Поделиться
Проблема в том, насколько быстрой и успешной будет эта работа, которая, казалось, могла бы быть завершена вскоре после принятия "Основ государственной культурной политики", утвержденных Указом Президента РФ от 24 декабря 2014 года. Но этого не произошло, что еще раз убеждает в сложности создания подобного объемлющего Закона, который должен удовлетворить интересы граждан, профессионального сообщества и бюрократии от культуры, государственного менеджмента.
Чтобы прояснить ситуацию вокруг этого законопроекта, обратимся к истории вопроса. О необходимости создания нового Закона о культуре говорят давно. В очередной раз об этом заговорили после того, как 18 декабря 2006 года вступила в действие 4-ая часть Гражданского кодекса РФ. Именно после завершения работы над Гражданским кодексом, стало ясно, что дополнениями и изменениями в "Основы законодательства о культуре", которые были приняты в ноябре 1992 еще Верховным Советом РФ, уже не обойтись.
За 26 лет, прошедших со дня вступления в силу "Основ законодательства о культуре", по разным причинам было прекращено действие десяти статей этого Закона, суть и дух которого отражали романтический период строительства новой российской демократии. При этом он не потерял актуальности и действенности ни после принятия Конституции 1993 года, ни в последующие годы, когда разнопартийным депутатам и сенаторам 1990-х в острейшей политической борьбе приходилось практически с нуля создавать новую правовую систему Российской Федерации. В том числе в области культуры.
"Основы законодательства о культуре" гарантировали важнейшие свободы, которые затем нашли отражение в Конституции России - свободу творчества и свободный доступ к культурным благам для всех граждан многонациональной России. Они отражали новый - поистине пассионарный - выплеск творческой энергии и гражданских инициатив в сфере искусства и культуры. Это был период, когда в атмосфере демократического подъема рождались новые театры, оркестры, музеи, киностудии, художественные галереи, телерадиокомпании, издательские и рекламные дома. Не менее важно, "Основы" помогали защищать - с разной степенью успешности - учреждения культуры, ее работников, саму культуру, если угодно, от формирующихся рыночных отношений на стадии "дикого капитализма". Какие бы высокие социальные цели ни декларировали политики, правительствам Гайдара, а затем Черномырдина и Кириенко приходилось решать прагматические проблемы. Ни одна страна в истории не проходила столь быстрыми темпами трансформацию от жестко централизованного квази социалистического строя с плановой экономикой, сконцентрированной на создании военной продукции, к подобию буржуазного государства либерального толка. Потому многое - при отсутствии средств и ничтожных мировых ценах на энергоресурсы - делали методом проб и ошибок, опасаясь шоковой терапии и понимая, что без нее не удержать экономику.
В середине 90-х экономический блок правительства по отношению к культуре занимал вполне внятную позицию: "Денег нет, но вы свободны!" Поверьте, я не перефразирую известную формулу начала ХХI века. В начале 90-х никто не предлагал "держаться", предлагали зарабатывать.
Складывались целые сегменты экономики культуры, готовые пуститься в свободное плавание, от книгоиздательства до шоу-бизнеса. Но радикальное изменение (и ослабление) позиций государства как главного заказчика в сфере культуры приводило в замешательство большинство творческих деятелей, выросших и получивших профессиональную подготовку в СССР. Рухнула система советских творческих союзов, члены которых имели весьма серьезные льготы в обмен на идеологическую поддержку (или хотя бы лояльность) коммунистического государства. Некогда уважаемые и привилегированные граждане стали по сути бесправными свободными художниками. Устоял лишь Союз театральных деятелей: большинство в нем составляли служащие в государственных театрах.
Некогда могущественные профсоюзы распродавали объекты социальной сферы, в том числе дома культуры, библиотеки. Предприятия при приватизации "сбрасывали" непрофильные активы, в первую очередь заводские библиотеки, клубы, музеи.
Вновь создаваемые религиозные общины стали предъявлять в большинстве своем справедливые требования к государству, требуя возврата имущества, некогда принадлежащего храмам, мечетям, синагогам, дацанам. А это грозило изъятиями из музейных и библиотечных коллекций, целостность которых никак не регулировалась законодательно. И хотя Указ Президента от 30 ноября 1992 года N 1487 "Об особо ценных объектах культурного наследия народов Российской Федерации" создавал правовую защиту для десятков лучших музейных и библиотечных коллекций страны, подавляющее количество собраний было абсолютно беззащитно - и не только перед исполнительными властями. Федеральный Закон "О библиотечном деле" был принят накануне нового 1995 года, Федеральный Закон "О музейном Фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации" вступил в силу только 26 мая 1996 года. Д. С. Лихачев настаивал на законодательном утверждении Декларации прав культуры, ее проект он представил 1 сентября 1995 года на лекции в Санкт-Петербургском Гуманитарном университете профсоюзов. Почему его мечта не осуществилась, и о проблемах законодательства в культуре поговорим через неделю.