Поделиться
В конце года он закроется на реконструкцию, проект которой сделал молодой британский архитектор Асиф Хан. Через пару лет, в 2020, здесь будет открыт первый Центр современной культуры, основанный Кайратом Боранбаевым. А пока при поддержке московского музея современного искусства "Гараж" здесь открылись сразу две выставки - "Открытый архив. Алмааты", об архитектурном наследии бывшей столицы Казахстана 1960-1970-х годов, и вторая "На углу: город, место, люди", представляющая современное искусство Центральной Азии.
Выбор "Целинного" в качестве "точки сборки" не случаен. Кинотеатр, к слову, первый в СССР "широкоформатный кинотеатр" с залом на полторы тысячи мест, построенный в 1964 году, - один из героев "Открытого архива. Алматы". И - книги "Алма-Ата: Архитектура советского модернизма 1955-1991" (М., 2018), написанной Анной Броновицкой, Николаем Малининым и проиллюстрированной фотографиями блистательного Юрия Пальмина.
Полностью стеклянный фасад, превращавший залитое огнями фойе в сцену, открытую городу, кондиционеры, мягкие кресла в зале, автоматы "морского боя" и мороженое в фойе, киноклуб для старшеклассников… Кинотеатр сразу заявлял о себе как о пространстве открытом, динамичном, современном. Он строился как антитеза глинобитным мазанкам, которые еще стояли в паре кварталов от него, и отчасти - старой действующей Никольской церкви (перекрывая вид на нее в конце улицы). Впрочем, как сказали бы теперь, целевые аудитории у них были разные. И о "Целинном", который в 1982 году принял два миллиона (!) зрителей, старожилы до сих пор говорят с ностальгическим чувством.
На стене здания и в фойе - монументальные росписи Евгения Сидоркина, замечательного графика, того самого, чьими работами восхитился Ренато Гуттузо, поинтересовавшись невзначай: "Что Вы здесь делаете?". В Алма-Ату вятич Сидоркин, выпускник ленинградской Академии художеств, приехал …из-за любви.
Влюбившись в сокурсницу, уехал за ней в ее родной город, который стал родным и ему, приняв художника как одного из самых ярких иллюстраторов казахских сказок и эпоса. В черно-белых настенных росписях Сидоркина в фойе, открытых после начала реконструкции, - сплав энергии эпоса кочевников и драйва эпохи НТР.
В сущности, именно это соединение национальной специфики и модернистской архитектуры ХХ века обусловило феноменальный облик города, где горы, тающие в утренней дымке или сияющие снежными вершинами в закатных лучах, не дают забыть о сейсмическом "фоне" жизни. Селезащитная плотина и высокогорный каток Медео, встроенный в горный ландшафт как античный театр: 10 тысяч зрителей вмещают трибуны под открытым небом… Ажурная вязь "шкатулки" - Дворца бракосочетаний и Центральный архив (ныне Архив президента Республики Казахстан), похожий на белоснежный замкнутый кристалл... Легендарные бани и цирк… На выставке "Открытый архив. Алматы" в "Целинном" представлены лишь "хиты" города. Кальки архитектурных чертежей, интервью с архитекторами, фотографии, а на экране - документальные фильмы 1960-1970-х. Сложнейшее для экспозиции пространство кинозала, спускающееся вниз, напоминает лекционную аудиторию и площадку археологов.
Но интересно, конечно, как это исследование архитектуры советского модернизма 1960-1990-х, поможет созданию нового пространства Центра современного искусства, первого в Казахстане. Об амбициозности намерений его основателя Кайрата Боранбаева говорит тот факт, что проект реконструкции приглашен делать один из молодых, но уже известных британских архитекторов Асиф Хан. Тот самый, который сделал вместе с музыкантом Брайаном Уно павильон Великобритании для ЭКСПО-2017 в Астане.
Проект реконструкции "Целинного" подразумевает изучение первоначального проекта с адаптацией его возможностей для будущего. Как ни странно, сходные задачи стояли перед архитекторами кинотеатра в 1960-х годах. Насколько интересна для вас эта "археология" проекта из эпохи позднего советского модернизма?
