Поделиться
"Новая Опера" первой из московских театров решила вернуть в XXI веке "Жизнь за царя" на московские афиши, приурочив представление к трагической дате - 100-летней годовщине казни последнего русского самодержца. Правда, обещанный спектакль в формате semi-stage в премьерном показе оказался простым концертным исполнением.
Хотя в театре у этой оперы есть и режиссер Алексей Вэйро, и художник-постановщик Дарья Синцова. Но, как выяснилось, это в перспективе будущих сезонов, и при условии, если деньги на масштабную постановку найдутся. А пока вся визуальная сторона представления ограничивается лишь минимальными перестроениями хора и абстрактно-атмосферными картинками-набросками художницы. Солисты же работают в чисто филармоническом стиле, куда теснее общаясь с пюпитром, нежели друг с другом. А хору еще предстоит и фразировку отточить, и энергию исполнения обрести - надлежащую хоровой литургической драме.
В музыкальном плане труппа очень старалась, а вся постановочная ответственность легла на дирижерские плечи Андрея Лебедева. Оркестр звучал пестро: то очень медленно, то, наоборот, очень быстро. Когда дело доходит до мазурки, возникают и вовсе темпы почти дискотечные. И концепции в таком разнообразии не читаются. Но дирижер внимательно, даже заботливо относится к солистам. Ради "Жизни за царя" театр собрал своих лучших солистов, перед которыми была поставлена задача исполнить свои партии по высшему вокальному счету, не избегая самых сложных арий и дуэтов.
Самый сложный номер партитуры - ария Собинина из IV действия "Братцы, в метель...", изобилующая техническими сложностями в белькантовой стилистике, тенор Алексей Татаринцев исполнил отважно и страстно, но оставив пространство для совершенствования. Владение итальянским бельканто Глинка требует от Антониды, чья партия предполагает кантиленно-колоратурное пение и настоящий драматизм образа, прежде всего в трагическом ариозо "Не о том скорблю, подруженьки".
Ирина Боженко была прекрасна в образе Антониды. Очень старалась Юлия Меннибаева в партии Вани. У певицы красивое меццо-сопрано, мягкое, гибкое, не лишенное драматических красок, но все же легковесное для травестийной мальчиковой партии. Бас Евгений Ставинский тоже "не попал" в заглавную партию Сусанина. Его голос недостаточно мощный и тембрально богатый. А главное, певцу категорически не хватило личностного начала - исповедальной силы и сакральной жертвенности. Если в момент финальной арии Сусанина "Чуют правду..." не наворачивается слеза, не подкатывает комок к горлу, то зачем все это нужно. У "Жизни за царя" одна из самых трудных оперных судеб, преодолеть силу которой пока не удается.