Телеканал "Культура" показал фильм, посвященный юбилею Саввы Ямщикова

Молодость Ямщикова совпала с последней антирелигиозной кампанией советской власти. Инспирированная Хрущевым, она была не так страшна, как вакханалия двадцатых-тридцатых годов, когда "воинствующие безбожники" громили церкви и сбивали кресты с надгробий, но чрезвычайно разрушительна. Именно тогда выпускник искусствоведческого отделения истфака МГУ Ямщиков и начинает заниматься иконами. Став реставратором, он вернул к жизни сотни икон, организованные им выставки рассказывали о древнем русском искусстве - для того, чтобы на них попасть, надо было выстоять очередь. Савва Васильевич был подвижником реставрации, служения своему делу, он стал символической, знаковой фигурой. И это было связано с тем, что в шестидесятые-восьмидесятые годы поднялась мощная волна интереса к русской истории и культуре, отечественным корням.

В конце XIX века коллекционеры, многие из которых происходили из купцов и были связаны с народным православием, открыли миру красоту русской иконы. Савва Ямщиков имел старообрядческие корни и был глубоко религиозным человеком, его интерес к иконе имел очень личный оттенок. Но огромный резонанс и общественное значение его деятельность приобрела из-за того, что она совпала со стихийно оформлявшимся в то время общественным движением. Советская власть проповедовала отказ от веры и национальных корней, это насаждалось силой. До поры до времени ее политика имела успех, но потом, когда все внутренние враги казались уничтоженными, началось обратное движение, и его было не остановить. Единомышленники Ямщикова находились среди художников и среди писателей, в редакциях центральных газет, в ЦК ВЛКСМ и даже в ЦК КПСС - то, что он делал, находило отклик у самых разных людей. Но это не значит, что он не встречал противодействия и его судьба была легкой.

Савва Яковлевич объехал всю Россию, работал едва ли не во всех провинциальных музеях. Ямщиков спас сотни икон - а еще он ввел в искусствоведческий обиход русский провинциальный портрет XVIII - начала XIX веков, который до него не считали серьезным искусством. Он открыл миру прелесть этих наивных, выполненных с простодушным вдохновением картин. Благодаря Ямщикову нам открылась дверь в прошлое, в мир серьезно, с достоинством глядящих на мир офицеров в невеликих чинах, помещиков, бородатых купцов. Прошлое приобрело плоть и кровь, история заговорила - и за этим стоял подвижнический труд.

КГБ и МВД следили за ним во все глаза: в ЦК у него были и недоброжелатели, коммунисты старого закала. Им было трудно поверить, что Ямщиков, через руки которого проходили сотни ценнейших икон, не продает их "налево". Правоохранителям была дана команда "фас", но они ничего не нашли.

А вот о том, что с начала девяностых годов, на протяжении почти десяти лет, Ямщиков страдал от тяжелой депрессии, не выходил из дома и почти ни с кем не общался, в фильме сказали обиняками. Он сам вытащил себя из болезни и вернулся к любимому делу. О напоре и связях Ямщикова ходили легенды - у него было множество друзей, они охотно ему помогали. В фильме вспомнили о том, как Ямщиков снял разрушавшего древний город мэра Суздаля, как он отстоял Михайловское, защитив директора заповедника от тех, кто пытался застроить его окрестности коттеджами. Благодаря ему в Россию вернулась одна из величайших православных святынь, Псково-Покровская икона Божией матери, вывезенная в Германию во время Отечественной войны.

Но кое о чем там все-таки не сказали. Савва Яковлевич был бойцом, когда он учился на искусствоведческом и замдекана посадил за антисоветчину хорошего парня, Ямщиков сумел ему отплатить. Все произошло в соответствии с законом: увидев негодяя в ресторане пьяным, Савва вызвал милицию. Карьера доносчика рухнула. Еще не догадываясь об этом, не узнавая стоявшего рядом с милиционером парня, замдекана спросил: "Кто ты?" - и Ямщиков отрекомендовался Эдмоном Дантесом.

Сейчас, после юбилея Саввы Ямщикова, впору вспомнить о его главных жизненных правилах. Делай, что должно, никогда не сдавайся, верь в победу - и ничего не спускай злу.

В молодости Ямщиков походил на русского богатыря, и мало кто знал, что крупный, плечистый молодец переболел полиартритом и ему трудно ходить. Никто не мог об этом и подумать: он жил ярко и со вкусом, был обаятелен и общителен, щедр, любил хорошее застолье и всегда платил за всех. Друзья говорили, что он может очаровать любую девушку. Его первой женой была болгарка, дочь дипломата, второй стала манекенщица. Позже прима Мариинского театра Валентина Ганнибалова ушла к нему от мужа и своего партнера по сцене - тот, кто знает балетные нравы, поймет, что это необыкновенный случай.

Ирина Антонова, президент Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина:

- Все так берегут, охраняют себя, свою сердечную мышцу. Он себя тратил безудержно, свободно, щедро. Все, чем он занимался, - это безудержная щедрость натуры. В главном мы были единодушны. С одной стороны, есть огромный, невосполнимый ущерб, который был нанесен российской культуре, а с другой - какие-то произведения, которые волею судеб и истории оказались в России. По нашему мнению, они должны были бы здесь и остаться в возмещение того ущерба, который был нанесен стране.

Павел Пожигайло, председатель Попечительского совета Всероссийской общественной организации "Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры":

- Он действительно мог написать президенту, на его слова откликались. Ямщиков входил в Совет по правам человека при президенте. Он просит слово первым, говорит, собирается и уходит. Никто так не уходил с президентского совета, никогда! А он: "я выступил, у меня дела".

Валентин Лазуткин, президент Гуманитарного института телевидения и радиовещания:

- Болезнь была непростая у него - для внешнего восприятия. Савва говорил: я все делаю, а внутри пустота, черно, тяжело... Он сам себя за уши вытащил, силой воли, пинком. Он говорил: как помру, пусть будет только крест, и больше ничего. Где лежать не обсуждалось, по крайней мере со мной. Но ребята рассказывали, как он посетил могилу Гейченко (писатель-пушкинист, директор Государственного Пушкинского музея-заповедника в селе Михайловском. - Прим. ред.) - а там маленький погост и новорубленый храм. На погосте Гейченко с женой и два старых камня, чуть ли не ХVII века... Ну, он и сказал ребятам: "Вот как Семен хорошо лежит! И мне бы тут..." Ребята запомнили. Там он сейчас и лежит.

Цитаты из фильма "Числюсь по России.Памяти Саввы Ямщикова"