Асиф Хан: На мой взгляд, нам повезло, что есть возможность работать с этим зданием. Оно очень хорошо задумано и построено. Очень функционально выстроены отношения с пространством города. Росписи Евгения Сидоркина в фойе и вид вечером с улицы на освещенное фойе - это реально хорошо продумано. Это своего рода "рамка" для будущего проекта.
Но мы должны дать новым поколениям шанс сделать свои собственные открытия, в том числе и города, и его прошлого, дать возможность художникам, которые появятся здесь, размышлять об идентичности Казахстана сегодня. Хотелось бы, чтобы их равно вдохновляли история здания и его открытость будущему. Иначе говоря, речь о том, чтобы, работая над реконструкцией, найти баланс между прошлым и будущим. Это непростой вызов, но тем он интереснее.
Вы сохраните росписи Евгения Сидоркина?
Асиф Хан: Это наследие, очень важное для города. И эти росписи надо использовать, чтобы сохранить атмосферу места. Но задача в том, чтобы монументальное "повествование" этого художника не осталось единственным доминирующим нарративом в этом здании. Здесь же будут представлены десятки художников. Важно, чтобы они могли сформировать свою перспективу и свое видение этого места. Вопрос в том, чтобы решить эту проблему средствами архитектуры. И это интересная задача.
Как сделать, чтобы его видение перспективы не доминировало над видением перспективы молодых художников. В этом трудность. Мы исследуем сейчас, как мы сможем решить эту проблему архитектурно.
Вы как-то сказали в одном из интервью, что вас интересует, может ли архитектура передать наши ощущение, когда мы смотрим на звезды или в морскую даль. Это актуально, если речь о реконструкции "Целинного"?
Асиф Хан: Да. Создание новых отношений между зданием, городом, природой и человеком - это то, что всегда меня привлекало. И то, что было в сердце проектов, которыми я уже занимался. Мы в моей студии говорим не только об архитектуре, но о человеческом опыте, чувствах и переживании пространства.
Здание кинотеатра должно обрести изменчивость, способность трансформации. Фасад должен быть открыт городу, может быть, превращаться в сцену летом. Южная сторона здания должна иметь выход в городской парк, который, возможно, станет потенциальным пространством для арт-проектов. Как в лондонской галерее Serpentine, для которой я делал проект. Хотелось бы, чтобы появилась площадка летнего кинотеатра на крыше, с видом на горы. Летними вечерами тут могут быть до 500 зрителей. Здесь прекрасный вид на город, и отличное место для арт-инсталляций, абсолютно неповторимое.
Движение зрителей с одного уровня на другой - с первого этажа на крышу, из выставочного зала - в кинозал, дает возможность путешествия не только визуального.
Что означает для Вас приехать в Алма-Ату из Лондона и делать здесь проект? Важен ли для вас "гений места"? Или разницы никакой? Сегодня - Хельсинки, завтра - Алма-Ата, потом - Лондон или Берлин?
Асиф Хан: Я никогда не чувствовал ограниченным одним местом. Предки моей мамы из Индии, но она родилась в Танзании, мой отец из Пакистана. Мой родной город Лондон. В моем офисе говорят, наверное, на десяти разных языках. Это реальность, в которой мы живем. Я всегда чувствовал себя гражданином мира. Я в Казахстане работал уже в Астане, когда делал павильон Британии на ЭКСПО-2017, в общей сложности - почти три года. В Хельсинки я часто бывал в течение 10-15 лет - у меня много друзей в Финляндии. Для меня проекты в новом месте - это возможность использовать, обдумать новое. Для меня это всегда диалог - с местом, историей, людьми, архитектурой. Я открываю новые стороны своей идентичности, работая над такими проектами, как этот. Может быть, и люди понимают лучше себя, свою историю и свои ожидания, работая с нашим архитектурным бюро.
Справка "РГ"
Асиф Хан (р.1979) - британский архитектор. Один из самых востребованных среди молодых "звезд" мировой архитектуры. Получил Гран-при на фестивале "Канские львы" за интерактивный павильон MegaFace, созданный для Зимних Олимпийских игр в Сочи (2014). Среди его проектов - павильон Великобритании (совместно с музыканом Брайаом Ино) на ЭКСПО-2017 в Астане и летний павильон лондонской галереи Serpentine (2016). Создал проект здания Музея С. Гуггенхайма в Хельсинки.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"