Поделиться
Роберт Наилевич, что мешает переквалификации работников в нашей стране?
Роберт Уразов: Первое - инерция работодателей, в том числе установление возрастного ценза для работников. Плохие стереотипы надо ломать.
Второе - невысокая мотивация самих работников к обучению, переквалификации. В стране не создано ни одного продукта, который позволял бы взрослому населению сориентироваться на рынке труда. Усилия центров занятости направлены в основном на безработных. Те, кто туда обращается, больше рассчитывают на пособия, а не на переобучение. У нас нет инструментов просто и доступно объяснить взрослому населению, какие есть варианты для увеличения дохода. Все вопросы, связанные с переобучением взрослых, должны рассматриваться именно под этим углом.
Обучение должно быть коротким и быстро монетизироваться. Человек должен понимать: сегодня он фрезеровщик с зарплатой в 20 тысяч рублей, а завтра, если он переучится на диагноста производственной линии, его зарплата будет 40 тысяч.
Мы проводим консультации с Рострудом по созданию пилотного проекта переобучения взрослых. В следующем году в его рамках планируется переучить 25 тысяч человек. В выстраивании программ обучения мы хотели бы ориентироваться не на профессии, а на конкретные навыки, которые нужны людям, которые повышают их конкурентоспособность на рынке труда. В условиях, когда технологическая революция преобразовывает многие отрасли, мы должны стимулировать население быстрее менять профессии.
Какова роль "Ворлдскиллс" в этом проекте?
Роберт Уразов: Мы хотим предоставить свои методики для проведения профориентационных тестов для взрослых. Тесты, с которыми работают службы занятости, не так эффективны. Дорого отправлять взрослых людей переучиваться, а только потом понимать, куда они движутся в профессиональном плане. Нужна система прогнозов успешности переобучения. Мы видим по работе со школьниками и студентами, что это во многом зависит от персональных предпочтений. Человеку что-то нравится, что-то нет. Если вы дадите человеку нелюбимую профессию, пусть даже востребованную на рынке труда, вероятнее всего, человек будет неэффективен.
В США есть научно обоснованная программа переквалификации взрослых. ОНЕТ - исследовательская организация бюро труда в США, ведет классификаторы профессий. Это таблица из 958 строк и такого же количества колонок. По вертикали - наименование профессий, по горизонтали - все треки перехода из одной профессии в другую и суммы прибавки к зарплате в случае совершения такого перехода.
У нас ничего подобного нет. Но надо создавать. Не делать американскую кальку. Можно составить похожую таблицу, но вместо профессий записать в нее компетенции. Тогда работникам проще будет выстраивать свои профессиональные траектории, а государству - балансы рынка труда, планы по подготовке и переобучению кадров.
Мы готовы принять участие в этой работе. Кроме того, мы обучаем в год около 50 тысяч человек - это и мастера производственного обучения, и школьники и студенты колледжей, и участники национальных и международных чемпионатов. Мы знаем все площадки, на которых можно учить.Чтобы научить человека быть сварщиком, нужен хороший сварочный аппарат, хорошо оборудованная площадка и хороший эксперт-тренер. Мы объединяем все эти звенья в одну цепь. Мы знаем современные требования к профессиям, знаем, чему нужно учить, и умеем это делать быстро.
Наверное, в идеале "правильно" учить взрослых должны многие организации…
Роберт Уразов: В России непрерывно обучаются около 15 процентов взрослых. Это очень мало. В Европе - 70-80 процентов. Там есть соответствующая государственная политика. Мы почему-то всегда в качестве объекта и основного потребителя образовательных услуг видим школьника. Государственная система игнорирует огромный быстрорастущий в мире рынок образования для взрослых. В Австралии, к примеру, образование занимает четвертое место в составе ВВП и третье - в экспорте. Мы такие показатели даже не считаем. Хотя образовательная система - это огромный рынок. Его нужно в стране создать, и мотивировать взрослых идти учиться.
Есть ли какие-то компетенции "Ворлдскилс", которых еще нет в России или которые только появляются, но им еще не учат?
