Авангард Леонтьев рассказал о своих работах и сути Художественного театра
Авангард Николаевич, вы блестящий артист, талантливый режиссер, но со стороны кажется, что вы специально держитесь в стороне от шумихи, суеты, сериальной популярности.
Авангард Леонтьев: Не я дистанцируюсь, а актеры делятся на две группы. Одна малочисленная, которая востребована 24 часа в сутки. Константин Хабенский и Евгений Миронов все время заняты, работа в кино и театре у них чередуется без промежутков. Но таких мало. А многочисленная группа артистов, к которой принадлежу и я, работает периодически. В театре несколько лет проходит между занятостью в премьерах.
Табаков, Машков, да и Станиславский получали новые роли не каждый год. Другое дело работа в кино, но ведь театральные премьеры - штучная вещь. И вы один из самых уважаемых артистов МХТ.
Авангард Леонтьев: Как меня ни назови, но никакой артист не любит простоев. Их вообще никто не любит, но наша профессия требует постоянной самореализации.
Звездами становятся немногие, многие оказываются на периферии профессии...
Авангард Леонтьев: А некоторые оказываются и за ее бортом. Но наша профессия очень тяжела, а жизнь многообразна. Люди порой находят себя, оставив наше дело.
Вашей учительницей была театральный педагог Анна Бовшек, а вы стали составителем посвященной ей книги. Театр вы полюбили благодаря ей?
Авангард Леонтьев: Театр я полюбил до того, как пришел во Дворец пионеров, где Анна Гавриловна руководила студией художественного слова. Это оказалось большой жизненной удачей, потому что она была настоящим профессионалом. Анне Гавриловне не удалось организовать собственную театральную карьеру, но она с завидной полнотой реализовала себя в театральной педагогике. Она очень любила это дело, и мы вслед за ней влюблялись в литературу и искусство.
Евгений Миронов говорил, что своих учеников вы отправляли в консерваторию по пять-шесть раз, так что они там засыпали, но в конце концов начинали отличать Чайковского от Шопена. Это тоже от Бовшек шло?
Авангард Леонтьев: Скорее, от семьи. Старший брат Валерий меня этому научил, средний из нас троих. Он приносил в дом классические пластинки, а я, пацан, их невольно слушал. Я влюбился тогда в "Щелкунчика" Чайковского. Видимо, это было толчком.
А что любил погибший в Великую Отечественную брат Авангард, в честь которого вы получили свое имя?
Авангард Леонтьев: Он любил животных. У него жили черепахи, змеи... А вот у меня никогда не было никакой живности. Я быстро запал на театр. В пятом классе в театральном кружке занимался, потом сам организовал кружок - и еще в Дом пионеров ходил.
Родители ставили вам в пример брата?
Авангард Леонтьев: Родители о нем мало говорили, потому что это была открытая рана. Если они смотрели по телевизору что-то связанное с войной или по радио звучала песня "Священная война", они плакали.
МХТ кажется непреложной данностью, но на самом деле он непрерывно меняется. А театральное образование всюду похоже, в театрах работают режиссеры, воспитанные на системе Станиславского. Осталось ли что-то, что выделяет Художественный театр?
Авангард Леонтьев: МХТ - не здание в Камергерском переулке, а свод художественных идей. Они близки почти любому художнику, который занимается театром. Наблюдая за Ермоловой, артистами Александринского театра, за Шаляпиным, гастролерами, Станиславский подметил и сформулировал законы актерского творчества. А человеку, который хочет стать профессионалом, не обладая гениальными актерскими или режиссерскими способностями, законы, открытые Станиславским и Немировичем, очень пригождаются.
Каким сегодня люди театра, творцы, ощущают Художественный театр, таким он и станет. А идеи Станиславского будут живы до тех пор, пока существует театр.