Умерла поэт и публицист Зинаида Миркина

Умерла Зинаида Миркина - поэт, публицист, философ, друг и жена философа и культуролога Григория Померанца. Из тех фигур, что делают честь времени, в котором живут.

Она не была философом в профессиональном смысле этого слова, не писала диссертаций, не спорила о категориях.Это была философия, происходящая от опыта и мудрости.

Она не была поэтом до сумасшествия, не читала кому ни попадя своих последних стихов, не искала маниакально рифм, не ходила с поэтическим ведром на голове. Это была поэзия, происходящая от мудрости.

А вот публицистом она была безоговорочным, и каких сейчас почти нет. Чего стоит ее абсолютно нравственно выверенная и очень точная публицистическая статья в "РГ" против последней украинской революции, продиктованная ее глубокой уверенностью в недопустимо жестокой цене всех революций. Или их с Григорием Соломоновичем прекрасная статья (также публиковавшаяся в "РГ") о месте интеллигенции в Церкви.

И женой она была с абсолютным попаданием в смысл этой тысячелетней женской роли - другом, поддержкой, человеком-теплом и соратницей, сомысленицей.

А еще она была христианкой. Сама, вопреки, не по моде пришедшей к вере.

С широким культурным захватом множества духовных практик, но перед смертью (мы, ее верующие знакомые очень переживали об этом) причастившаяся. И ее вера была ключом ко всему остальному. Еще будучи молодой девушкой, она заболела, обезножила.

Врачи долго старались, но без толку. Отец - в отчаянии или по интуиции ? - принес ее однажды на руках на второй этаж своей наркомовской дачи (он был большим советским начальником в промышленности), и она стала проводить свою жизнь на балконе этой по архитектуре Серебряного века построенной дачи. И вот на этом балконе она и пережила "нечто" - несомненный внутренний, сильный и важный, революционный  опыт - узнала Бога как Любовь. И это задало ей навсегда другое отношение ко всему в жизни. Слава революциии? Нет, над этим еще надо подумать? Социальные достижения? Важны, но не насыщают душу человека. Культурные высоты? Необыкновенно важны и притягательны, но для нее прежде всего как поиск Бога.

Когда они первый раз встретились с Померанцем в компании друзей, проспорили чуть ли не сутки - и как раз о революции. Она была редчайший для того времени оспариватель ее достоинств. Но не ожесточенный диссидент, а человек философски не согласный. Померанц же, прошедший лагерь, никогда не терял ощущения ценности революции 1917 года, относился к ней как к чему-то очень важному, и всегда задавал нам уникальный по объемности взгляд на нее. После разговора с ним всегда оставалось ощущение исторического смысла и необходимого прорыва, без которых в истории не прожить. Ну и согласитесь, трудно вписать "реакцию" в неоспоримый общественный идеал, разве что в сознании узколобых " людей в футляре".

Так они и жили, один ценя революцию и не позволяя себе опускаться до вульгаризированного взгляда на нее,  другой постоянно отталкиваясь веслом мысли в другую сторону.

И были прекраной парой, становящейся большой человечской наградой для всех, кто их хоть немного знал.

Они не ранжировали людей, никогда не забывали тех, с кем встречались, писали письма, ждали на разговор. Спасали людей своим общением. Те, кто их знал и ценил, по любви старались сделать для них все, например, устроить им отдых где-нибудь на Балтике. Они смеялись в охмелевших от выгоды и прагматики 90-х: "Нас тут ТАК принимают! Может они нас с кем-то перепутали?".

Но их нельзя было ни с кем перепутать. По остававшемуся на сердце вкусу счастья. Сквозь высокую простоту и человеческую теплоту они с мощностью атомной станции вырабатывали энергию непоказной, неслучайной любви.

Тексты - у Померанца они были невероятно высокоинтеллектуальны, у Зинаиды Александровны - верны и тонки, все-таки были следствием.

Сначала были они.

И это счастье, что они с нами БЫЛИ.