Марина Брусникина выпустила спектакль "Офелия боится воды"

Вздохнуть, расслабиться, успокоиться, забыть про свои проблемы, чтобы в ближайшие минуты... с головой уйти в чужие. Оглядеться и понять, что пляж - это лишь фантом, а попали вы на самом деле в городскую квартиру обычной семьи из трех поколений - бабушка, мама, папа, сын, где столь же лаконичная организация пространства художницей Наной Абрашитовой в музыкальном обрамлении Алены Хованской заставит вас окончательно поверить в предлагаемые обстоятельства: кризис семейных отношений со времен Шекспира никуда не исчез и мало в какие формы по большому счету трансформировался. Разве что убивать теперь стали чаще словом, а не ядом и кинжалом.

Марина Брусникина, в последние годы с особым режиссерским вниманием относящаяся к творчеству молодых драматургов, поставила еще одну пьесу Юлии Тупикиной - многократного победителя конкурсов драматургии "Любимовка" и автора сценария фильма "Довлатов" Алексея Германа-младшего. После спектакля "Кот стыда" в РАМТе по пьесе Тупикиной, где нравственным камертоном семейных ценностей волшебным образом выступал кот (домашнее животное, умное и в театре говорящее), в спектакле "Офелия боится воды" в случае острой моральной необходимости герои истории апеллируют к портрету переводчика Михаила Лозинского, практически еще одного вымышленного члена семьи, чьи этические и поэтические ориентиры возводятся бабушкой Герой в культ.

"Эта история - трагикомедия о шекспировских страстях, кипящих в одной современной семье. О вечном стремлении человека к чему-то возвышенному и прекрасному, к истинной любви и счастью, к заданной Шекспиром высоте взаимоотношений, страстей и драм", - предваряют премьеру слова режиссера Марины Брусникиной. Пьеса была выбрана, чтобы поставить спектакль для Натальи Теняковой, величественно сыгравшей и все безумие современных обыденных обстоятельств (когда "Гамлет среди нас" может про свою семью сказать каждый второй), и всю шекспировскую глубину классической истории. Королевская стать героини Натальи Теняковой и ее повелительные интонации действительно завораживают, как и все эпизоды с ее участием в спектакле.

Ее бабушка Гера шьет из парадных занавесок королевские наряды. Себя она считает Гертрудой, сына зовет Гамлетом, невестку - Офелией, внука держит за нерожденного сына Гамлета и Офелии (неожиданное литературоведческое "прозрение" бабушки, почему погибла Офелия - "так она была беременная!"). Ведет ли бабушка игру, спасительную в болезненных семейных конфликтах, зачастую смертельных для дальнейших нормальных отношений, или же и вправду страдает легким умопомешательством?

Домашние иногда подыгрывают ей "в Шекспира" - разубеждать себе дороже. Врачи запрещают ей читать "Гамлета" в любом переводе, чтобы избежать новых нервных расстройств. Но в своих фантазиях она упорно продолжает жить в Эльсиноре, где она выглядит разумной, мудрой и даже счастливой - ведь там она чувствует себя гораздо лучше, чем в окружении самых родных ей людей, запутавшихся, как рота Гамлетов, отчаявшихся, как толпа Офелий.

Ну и какое же это сумасшествие - расценивать поведение близких по законам шекспировского времени, чтобы помочь им выбраться из плена тех трагедий? Собственный здравый ум в этой коллективной семейной партии - невелика жертва.