Развитие добычи нефти смягчит санкционный удар по России
Руководитель направления "Технологии, разведка и добыча нефти" компании VYGON Consulting Дарья Козлова обратила внимание, что в России в апстриме (то есть сегменте нефтегазодобычи) официально малый и средний бизнес (МСБ) не присутствует. Более того, профильный федеральный закон вообще напрямую исключает добычу сырья из сферы своего регулирования. Но, отметила она, даже если к той или иной фирме теоретически применить, например, критерий по выручке, например, не более 1 миллиарда рублей в год, то в нынешних условиях малая нефтяная компания должна добывать ежегодно 30-50 тысяч тонн нефти. Но, как правило, такие объемы слишком малы и вряд ли окупят капитальные вложения в создание инфраструктуры нефтегазового промысла.
"В международной практике в апстриме обычно выделяется сегмент не малого и среднего бизнеса, а ННК. Причем часто это делается для налогового законодательства, например в США, - привела пример Дарья Козлова. - Там определяют независимые нефтяные компании как структуры, которые не являются интегрированными. То есть в структуре их бизнеса, включая связанные компании, отсутствует переработка нефти. Добыча таких фирм составляет около 75 тысяч баррелей в сутки (или 3,75 миллиона тонн в год), а выручка от розничных продаж нефтепродуктов и других углеводородов, опять же вместе со связанными компаниями, - примерно 5 миллионов долларов в год. Исходя из такого критерия сегмент добычи ННК в России в составляет 9 процентов. Крупнейшими участниками сегмента являются Иркутская нефтяная компания и "Нефтиса". Остальные - это небольшие предприятия с уровнем добычи менее 500 тысяч тонн жидких углеводородов в год. Основная часть их добычи и запасов приходится на так называемые "хвостовые проекты", это прежде всего различные трудноизвлекаемые категории запасов, доля которых в структуре их портфеля более половины".
Так в чем может заключаться общеотраслевой и государственный интерес присутствия независимых нефтяных компаний в отечественной нефтегазодобыче? Дарья Козлова считает, что тут самое время вспомнить опыт развития сегмента ННК в США. Он поможет и нам понять, почему "малыши" здесь необходимы.
"Именно независимые компании сделали "сланцевую революцию" в США, - подчеркнула она. - Из 4,7 миллиона баррелей ежесуточной добычи нефти плотных пород 94 процента приходится именно на ННК. Почему так получилось? Независимые компании вынуждены изначально работать с худшими по качеству активами по сравнению с крупными ВИНКами. Это ТРИЗы, выработанные запасы, небольшие месторождения. Поэтому для сохранения позиций на высококонкурентном рынке им было необходимо как можно быстрее внедрять новые технологии. Причем желательно более дешевые, поставляемые локальными сервисными и инжиниринговыми компаниями. Этим ННК стимулируют развитие нефтяных технологических стартапов в США. А гибкая корпоративная структура этих компаний позволяет им оперативно принимать решения и адаптировать стратегию к изменяющимся внешним условиям. Это крайне важно для сланцевых активов, где решение о бурении надо принимать "здесь и сейчас" в зависимости от рыночной конъюнктуры. Поэтому этот сегмент и нужен".
Генеральный директор Ассоциации независимых нефтегазодобывающих организаций "АссоНефть" Елена Корзун подчеркнула, что запрет на ввоз отдельных иностранных технологий и оборудования, в основном для освоения шельфа и трудноизвлекаемых запасов, на работе независимых малых и средних нефтегазодобывающих компаний отразился в наименьшей степени. В первую очередь потому, что они в основном изначально предпочитали использовать российское оборудование, так как оно гораздо дешевле импортного.
- Мы провели опрос среди наших компаний, и многие ответили, что у них доля российского оборудования для нефтегазодобычи составляет почти 100 процентов, - рассказала Елена Корзун. - Так, "ЮКОЛА-нефть", одна из активнейших участников нашей ассоциации, работающая в Поволжье (Саратовская и Самарская области), сообщила, что давно уже пользуется отечественными оборудованием и технологиями, которые приобретает, например, у структур, связанных с "Татнефтью".
"У "Татнефти" есть научно-исследовательский институт, который специально занимается разработкой новых технологий нефтегазодобычи, а также перенесением на российскую производственную базу лучших, прорывных иностранных технологий", - сообщила Корзун.
Эксперт добавила, что другой ключевой участник "АссоНефти" - Иркутская нефтяная компания (ИНК), являющаяся флагманом независимого нефтегазодобывающего сектора, реализует проект по освоению газовых залежей в Восточной Сибири.
"Иркутяне сообщили, что работают четко по утвержденному графику, не сталкиваясь пока с какими-либо сложностями из-за санкций. Дело в том, что заказанное компанией для реализации первого этапа их проекта оборудование уже изготовлено и отгружено. И сейчас производится его монтаж. А для второго этапа, в рамках которого планируется увеличение мощностей по газопереработке, ИНК в случае необходимости может переориентироваться и на поставщиков из стран, неприсоединившихся к санкциям. В целом же основную часть оборудования для бурения и ремонта скважин ИНК заказывает у российских производителей либо в Китае, и сегодня парк буровых установок в "ИНК-Сервис" в равных долях состоит из российского и китайского оборудования", - подчеркнула Елена Корзун.