Поделиться
Традиционно этими параллелями увлекались историки, теоретики и практики кино, начиная с Сергея Эйзенштейна. Его хрестоматийный разбор, например, знаменитого портрета Марии Ермоловой кисти Серова как примера монтажного мышления, демонстрирует, как юный кинематограф брал уроки у старшей кузины - живописи.
Сегодня, напротив, музейные кураторы обращают взор к известным шедеврам кино, предлагая их рассматривать как новую точку отсчета в восприятии искусства современных художников. К примеру, Музей Анатолия Зверева (AZ Museum) в прошлом году сделал удачную выставку "Прорыв в прошлое. Плавинский и Тарковский" в Новом пространстве Театра Наций. А затем во Флоренции в Фонде Франко Дзеффирелли Музей AZ показал "Новый полет на Солярис", где инсталляция, моделирующая пространство космической станции, представляла искусство землян произведениями Анатолия Зверева, Франциско Инфанте, Дмитрия Плавинского, Дмитрия Краснопевцева, Владимира Янкилевского, Владимира Яковлева, Лидии Мастерковой, Петра Беленка, Юло Соостера, Владимира Немухина, Эрнста Неизвестного.
Космос "неофициального" искусства 1960-1980-х годов и космос "Соляриса" фильма Тарковского сближают не общность формальных приемов, но чувство экзистенциального одиночества, трагическое восприятие времени, шедшее вразрез с дежурным плакатным оптимизмом, и бесстрашие художественного поиска.
Выставка "Исаак Левитан и авторский кинематограф" пытается свести оба эти подхода. С одной стороны, посмотреть на кадры известных фильмов через "рамку" левитановского пейзажа, который должен стать "общим знаменателем".
Правда, как точно замечает Кира Долинина в вводной статье к каталогу, "Левитан лезет из каждого третьего кадра, и степень осознанности такого цитирования известна только Всевышнему". И ей отчасти вторит историк кино, архивист Наталья Яковлева, завершающая фундированное исследование "Сними мне Левитана! Пейзаж в русском кино", возвращением к ... "Солярису": "В искусстве времена пересекаются, идеи летают в воздухе, возвращаются, пространство оказывается единым, все связано и взаимозависимо - просто "Солярис" какой-то".
К слову, отлично сделанный каталог с блестящими статьями едва ли не самая интересная часть проекта. С другой стороны, выставка предлагает взглянуть на полотна Левитана через кинематографическую "оптику". И надо сказать, что музей смог собрать работы не только из Третьяковской галереи, Русского музея, региональных музеев России и частных собраний, но также редко показывающиеся картины художника из Музея Израиля (Иерусалим).
Правда, приглушенный свет вряд ли лучшее экспозиционное решение для показа пейзажей Левитана. Естественно, оно отчасти вынужденное - в зале идет одновременная проекция фрагментов фильмов на стены зала, а пейзаж Левитана, который рассматривается как "исходный", высвечивается во время показа. Зритель движется по кругу, пытаясь успеть соотнести кадры фильма и вид на картине. Погоня за ускользающими "рифмами", конечно, увлекательное занятие само по себе, но не слишком плодотворное для понимания замысла художника или режиссера.
К сожалению, это не единственная проблема выставки. Рамки "авторского кинематографа" оказываются "шириною с Черное море". Среди фрагментов фильмов, которые показываются в зале, мелькают нежданно кадры сериала "Вечный зов" (1973-1983) Ускова и Краснопольского, не говоря уж о цитатах из хитов "Волга-Волга" (1938) Александрова, и "Верные друзья" (1954) Калатозова... При таком подходе Левитан оказывается дедушкой всего отечественного кинематографа и даже сериалов. По крайней мере тех, где появляются сельские виды.
Вообще-то попытка устроить, скажем так, очную встречу кинематографа с живописным пейзажем была вполне концептуальна по замыслу. Дескать, давайте посмотрим, как наше видение родной природы, в том числе в кинематографе, определяется жанром пейзажа. Замечательная идея. Тем более что левитановские пейзажи - это идеальный воображаемый пейзаж. Точно так же, кстати, как пейзаж в кино. Съемка на "натуре", естественно, не репортаж. Левитан рассматривал этюды лишь как этап к созданию картины. Как известно, художник подолгу, иногда годами дописывал свои картины в мастерской. "Работа по памяти, - считал он - приучает выделять те подробности, без которых теряется выразительность, а она является главным в искусстве". Но в показанном проекте как раз это искусство отбора и выделения главного остается за кадром. И за рамками картины. Может быть, продолжение, которое обещает музей, будет удачнее.
Выставка "Исаак Левитан и авторский кинематограф" открыта в Еврейском музее и центре толерантности до 20 января 2019 года.