Как Киево-Печерская лавра стала духовным центром Руси
Не менее увлекательно читать исследования Федотова (1931 г.) и Смолича (1940 г). А углубившись в путеводитель, написанный в 1910-м не кем-нибудь - профессором Киевской духовной академии, священником Федором Титовым, можно не заметить, как пролетает ночь. Приступим.
1. Первые монастыри на Руси были VIP-зонами для своих. Возводить их стали в правление Ярослава Владимировича Мудрого, сына князя Владимира от полоцкой княжны Рогнеды. Князь там был и жертвователем, и управделами, укрыться от ветров мира простой человек в них не мог. Другое дело Киево-Печерская лавра. Это был прорыв. Обитель была создана людьми из народа, служение Богу там не отделяли от милосердного служения: не властям - обездоленным. Да и прославилась лавра не знатностью основателей, не богатствами, а высотой духовной жизни, проходившей "в воздержании, великом пощеньи, молитвах".
В 1051 г. священник Иларион, "муж благ, книжен и постник", к югу от Киева выкопал себе убежище. Большую часть времени Иларион проводил при князе с его дружиной, поэтому, стремясь к уединению, он и вырыл себе пещерку - для молитвы. Кстати, "пещера" по-старославянски звучит как "печера", отсюда второе слово в названии монастыря близ Киева. Позже, как считает часть историков, князь Ярослав сделает Илариона митрополитом, первым митрополитом русского, а не греческого происхождения Киевской Руси, а в пещерку придет отшельник по имени Антоний - основатель Печерского монастыря. Житие Антония, написанное в 70-е или 80-е гг. XI в., к XVI в. было утрачено, и об Антонии мы знаем немного. Уроженец города Любеча, близ Чернигова, "имел сильное стремление к подвижничеству", то есть к аскетическим подвигам ради Христа. Как пишет Смолич, "благочестие Антония снискало у верующих такое великое почитание, что сам князь Изяслав, сын и преемник Ярослава, приходил к нему за благословением". Хотя "как духовно-религиозный первоначальник обители и аскетический наставник братии на первом плане стоит не Антоний, а настоятель монастыря cвятой Феодосий".
2. Монастырь - это не один инок, пусть даже и достигший высот в молитве, посте, покаянии, смирении. Если появляется несколько черноризцев, жизнь монахов надо организовывать. Используя опыт тех монастырей, где духовный подвиг достиг бесспорных вершин, сверяя свой путь, пролегающий в конкретных исторических реалиях, с Божьей волей. Заслуга второго Киево-Печерского святого Феодосия как раз в том, что из пещерки, затерянной в лесах на правом берегу Днепра к югу от Киева, выросла не просто обитель - монастырь общенационального значения, называемый "лавра". "Киево-Печерская лавра, разделяя судьбу всей русской земли и в частности Киева, подвергаясь многим бедствиям и разорениям вследствие междоусобных войн русских князей или же нападений со стороны иноземных врагов, была действительно первым истинно русским и истинно народным монастырем в России, - читаем в "Путеводителе при обо зрении святынь Киево-Печерской лавры" от 1910 года. - И в течение многовековой истории, и, особенно, в первое время своего существования лавра принесла великую духовную пользу русскому народу".
3. Кем же был организатор монастыря Феодосий? Жития святого собраны Нестором Летописцем по свежим следам - всего-то лет через десять после кончины Феодосия - и являются бесценным историческим документом. Родился в Василькове, близ Киева, детство провел в Курске. Ребенком избегал игр, зато любил богослужения, сам упросил родителей, чтобы отдали его учиться. В тринадцать лишился отца. Мать, любящая, но властная, не считала нужным вникать во внутренней мир сына. Отсюда конфликт, понятный и через девять с половиной веков - побег подростка из дома. Бежал будущий монах к святым местам. Обнаружив исчезновение сына в первый раз, мать устремилась за ним, а настигнув, поколотила при всех и заперла в избе, оставив на двое суток без еды. Накормив, все равно не выпустила - до тех пор, пока не посчитала, что больше юнец не убежит. Как бы не так!
Война с матерью продолжалась и когда подросток взялся печь просфоры для церкви, и когда он отдавал свою дорогую одежду нищим, и когда носил вериги - до крови... Очередной побег закончился встречей с Антонием, проживающим в пещерке близ Киева. Здесь Феодосий и остался. Здесь митрополит Никон - Великий Никон - и совершил постриг Феодосия в монахи. Отсюда, через четыре года после пострига Феодосия, наконец-то нашедшая беглеца мать отправилась в монастырь. Добровольно, осознав нечто крайне важное. Летописец сообщает, что такой переворот в душе женщины произошел по молитвам Феодосия. И это не единственное чудо святого.
4. "Во время жизни с братией в пещере, сколько они приняли скорби и печали, по тесноте ее и подвигам своим, невозможно поведать человеческим языком, но известно только одному Богу", - читаем у Летописца. Рассказывая про аскетизм монахов, Нестор отмечает: "пребывали они в любви Божьей". Потому народ и тянулся к пещеркам. Принимали всех, требовали главное - искреннее рвение в служении Богу и людям. Один из принципов, которому следовал святой Феодосий, а за ним и все монахи: in manibus opus, in ore psalmus - в руках работа, в устах молитва. Второй - служа Богу и людям, не прислуживай сильным мира сего. Как удавалось быть свободными от политической конъюнктуры? Читаем дальше.
5. Однажды, когда монастырь на берегу Днепра уже стал центром духовной жизни и авторитет его настоятеля Феодосия был бесспорен, среди правителей Киева случился очередной раздор. Сыновья Ярослава Владимировича, Святослав и Всеволод, вступив в заговор против старшего брата Изяслава, захватили Киевский престол, по праву принадлежащий Изяславу. Овладев Киевом, братья посылают за Феодосием, приглашая его на праздничный обед - чем не честь? Ответ монаха суров: "Неприлично мне идти на пир и вкусить блюд, полных крови и убийства". Гневаясь, "рыкая аки лев", новый властитель Киева князь Святослав обещает покарать дерзкого. Послушники монастыря в панике просят Феодосия отступиться. А тот спокойно готовится - хоть к заточению, хоть к смерти: "Много радуюсь я о том, братие, и нет для меня ничего блаженнее в этой жизни, как быть изгнанным ради правды. Разве смутит меня лишение богатства и имений или опечалит меня расставание с детьми или селами моими?
Ничего из этого не внесли мы с собой в этот мир, но родились нагими, и так же надо нам нагими отойти из этого мира. Поэтому я готов или на заточение, или на смерть". Чем все кончилось? Покаянием мятежного князя Святослава и его молитвой на коленях перед настоятелем монастыря. Нет, не сразу - после множества обличительных писем, посланных Феодосием князю, после долгих бесед Феодосия со Святославом, после молитв всей братии монастыря о вразумлении правителей. Как пишет Смолич, "особенно убедительно действовала на общество христианская стойкость Феодосия, проявившаяся во время тяжелой и длительной ссоры со Святославом". А Федотов уточняет: это результат того, что святой был далек от односторонности и радикализма, зато жил целостной полнотой христианской жизни, и "свет Христов как бы светил из глубины его духа, меряя евангельской мерой события нашей земной жизни".