Роберт Уразов: Если говорить про мировое движение, в принципе все компетенции, которые есть, мы уже либо освоили, либо осваиваем. В европейских и мировых чемпионатах мы всегда участвуем во всех компетенциях. Задача даже не получить золотую медаль, а научиться чему-то новому в процессе участия. Когда вы погружаетесь в новую для себя компетенцию в стрессовом соревновательном режиме, очень быстро ее осваиваете. Например, есть компетенция - бетонные работы. Два года назад у нас в стране ее в принципе не было. Казалось бы, льют бетон уже миллионы лет. Все понятно. Но у нас не было технологии, которая позволяла бы вылить пятитонный объект с точностью допуска не более трех миллиметров. Часто при строительстве зданий в России погрешность достигала нескольких сантиметров, а то и 15-20 сантиметров. Результат: неровные полы, неправильное давление на фундамент. Чтобы избежать кривизны, российские компании приглашают лить бетон турков, югославов, специалистов из других стран, где технология есть.
Мы два года учились этой работе. Сейчас мы конкурируем с австрийцами, французами, шведами. Пока в России этой технологией овладели единицы, но уже можно тиражировать их опыт.
По флористике в 2015 году мы не смогли найти ни одного участника от России в мировом чемпионате. У нас в принципе не готовили флористов и не было профессионалов в этой сфере. В этом году девушка из России получила серебряную медаль на европейском чемпионате.
Даже в компетенциях, которые давно известны, всегда есть решение, которое позволяет улучшить результат. Если вы перестанете расти, то через 4-5 лет получите неконкурентоспособную систему подготовки. И это напрямую сказывается на экономике - специалисты не способны сделать продукт лучше, чем основные конкуренты.
У вас есть проект FutureSkills - навыки будущего. Какие они?
Роберт Уразов: Проект FutureSkills состоит из нескольких блоков. Один из них - исследования. Важно понимать, куда движется мир в профессиональном смысле.
Пока в мире складывается такая картина: компетенции будущего будут нескольких видов. Цифровые, основанные на высокотехнологичных решениях. Речь идет, например, о суперквалифицированных инженерах нового поколения, которые будут настраивать цифровое пространство на производстве. Таких специалистов будет не более десяти процентов от числа занятых.
Следующий тип профессий - трансформирующиеся, видоизменяющиеся изнутри. Например, раньше допуск при литье бетона был шесть сантиметров, теперь - три миллиметра, а дальше появятся новые цифровые технологии, и он еще уменьшится. Или сварщик постепенно трансформируется в оператора сварочного робота. Такое преображение будет происходить примерно с 20 процентами профессий.
Еще один блок - массовой занятости. Это блок сервисный и творческий, который во многом тоже будет завязан на цифровые технологии. Он будет быстро расти, как и спрос на индивидуальное решение. Увеличится виртуальная занятость.
Никуда не исчезнут профессии, где касание человека невозможно заменить. Мы все равно будем ходить к натуральному массажисту, парикмахеру, косметологу, а не к роботу. В ресторане мы хотим поговорить с живым официантом, а не с машиной. А придя в театр, посмотреть спектакль, в котором играют настоящие актеры, и послушать живой голос в опере.
Наша задача - сориентировать общество, как будут меняться виды занятости, чтобы люди могли к этому подготовиться. В следующем году в Казани будет проходить мировой чемпионат "Вордскиллс", и там мы подготовим большую зону "фьючерс", в которой покажем на примере умного города, какие профессии в нем могут быть, начиная с умной медицины, новых форматов образования и заканчивая цифровой занятостью. Мы будем проводить соревнования по профессиям будущего, потому что это самый быстрый способ обучения новым компетенциям.
Я так поняла, что роботы нас не вытеснят и людям будет чем заняться в новом технологическом укладе?
Роберт Уразов: Если вы посмотрите станки на многих предприятиях, увидите, что человек вручную ставит детали, хотя еще пять-семь лет назад это научились делать роботы. Но труд человека обходится дешевле. Через какое-то время мы будем сталкиваться с роботами каждый день. Но даже если жизнь будет быстро меняться, робот не заместит все.
Раньше по одной технологии можно было работать всю жизнь. Современной молодежи придется пережить две-три технологические волны. Это огромный вызов системе подготовки.
То есть технологическая революция и изменения на рынке труда - это не далекая перспектива, а сегодняшний день?
Роберт Уразов: Да, это текущая ситуация. Это уже происходит. Если вы сейчас, например, в своей компании не способны накапливать данные и анализировать их, вероятнее всего, в ближайшее время начнете проигрывать. Продержитесь по инерции три-пять лет, но лидером не будете.
И еще, если мы в условиях текущего технологического уклада начнем копировать других, неизбежно проиграем. Раньше в классических отраслях было на пьедестале 5-10 глобальных компаний. Сейчас - одна-две. Сегодня тот, кто первым внедрил решение, занимает высшую позицию. Вложил усилия, занял 80 процентов рынка. А всем остальным останется 20 процентов.
