Титель: Финальный аккорд юбилейного сезона - премьера оперы Верди "Отелло"

Вы открываете юбилейный сезон "Войной и миром" Прокофьева - спектакль будет показан 14, 15 и 16 сентября. Почему его так давно не было видно на афише?

Александр Титель: Со времен наших гастролей 2014 года в Китае, когда на сцене театра в Тяньцзине была показана эта наша постановка с участием китайских статистов.

Мне посчастливилось видеть этот гигантский переполненный зал и то, с каким вниманием китайские зрители слушали оперный эпос Прокофьева. Тогда предполагалось развивать так успешно начавшиеся связи театра с Китаем - почему этого не случилось?

Александр Титель: Новая дирекция сочла это недостаточно престижным. И вот уже второй год вместо нас эту оперу в Китай привозит Мариинский театр - там это находят престижным. "Война и мир" - наш самый масштабный проект и хороший пример возможностей труппы: в опере 59 персонажей, но никого из посторонних солистов мы не приглашаем - все партии поют наши артисты.

Чем удивит такой важный для вас сезон?

Александр Титель: Драматургически мы выстроили его как оперу: есть завязка, кульминация, кода. Все начинается с возобновления "Войны и мира" - этим нашим самым масштабным проектом откроется мини-фестиваль Прокофьева: "Любовь к трем апельсинам", "Обручение в монастыре", балеты "Золушка" и "Каменный цветок". В ноябре на малой сцене состоится премьера камерной версии оперы американского композитора Томаса Морса "Фрау Шиндлер" - история "списка Шиндлера" глазами его жены. Она была его верной помощницей, но после войны их пути разошлись, и это было большой человеческой драмой. Ставят спектакль дирижер Тимур Зангиев и кинорежиссер Владимир Алеников, который и принес нам это сочинение. На протяжении сезона пройдут лучшие спектакли последних лет: "Хованщина", "Лючия ди Ламмермур", "Медея", "Аида", "Пиковая дама", "Енуфа", "Макбет". И кульминация сезона - декабрьские гала-концерты с участием наших звезд. Мы хотим, чтобы они были радостными, веселыми, соответствующими очень молодому для театра возрасту - всего сто лет!

Ходят слухи, что в театре будет ставить Андрей Кончаловский. У него богатый опыт на оперных сценах мира.

Александр Титель: Это будет финальный аккорд юбилейного сезона: премьера сложнейшей оперы Верди "Отелло" в постановке Кончаловского и главного дирижера театра Феликса Коробова. Будет и еще одна интересная премьера - на этот раз современного сочинения: на большой сцене появится опера "Влюбленный дьявол". Композитор Александр Вустин - автор многих известных симфонических и камерных произведений, но эта его единственная опера тридцать лет пролежала в столе. Написана по мотивам новеллы современника Французской революции Жака Казота - того самого, который охладил пыл энтузиастов новых свобод замечанием, что революция принесет кровь и смерть. И даже предсказал, кто какой смертью умрет, в том числе и свою гибель на эшафоте. Спектакль ставит ваш покорный слуга вместе с художником Владимиром Арефьевым и дирижером Владимиром Юровским.

Я всегда считал МАМТ одним из важнейших театров для русской культуры. Именно потому, что он всегда придерживался принципов, заложенных великими основателями. Театр одной театральной веры.

Александр Титель: Его основали те же мастера, которые ранее сотворили МХТ, и это был переворот в представлениях о возможностях театра, его контактах со зрителями, его общественных функциях: из места развлечения он стал трибуной, его премьеры - культурными событиями Москвы и России. Суть и ценность их идеи: ансамблевый театр! Где артисты воспитываются в одной вере - возникает абсолютное взаимопонимание, единый способ существования на сцене, целостная стилистика. Результат - сценическая правда в противовес оперной вампуке. Отказ от "костюмированных концертов". Обучение певцов тонкостям актерской профессии, умению действовать в предлагаемых обстоятельствах - в данном случае они обусловлены не текстом пьесы, а музыкальной драматургией. Этими принципами театр жил все сто лет, традиции сберегались в поколениях. Были случаи, когда приходили люди очень талантливые и яркие, но другой театральной веры - это заканчивалось плохо и для театра, и для них. Понимаете, здесь есть особая атмосфера любви к своему театру-дому. Где бы ни пели наши артисты - в Большом, Мариинке, в Париже, Нью-Йорке, Вене, - они возвращаются в свой дом. И репертуар строится в расчете на труппу. И актеры выращиваются в расчете на репертуар, который нам хотелось бы иметь. Это не значит, что мы не приглашаем таланты со стороны: это не закрытая территория. Здесь ставят многие крупные режиссеры - от Алексея Бородина до Камы Гинкаса, от Оливье Пи до Петера Штайна, дирижеры - от Марка Минковски до Александра Лазарева, от Михаила Юровского до Уильяма Лейси. Но труппа, которую удалось собрать, может очень многое. Своими силами прекрасно справляется и наш балет.

