В Казани впервые показали собрание из 400 портретов разных эпох
Эти экспонаты собирали из самых разных отделов государственного музея. В проекте участвовало 80 хранителей. Шедевры, безусловно, отрывали от сердца, но ради такого дела. Подобную галерею портретов, проходящую через века, здесь никогда не выстраивали. Идею предложили коллеги из музея-заповедника "Казанский Кремль". А вот повторить эксперимент в самом Эрмитаже вряд ли получится, полагает руководство.
Выставка позволяет проследить, как зародился, развивался и видоизменялся жанр портрета на протяжении всей истории.
- Она не только об искусстве, - говорит куратор проекта, заведующая отделом Античного мира Государственного Эрмитажа Анна Трофимова. - Экспозиция рассказывает о человеке. Каким он был в Древнем Египте, в Италии в эпоху Возрождения, в Советском Союзе. Как он относился к Богу, смерти, семье. Портрет это удивительный жанр, который позволяет затронуть человеческие темы, ни слова об этом не сказав.
В древнейшие времена изображение человека носило религиозный, мистический характер. Самый яркий и жутковатый пример тому на выставке - мумифицированные головы мужчины и женщины в погребальных масках (I-VII вв.) найденные в вечной мерзлоте Хакасии. Эти разукрашенные глиняные слепки как бы оживляли умерших людей.
С точки зрения древних египтян, представленная в экспозиции статуя писца Маниамона (XV век до н.э.) живая. Считалось, что душа после смерти человека переселялась в фигуру, и она становилась одушевленной.
- А мы музейные работники выступаем в роли их жрецов, - смеется Анна Трофимова. - Этот статичный, казалось бы, лишенный индивидуальных черт египетский портрет более реален, чем портрет XIX века.
Словно как к живым куратор выставки относится и к бюстам римских императоров - Луция Вера, соправителя Марка Аврелия (II век) и Филиппа Араба (III). Это хрестоматийные скульптуры, знакомые многим еще по школьным учебникам.
- Портрет Луция Вера представляет вершину пластического искусства эпохи Антонинов. Вы посмотрите на этого щеголя, нежную бороду, пушистые усики, горделивую посадку головы. А ведь, если вдуматься, это всего лишь камень, мрамор! А рядом Филипп Араб. Это уже эпоха "солдатских императоров", когда власть в Римской империи каждые три-четыре года путем переворотов захватывали военные командиры. Перед нами портреты людей жестоких, мрачных.
XVII столетие, названное Веком портрета, представлено на выставке автопортретом Рембрандта, "Мужским портретом" Ван Дейка, "Портретом старика" Якоба Йорданса и др.
В последнем зале живопись сменяется фотографией, которая появилась в XIX веке.
- Конечно, она совершенно меняет подход к портрету, - говорит Анна Трофимова. - Живопись движется в другом направлении, она теряет фигуративность, связь с окружающим миром. Фотография же начинает развиваться, применяя живописные приемы.
Искусствовед признается, что эта выставка заставила ее по-новому взглянуть на жанр портрета.
- Принято считать, что он в кризисе, что изображение человека никому не нужно. Это неправда. Просто сейчас форма другая. Откройте айфон - там миллионы портретов. Кроме того я пришла к выводу, что самый настоящий портрет все-таки античный. Любая эпоха примеряет некую маску, а для античности это нечто безусловное.
Михаил Пиотровский, директор Государственного Эрмитажа:
- Известно, что есть ряд культур, где изображать живых людей опасаются. Кажется, что это некий соблазн, подражание творцу и богохульство. Эта выставка показывает, что опасения излишни - человек не способен подражать творцу. Но передать божественное в человеке, который сотворен Богом по его подобию, вот это портреты могут.