Где та молодая шпана, что сотрет нас с лица земли?

Банально - и в то же время, пожалуй, логично - за то, что он (чуть ли не единственный из современных азиатских режиссеров) снимал и продолжает снимать в хорошем смысле массовое кино, в котором все понятно и европейскому, и российскому, и какому угодно другому зрителю.  Вот только остается при этом на сто процентов японцем. Смотрит на все эти родные и близкие нам кинематографические клише сквозь туман на вершине горы Фудзи, полупрозрачные лепестки подмороженных хризантем и хрупкую сеть стрекозьего крыла.

В общем, смотрит с этаким ироничным прищуром (место для шутки). Хотя конкретно с "гангстерским" жанром у Китано все куда сложнее. Взять хотя бы "Беспределы". Внешне - вроде бы тройка довольно типичных, разве что обернутых в бумагу с иероглифами (в смысле - национальный колорит) криминальных драм. На деле - рефлексия автора и по совместительству исполнителя одной из главных ролей на тему отношения его сограждан к якудза. И отношение это ни в какую европейскую логику не укладывается. С одной стороны, бандиты бандитами. С другой - часть историко-культурного кода. А в искусстве так и вовсе - нередко трагические антигерои, уходящие с авансцены под напором беспринципной "молодой шпаны". И достойные, помимо прочего, своеобразной поколенческой солидарности даже от полицейских старой закалки (о чем было сказано и в предыдущем фильме мастера - комедийном "Рюдзо").

Такэси-сан, впрочем, не Мартин Макдонах. Поэтому с трагедией, когда речь заходит о живущих "по понятиям" головорезах, не перебарщивает. При этом шутит по-прежнему отменно. Недрогнувшей рукой отправил своего Отомо - крупного и весьма авторитетного "решалу" (да, тем, кто не смотрел предыдущие две серии, здесь, естественно, ловить и понимать нечего) - на вынужденную пенсию. Рыбачить на фоне умопомрачительно красивых пейзажей, дышать соленым морским воздухом, вести размеренные стариковские беседы. И - совсем уж не по статусу - присматривать за каким-то третьеразрядным домом терпимости.

Но это до поры. В нужный момент Китано напоминает: хорошие отношения у него не только с фирменной японской созерцательностью и спокойным юмором. Нелепое стечение взрывных обстоятельств, очередная интрижка в кругах власть имущих (и законом рулящих) - и вот семидесятилетний дедушка, пусть и в компании горячекровных и отчаянных подельников помоложе, уже дает жару. Да так, что на ум сразу приходят бронебойные боевики восьмидесятых в лучших и наиболее искрометных их проявлениях.

Палит из разных калибров, устраивая на экране лихое пиротехническое шоу. Пускает в ход гранаты и гоняет с ветерком. Участвует в затяжной дуэли характеров с Нисино - то "умирающим", то "воскресающим" одновременно комично и эффектно. Словом и пулей ставит на место всяких там предателей и дерзких молокососов из племени "новой мафии"... В общем, берет свое опытом и крайне деятельной (до интенсивности) мудростью. Избыточно, слишком громко, чересчур прямолинейно и "недостаточно тонко"? Плевать. Собственно, про Отомо тут справедливо говорят: "Это старомодный убийца". Однако тон выдерживают самый уважительный - без деланого снисхождения.

Да и сам "Последний беспредел" - про старомодность, в какой-то степени приравненную к добродетели. Понятно, ничего такого уж прекрасного в якудза как таковых ветеран японского киноискусства видеть не призывает и едва ли видит сам. Зато точно видит прекрасное в аккуратной геометрии старого кино с его четко расписанными смыслами. И в сбалансированности старой жизни. Той, где черное и белое чаще всего можно было отличить друг от друга без скидок на мутные оттенки. А слова "ответственность" и "честь" - даже в далеких от гуманности кругах - значили именно то, что они значить и должны.

Учитывая заслуги Такэси Китано перед киноманами сразу нескольких поколений, он вполне мог бы преподнести свою ностальгию в формате более или менее унылого старческого брюзжания - и кто бы посмел сказать ему хоть фразу наперекор? Тем ценнее решение великого Бита закрыть историю "Беспределов" именно так. С огоньком, дымком, шутками, прибаутками... И не слишком-то веселым послевкусьем, которое дает весомый повод подумать о вечном. Вне зависимости от возраста смотрящего.

4.5