Между тем эти идеи повлияли на развитие всего жанра, и расцвет современного режиссерского оперного театра начался именно отсюда - я не преувеличиваю?

Александр Титель: Да, это был самый первый репертуарный режиссерский оперный театр. Его творческие и организационные принципы стали основой "Комише опер", организованной Фельзенштейном в Берлине, English National Opera и многих других трупп мира. Потом эти модели, конечно, совершенствовались, обогащались элементами театра stagione, менялась система проката. Но искра, из которой разгорелось пламя, безусловно, возникла здесь.

Среди опознавательных знаков вашей театральной школы - отсутствие снобизма. Нет разделения между "высокими" и "низкими" жанрами: театр играл и "Корневильские колокола", и "Цыганского барона", а "Прекрасная Елена" была его визитной карточкой. Недавно шли "Летучая мышь", "Веселая вдова"... Вашему примеру следует Большой театр, где тоже зазвучали Штраус с Кальманом, теперь ждем премьеру первого в истории ГАБТ мюзикла - "Кандид" Бернстайна.

Александр Титель: Да, конечно, эта школа предполагает готовность артистов к самым изощренным жанровым и режиссерским требованиям. Ориентация на постановочную команду, объединенную художественной идеей, теперь стала общим местом, а когда-то это было ноу-хау нашего театра. Хотя и теперь во многих театрах дирижер с режиссером порой встречаются за неделю до премьеры.

Какова сегодня посещаемость?

Александр Титель: В среднем за 90 процентов.

Если я правильно понял идею юбилейного сезона, это парад преимуществ идеи театра-дома, открытого новым веяниям. В свое время вам удалось поднять его из пепла, когда в оркестровой яме было пусто, а труппы уже практически не существовало.

Александр Титель: Сейчас много разговоров о том, что эти принципы театра-дома устарели. Но я отчетливо понимаю: нельзя разрушать дом, который целый век строился усилиями многих величайших талантов и которому я отдал 27 лет. Зачем из православного храма делать католический, зачем ломать успешный, построенный на определенных творческих принципах театр, чтобы построить нечто совсем другое? В чем суть нынешнего конфликта? Идеи, заложенные отцами-основателями и исповедуемые моими предшественниками и мной, отрицаются. Убеждают, что эта форма театра устарела, что театр-дом себя не оправдывает и не должен существовать. Мол, зачем воспитывать молодых артистов в театре, когда их можно просто пригласить, купить? Но на какие шиши их купишь?! Наш театр успешен, хорошо посещается, лидирует по числу "Золотых масок" за лучший спектакль. Когда зарубежные коллеги говорят, что такую "Войну и мир" сегодня никакой другой театр собрать не смог бы, что такую "Хованщину", да еще в двух составах, ни один европейский театр не сыграет, - они абсолютно искренни. Андрей Кончаловский имеет большой опыт постановок в крупнейших оперных театрах мира, и когда я сказал ему, что "Отелло" будем играть своей труппой, - ответил: и слава Богу! Потому что знает, что труппа воспитана в единой художественной вере.

Есть жутковатая оперная традиция, поддержанная такими титанами, как "Ла Фениче", "Лисеу", театры Дрездена, Чикаго и еще десятков городов, горевшими и восстававшими из пепла в самом буквальном смысле слова. Только при вас в МАМТе случились два пожара! Почему именно оперным театрам так везет? Драмы горят куда реже и не так ярко.

Александр Титель: Думаю, дело в размахе и объеме присущих опере страстей. Помните, как из окна гостиницы наблюдал пожар в театре Эрнст Теодор Амадей Гофман, служивший там капельмейстером? Видимо, накал страстей здесь таков, что вспыхнуть может в любом месте. Это опера! Она многолика, она и мужчина и женщина, и старик и ребенок, она щедра, избыточна, таинственна и откровенна. Она поселяется в этом доме - и дом начинает жить по ее законам. В соответствии с ее укладом, ее эскападами, роскошными приемами и пышными туалетами, смехом и слезами, болезнями и страданиями, страстями и страхами - это опера! Мы только ее слуги...