Со стороны это выглядит скорее похожим на аналитический эксперимент, нежели на обычный спектакль. С детективным сюжетом и сеансом изощренного психофизиологического разоблачения в конце. Роль-мечта (поставим здесь восклицательный знак), подарок для актера, досконально изучившего в своих прежних кино- и театральных ролях практически все пограничные состояния человека. Я об Алексее Гуськове, для которого вступить на сцене в простые и ясные отношения с партнером на сегодняшний день, наверное, было бы слишком односложной театральной темой. А вот вместить в полтора часа весь спектр существующих в природе чувств - сверхзадача, у которой не было шансов остаться без его актерского внимания.
В Вахтанговском театре сыграли не просто современную - свеженаписанную (2017 года) французскую пьесу. Драматург, актер, режиссер и руководитель парижского театра "Мишель" Дидье Карон, отдав дань расхожему жанру психологического детектива, повернул в нем сюжет так, что судьбой людей у него стала распоряжаться музыка. Это не фигура речи: одна фальшивая нота здесь может стоить человеку жизни. А выжившего - лишить душевного покоя, обрекая на адские муки.
Речь не о творческом максимализме. Обрывки хрестоматийной серенады Моцарта соль мажор для двух героев спектакля оказываются не только главной лирической темой их судеб, но и неизлечимым психическим недугом. Патологической спайкой их болезненной связи, проявляющейся поначалу вполне себе безобидно.
К знаменитому дирижеру (Алексей Гуськов), только что завершившему концерт в Женевской филармонии, за кулисы приходит поклонник (Геннадий Хазанов). Любезный до слащавости, в комплиментах навязчивый до неприличия. Терпения вежливо улыбаться в ответ дирижеру хватает ненадолго - концерт прошел отвратительно, ему сейчас не до почитателей, единственное желание - поскорее остаться наедине со своими мыслями. Чтобы дать волю эмоциям, превратить в воображении дирижерскую палочку в фехтовальную рапиру и проткнуть на третьем же такте свой оркестр вместе с самой бестолковой в мире первой скрипкой...
Неприятность визита непрошеного гостя отягощается еще и тем, что поклонник знает о дирижере все. От имени его жены до скрытых от посторонних глаз привычек. Вплоть до происхождения едва заметного фирменного жеста, со временем перешедшего в хронический мышечный спазм - когда тот начинает дирижировать, придерживает правую руку левой. Деталь важна для последствий; о том, что поклонник пришел не только за автографом и фотосессией на память, уставший дирижер узнает, когда в филармонии они останутся совсем одни. Выслушать себя ночной пришелец заставит под дулом пистолета. И с этого момента не лишенная комизма ситуация уступит место "драме после трагедии". Где "свидетелями" обвинения станут старые фотографии.
Стулья, пюпитры, массивный антикварный гримерный столик, рояль, скрипка - душа музыканта, бокал вина... Сценография Адомаса Яцовскиса не отвлекает от главного. На плечи Геннадия Хазанова ложится львиная доля истории покаяния и прощения. На нервную систему Алексея Гуськова - подробнейшая, подлинная драматическая выделка роли-события, спектакля-поступка.
Постоянный соавтор спектаклей Римаса Туминаса композитор Фаустас Латенас звучание истории придает очень аккуратное. Музыку он писал с "лейтмотивом", что "человек приходит не мстить за вину, а, наоборот, освобождать от вины: освободить для творчества. Ведь с грузом на душе ходит не только тот, кто совершал грех: такой же груз носит и тот, кто не простил. Прощение - это очищение обоих для "чистой ноты". А с очищением приходит свобода..."
Туминас стремление к чистой ноте в своей режиссуре возводит в культ. После сложносочиненных в конструкциях постановок он сделал лаконичный, практически аскетичный по внешним эффектам спектакль, где игра идет в наиболее трудновоплотимый театр - психологический. С запредельно подробным разбором внутренней жизни двух очень разных незнакомых людей, но будто связанных друг с другом одной пуповиной. Особенно когда воображаемый оркестр замрет, ужас одиночества заполнят стулья и пустые пюпитры, красиво позабытые сценографом где-то между небом и землей, посреди сцены. И театральная загадка "Фальшивой ноты" с неожиданной развязкой приблизится к завершению, даруя ее главному герою вожделенный покой.
В конце концов, сорок лет, прошедшие с момента преступления до покаяния и прощения, - достаточный срок для того, чтобы взять себя в руки.
Премьеру "Фальшивой ноты" сыграли в день открытия 98-го сезона Вахтанговского театра. В ближайших планах вахтанговцев - "Фауст" в постановке худрука Римаса Туминаса и "Дон Кихот" Юрия Бутусова, с этого года по приглашению Туминаса ставшего главным режиссером Вахтанговского театра.