Поделиться
Подготовленная Мосгортуром в честь 80-летия писательницы, сценариста, вместе с Юрией Норштейном работавшей над легендарной "Сказкой сказок", эта экскурсия пройдет по маршруту, в котором история, литература, театр встречаются и "проявляют" скрытую историю Москвы. Название ее неслучайно совпадает с названием выставки "Петрушествие" (куратор Анна Наринская), которая открыта в ММОМА на Гоголевском бульваре.
Экскурсия - это такой разбег перед погружением в пространство выставки. Следуя маршрутом жизни писательницы (нет, не со всеми остановками, но все же сюда попали и "Метрополь", и "Ленком", и дом В.Фирганга, и церковь Спаса на Песках, где некогда была кукольная студия "Союзмультфильма"), "Петрушествие" выводит в пространство выставки. Экспозиционное пространство напоминает сценическое, с радиопостановками и живым голосом автора-рассказчика, с подлинниками и с произведениями известных художников, с документами, письмами генсеку и байками, которые тоже уже стали документом эпохи.
"Петрушествие" не байопик, не театр Doc, но пьеса о нашей жизни, где всяк пришедший званый гость и участник. Ближе всего к спектаклю-"бродилке". Вот и экскурсия - род такого спектакля, подготовленного театроведом Дарьей Ковальской. Здесь можно будет услышать не голоса далеких музеев, а шорох шагов разных эпох в тех местах, которые для этих самых эпох стали ключевыми.
Три километра по летней Москве, два часа ходу. Начало - в 15.00 у дома Фирганга (ул. Малая Дмитровка, д. 29, вход во двор через железную калитку).
Ну, а пока - история от Петрушевской про "Метрополь", куда она, 9-летняя, вернулась из эвакуации, к прадедушке. История взята, разумеется, из "Историй моей собственной жизни" (СПб, "Амфора", 2009), написанных Людмилой Стефановной.
"Мама пошла на работу, Дедя по делам. Мне стало скучно, требовалось действовать. (…) На следующий день я выволокла в коридор прадедушкиного деревянного игрушечного коня. Вернее, это был конь отлетевшего Сережи-летчика, моего юного деда. В дополнение к чему я нахлобучила на себя тяжелую непомерную Дедину буденновку (целый прибор, суконный шлем с линными кусачими ушами и шишаком!). Уголок козырька доходил мне почти до подбородка, и пришлось задирать голову, чтобы видеть пол. Кроме того, я стянула тяжеленную саблю, мирно висевшую у деда на ковре, взяла ее в руки и в таком виде начала бороздить на коне длинные коридоры "Метрополя", отталкиваясь ногами от паркета и крича на скаку: "Ура, товарищи! В бой!".
Что там было между взрослыми после моей кавалерийской вылазки, я не знаю. Сабля оказалась неподъемной, она в конце концов повисла у меня через плечо на какой-то тряпке и волочилась с лязганьем по полу, и представьте себе этот вид - в чинном коридоре "Метрополя", подпрыгивая, грохоча и царапая наборный, навощенный паркет, загребая ножками, движется огромная буденовка на игрушечном коне, а за ней тянется, звякая, еще и сабля. Я была очень маленькая и худая, в детском доме впоследствии у меня было прозвище Москвичка-спичка".