В России есть особенность - здесь многие дела не доводят до конца. В итоге это делают другие страны. Хороший пример с Wi-Fi и 4G. Мало кто знает, но большинство решений, которые лежат в основе этих стандартов, были разработаны в Томске. А до промышленного образца их довели за границей, после чего начали экспортировать в Россию. И мы вынуждены покупать у них свои же собственные изобретения. Сейчас образование и экономика страны должны перестроиться так, чтобы мы не наступали на эти же самые грабли.
Недавно в Москве прошел чемпионат рабочих профессий для людей старшего возраста. Расскажите о нем подробнее.
Роберт Уразов: Это был пилотный проект. Нас нередко спрашивают, почему молодые профессионалы только до 25 лет? Люди ведь и в 50, 60, 70 лет работают. Ситуацию с ограничениями по возрасту для профессионалов можно сравнить с плотиной, на которую увеличилось давление и которую начало прорывать.
Например, крупные промышленные компании в России, такие как "Ростех", "Росатом", ежегодно проводят корпоративные чемпионаты для своих работников по методикам Ворлдскиллс. Это позволяет не просто выявить лучшего работника, но и подтянуть уровень специалистов на предприятии. И если раньше их участниками были молодые специалисты, то в этом году возрастные ограничения были отменены. И оказалось, что желающих принять участие в чемпионатах среди людей старших возрастов даже больше, чем среди молодежи. И с заданиями они справились в основном не хуже.
Пилотный национальный чемпионат для людей старше 50 лет был задуман и реализован нами совместно с правительством Москвы. Прошел он в Технограде в сентябре. В нем приняли участие 130 человек. Конкурсанты соревновались по тем же стандартам, что молодежь на региональных и национальном чемпионатах Ворлдскиллс. Самой взрослой конкурсантке было 75 лет.
Откуда взялись участники?
Роберт Уразов: 26 крупных компаний выдвинули своих работников. Плюс любой желающий мог принять участие. Всего на чемпионат приехали профессионалы из 18 регионов. География участников - от Хабаровска до Сочи. Соревновались они по 26 компетенциям. В том числе токарные работы, флористика, администрирование отеля, парикмахерское искусство.
Вас что-то удивило в процессе соревнований?
Роберт Уразов: Есть компетенции, про которые все думают, что они подходят исключительно для молодежи. А на самом деле они легко осваиваются взрослыми, и взрослые могут выполнять эту работу лучше. Например, управление беспилотными летательными аппаратами. Можно получить механические навыки и навыки элементарного программирования, и на этом зарабатывать. Это понятная и простая профессия, достаточно маржинальная. Количество людей, желающих нанять специалиста, который сделает аэрофотосъемку Земли, разметку дачных участков или снимет с воздуха какое-то торжество, скажем, свадьбу, много. Но ни сами люди не спешат осваивать эту компетенцию, ни работодатели не проявляют заинтересованности в кадрах постарше.
Или еще пример: для участия в чемпионате трудно было найти конкурсантов по специальности "администрирование отеля". Почему-то эта профессия тоже считается молодежной. Хотя главное, что должен уметь администратор отеля, - это коммуницировать. И взрослое население может это делать лучше молодежи. Знание английского - проблема для людей старшего возраста. Но базовый курс английского языка для администратора отеля - небольшой, его можно выучить практически в любом возрасте. Еще нужна психологическая стрессоустойчивость, но это качество не зависит от возраста. И человек должен владеть различными системами бронирования, чему не сложно научиться. А значит, ограничения на вход в эту профессию людей старшего возраста обусловлены некими мифами. Мы почему-то записали в "молодежку" много секторов экономики, установив психологические и социальные барьеры для входа в них взрослого населения. И это странно.
Чем отличаются специалисты разных возрастов?
Роберт Уразов: У взрослых людей есть несколько сильных сторон. Во-первых, у них нет мандража, который часто овладевает молодежью при выполнении сложных заданий и из-за которого нередко совершаются ошибки. Во-вторых, молодые специалисты, получив задание, сразу приступают к исполнению, не составляя плана действий. Взрослые люди сначала обдумывают действия, потом их совершают. В-третьих, если человек в возрасте видит новое оборудование, он сначала изучает инструкцию. Молодежь, как правило, сразу начинает пробовать, не задумываясь о возможных последствиях.