для производства предпусковых подогревателей - тюменская. Бизнес сезонный, спрос на продукцию есть только в холодное время года, поэтому в июне все сотрудники компании уходят в отпуск. А вслед за ними вынуждены отдыхать и работники, потому что другой работы для них нет.

Недавно, чтобы хоть чем-то занять инвалидов, предприятие взялось за сборку детских машинок. Теперь на столах в цехе, где раньше собирали автопровода, рядами стоят веселенькие желто-красные грузовички.

- Нашим работницам понравилось их собирать, - улыбается гендиректор предприятия Ольга Егорова. - А вообще, мы могли бы и детали для игрушек отливать здесь же - оборудование для этого есть.

Она вторит Андрееву: таким заводам нужна квота на закупки для государственных и муниципальных нужд. А еще необходимо вернуть их в реестр малых предприятий, откуда их в прошлом году исключила ФНС, рассудив, что компания, принадлежащая некоммерческой организации (ВОС), не может считаться малым бизнесом.

Еще одним инструментом поддержки, по мнению Егоровой, могли бы стать льготные тарифы на электроэнергию. По ее словам, их "здоровый" конкурент из-за больших объемов платит за киловатт-час 4,5 рубля, в то время как екатеринбургской фирме он обходится на рубль дороже. Кроме того, хорошо бы вернуть льготу на уплату социальных платежей с зарплаты инвалидов: с 2015 года ее отменили. Областные власти о проблемах заводов, где работают инвалиды, знают. На днях глава минпромнауки Сергей Пересторонин побывал на одном из них - в Ревде. Пока он предложил производственникам расширить линейку товаров народного потребления и пообещал рассмотреть вопрос о предоставлении им дополнительных льгот.