Энергомашиностроителям намекнули на локализацию
На завершившемся в "Экспофоруме" VIII Петербургском международном газовом форуме о модернизации теплогенерирующих мощностей говорили много.
В выставочных залах производители демонстрировали оборудование, в кулуарах шли переговоры, их градус иногда зашкаливал, ведь основное оборудование для генерации - это все-таки штучный товар, причем сейчас в центре внимания не только мощность и качество продукции, но и процент ее локализации. От последнего пункта зависит очень многое, обновленная программа ДПМ предлагает жесткие требования "российскости" оборудования, и компании, продукция которых не отвечает этим критериям, не смогут участвовать в проекте.
Внимание к вопросу неудивительно, ведь порядка 50 процентов всей производимой энергии в стране дает газовая отрасль. Тем не менее состояние тепловых электростанций на природном газе вызывает серьезную озабоченность специалистов.
В принципе, самые проблемные объекты были модернизированы в рамках первой программы ДПМ, когда по всем регионам было введено порядка 30 гигаватт новых мощностей, поэтому дефицит мощностей субъектам не грозит.
Сейчас вопрос стоит по-другому: энергоблоки изношены. Тридцать процентов всего энергетического оборудования в стране отработало свой ресурс. Чтобы его заменить, и была разработана новая программа ДПМ, базовый принцип которой заключается в том, что инвесторы смогут за счет тарифов вернуть средства, затраченные на модернизацию. Новая программа не будет повторять предыдущую. Так, в ДПМ-1 не было прописано требований к стране - изготовителю оборудования. В результате многие генерирующие компании закупили новое оборудование иностранного производства, причем даже не у одной фирмы, а у нескольких. Программа ДПМ реализовывалась в России с 2008 года, когда у иностранных валют был другой курс и покупка зарубежных аналогов казалась более выгодным делом.
Но в теплоэнергетике при покупке оборудования производитель и генерирующая компания не прощаются сразу же после поставки товара. Производитель берет своего клиента на гарантийное обслуживание, оно может длиться двадцать и более лет.
И сейчас, когда конъюнктура рынка изменилась, компании, выбравшие несколько зарубежных изготовителей, тратят колоссальные суммы на обслуживание оборудования и замену комплектующих. Например, лопатки для газовых турбин продаются российским генерирующим компаниям с наценкой до 500 процентов.
Заместитель директора департамента станкостроения и инвестиционного машиностроения минпромторга России Олег Токарев говорит, что вопрос, как именно определять, российское оборудование или нет, обсуждался довольно долго, и позиции производителей и разработчиков программы сильно отличались.
- Когда мы начинали программу импортозамещения в 2014-м году, мы поначалу отталкивались от выяснения того, российская компания или не российская. В результате мы получили такие истории, когда к нам приходили представители крупных зарубежных транснациональных корпораций и говорили: "Ну мы же российские компании, у нас же столько заводов в стране, у нас целые кафедры функционируют". Президент одной компании говорил: "Да я сам русский, у меня жена русская, признайте нас российскими производителями". Мы поняли, что это не рациональная практика и стали говорить о российском оборудовании, - говорит Токарев.
В минпромторге взялись определять, во избежание двойного толкования, что считать российским оборудованием.
Производитель, желающий поставлять свою продукцию генерирующей компании в рамках программы ДПМ, должен будет предоставить в ведомство документы, подтверждающие, что производство локализовано. Такая схема уже отработана для оборудования в возобновляемой энергетике.
В минпромторге признают, что с газовыми турбинами вопрос так просто не решится, но призывают производителей выходить на локализацию поэтапно.
Правда, у самих машиностроителей это предложение не вызывает энтузиазма. Технический директор энергомашиностроительного холдинга Ленобласти Александр Лебедев утверждает, что в ситуации с локализацией все зависит от количества заказов. Лебедев приводит пример: если одна генерирующая компания захочет в течение года заказать на заводе одну турбину, производство которой было бы на 90 процентов локализовано в России, то производитель с большой степенью вероятности откажется.
Сейчас на заводе уровень локализации при производстве турбин достигает 50 процентов, к 2019 году компания намерена довести этот показатель до 70 процентов. Эксперт не исключает, что форсирование процесса возможно, но при увеличении сроков и объемов, например, если заказчик захочет получить двадцать турбин за четыре года.
В вопросах сроков локализации топ-менеджер призывает обращать внимание не только на непосред-ственный монтаж оборудования на производственной площадке, но и на квалификацию поставщиков.
- Чтобы получить статус квалифицированного поставщика, компания должна три раза качественно выполнить заказ. Это стимул для предприятий, но он требует времени, - говорит Лебедев.
Эксперты уверены: локализация не может производиться сама по себе, просто ради того, чтобы разместить предприятие на российской площадке. Процесс должен окупиться.
- Где гарантии того, что вложенные деньги акционера будут в ближайшее время возвращены? - задает риторический вопрос вице-президент по продажам энергомашиностроительного холдинга Максим Кайтанов.
Топ-менеджер высказывает опасения, что жесткие требования к локализации создадут жесткую привязку машиностроительных предприятий к российским реалиям, что станет ограничением по выводу продукции отечественных компаний на мировые рынки.
Озабоченность эксперта понятна: локализация иностранных брендов в своей основе имеет тиражирование уже имеющихся технологий на новых территориях, эта схема позволяет создать новые рабочие места, увеличить налогооблагаемую базу, что, безусловно, крайне важно для территорий, где расположено производство. Но мировому рынку не нужно дублирование уже имеющихся идей, конкурентное преимущество может дать только уникальная разработка, например собственная газовая турбина нового образца.
Кайтанов говорит, что в принципе он поддерживает идею локализации - этот процесс может стать первым шагом к созданию нового оборудования. Но вторым этапом должны стать уникальные научные разработки, а НИОКР в этой сфере пока не так уж и много.
Сейчас энергомашиностроительные гиганты оказались в середине цепочки, где с одной стороны находятся генерирующие компании, у которых есть свои планы по развитию, с другой стороны - минпромторг и минэнерго, причем ведомства смотрят как на энергетику, так и на машиностроение - глобально, с позиции национальной безопасности и интересов конечного потребителя.
Промышленники в один голос говорят: они полностью согласны с позицией министерств, что теплоэнергетика - это стратегическая сфера. Их озабоченность вызывает то, что генерирующие компании в силу своих возможностей не очень-то готовы закупать прорывное оборудование и опасаются, что вместо обновления предприятия в очередной раз "залатают дыры".
По словам главного конструктора турбинного завода Тараса Шибаева, когда были обнародованы планы масштабной модернизации в рамках ДПМ-2, компания получила свыше 50 запросов от основных генерирующих предприятий.
- Как мы видим из запросов, основная цель компаний - уложиться в капитальные затраты, заложенные ими в расчет модели окупаемости. Присутствуют пожелания сохранить эффективность работы оборудования, которое было установлено свыше 40 лет назад, но запросов на технологии, которые позволили бы добиться прорывного увеличения эффективности, мы не получали. Лишь одна компания предложила проработать возможность по увеличению мощности своего оборудования, - констатирует Шибаев.
Эксперт утверждает, когда завод предлагал генерирующим компаниям приобщиться к современным технологиям, специалисты получали один ответ: бюджет ограничен. Более того, на ряде объектов были ситуации, когда компания закупала новую турбину, но вся инженерная инфраструктура вокруг оставалась той же самой. Конструктор не уверен, что современная турбина, окруженная полусгнившими трубопроводами, сможет эффективно работать. А модернизированное по таким принципам оборудование вскоре снова устареет.