Почему механизм аренды лесных участков в СЗФО остается непрозрачным

Лесопромышленная отрасль, которая является в СЗФО одной из основных, по-прежнему демонстрирует недостаточную эффективность. Одна из главных причин этого - процветающая сегодня спекуляция лесом, порожденная непрозрачностью механизма аренды лесных участков. По данным экспертов, многие компании, получив их в аренду по льготным ценам, ведут себя как рантье - перепродают затем лес в десятки раз дороже, и что характерно для всех регионов, где развита лесная промышленность.

Спекуляция лесом

Этот вывод подтвердил Николай Липатников, президент Вятской торгово-промышленной палаты Кировской области. По его словам, налицо "тотальная и циничная" спекуляция лесом. Значительные по размерам лесные участки были переданы определенным компаниям с помощью непрозрачных схем по льготным ценам - до нескольких десятков рублей за кубометр леса на корню. Затем обнаружилось, что данные предприятия не занимаются сами освоением участков, а перепродают ту же древесину по ценам в 400-450 рублей за кубометр малому и среднему бизнесу, не имеющему доступа к лесным ресурсам. И подобная ситуация наблюдается практически во всех регионах.

- Для Ленинградской области это характерно вдвойне, - полагает отраслевой аналитик Александр Будаев, который несколько лет назад сам активно занимался лесозаготовками. - Как известно, чтобы получить участок в разработку, нужно взять его в аренду. Арендные договоры заключаются структурами по природопользованию, которые входят в состав региональных администраций. Да, существует тендерная система, объявляются конкурсы, подаются заявки. Однако правильно составить заявку не так-то просто, и чиновники имеют возможность допустить к участию в конкурсах те компании, в которых они сами заинтересованы, и отсеять другие. В итоге конкурсы зачастую выигрывают только "особо приближенные" бизнесмены. Данная процедура остается совершенно непрозрачной.

Все это приводит к тому, что государство не получает справедливого дохода от собственных лесных ресурсов. Лесное хозяйство по своей сути мало отличается от сельского, подчеркивает эксперт. Одни сеют пшеницу, другие высаживают ель - разница лишь в том, что пшеницу уберут осенью, а ель можно будет спилить тогда, когда она достигнет возраста спелости. Никому не приходит в голову указывать арендатору или собственнику сельскохозяйственных земель, какие культуры и когда он должен высаживать. Но в сфере лесного хозяйства наблюдается обратное - арендатор не может самостоятельно решить, какой лес и когда он будет пилить, что он должен высаживать на месте спиленного леса. Все это решают чиновники.

Слишком долгое ожидание

Примером могут служить хвойные леса Ленобласти. Самая дорогая порода в "кругляке" - это ель. Возраст спелости ели, когда ее официально разрешено пилить, составляет 90 лет. Но один ельник отличается от другого, на созревание леса влияют почвы, освещенность и множество других факторов.

Некоторые ельники уже в 70-летнем возрасте наполовину гнилые и поражены различными болезнями, а другие могут спокойно простоять и 100, и 200 лет. Но самый длительный срок аренды по договору - 49 лет. А значит, у арендатора нет мотивации восстановить лес после вырубки. Ситуация осложняется тем, что арендатор не может самостоятельно решить, какой лес он посадит на вырубке. Если он заготовил осиновый лес, то чиновники требуют, чтобы он высадил там ель.

Но осина растет на сырых и болотистых участках. Она относится к голосеменным культурам, которые быстро набирают рост и не требуют особых усилий для высевания. В лесу открытые участки сами зарастают осиной, ольхой и березой. С елью все по-другому. Она лучше всего развивается под покровом голосеменных деревьев. Если подсадить ель в молодой березняк, то она хорошо примется и поднимется. Если же высаживать ель на болоте, то половина саженцев вымрет, а остальные будут набирать биомассу гораздо медленнее, чем в том случае, когда их подсаживают в лиственный лес, - таков закон природы.

- Чаще всего получается так. Арендатор взял лес на 49 лет в аренду, спилил его, понасажал на вырубках саженцев ели. Но даже если произойдет чудо и эти саженцы будут хорошо расти, арендатор не сможет потом их спилить. Возраст спелости ели, подчеркну, - 90 лет, - добавляет Александр Будаев. - А значит, ему нет смысла стараться. Достаточно формально отчитаться, что на вырубке высажен лес. Через два года лесхоз может написать, что высаженный лес повредили кабаны, еще через два года - что прошла эпидемия короеда. И лет через восемь никто уже не сможет выяснить, что высаживалось на этой вырубке. Поэтому сегодня в России не развивается устойчивое лесопользование, а происходит уничтожение лесов. Финны, которые в лесопользовании впереди планеты всей, смотрят на нас с ужасом.

Кстати, именно Финляндия может служить примером грамотного ведения лесного хозяйства, отмечают эксперты. Там лесные земли передаются в аренду, не имеющую ограничений по времени. До тех пор, пока арендатор занимается на этой территории лесоводством, он может спокойно пользоваться лесом и платить определенный налог с гектара. Что и как высаживать на месте вырубки, он решает сам. А чтобы не было ошибки, он может обратиться в любой из нескольких научных институтов по лесному хозяйству, заказать обследование своих земель и получить бесплатные рекомендации, что и как надо высаживать на данном участке.

В России тоже необходимо заказывать материалы лесоустройства - документацию, в которой будет описан весь лес, растущий на арендованном участке. Делается это далеко не бесплатно. А без грамотно подготовленных материалов лесоустройства арендатор никогда не сможет назначить в рубку необходимый лес, так как на этот счет существуют жесткие правила.

В лесном регионе не хватает леса

Все это приводит к тому, что получаемый государством от лесного хозяйства доход становится мизерным. Например, продавая лес на аукционах на корню, государство получает около 80 рублей с кубометра березы. А кубометр той же самой березы, которая идет на производство бумаги, стоит 1600 рублей. Казалось бы, с такой разницей лесозаготовитель мог бы озолотиться. Но этого не происходит, потому что затраты при заготовке леса очень велики. Например, большая статья расходов - строительство лесных дорог, по которым затем будет вывозиться лес. В Финляндии эти дороги строят за счет бюджета. Если финский арендатор делает это сам, то он получает компенсацию с помощью различных вычетов из платежей. В России лесозаготовители это делают за свой счет, затрачивая миллионы рублей. Строительство дороги - это сложная работа. Для этого недостаточно просто прорубить просеку. При этом воспользоваться построенной лесной дорогой можно только через два-три года, особенно в условиях болот Ленинградской области.

Как результат - за последние два года объемы заготовки древесины в Ленобласти сократились на 23 процента, а в 2017-м они снизились на 11 процентов, с 5,5 до 4,9 миллиона кубометров леса. Как отмечают региональные власти, это частично объясняется плохой погодой, которая препятствует заготовке и вывозу леса с делянок. Еще одна причина - временный запрет на санитарные рубки. Правда, в этом году Рослесхоз уже подготовил документ, регламентирующий, где на территории Ленобласти можно проводить санитарные рубки.

Сегодня лесопереработчики региона столкнулись с проблемой нехватки сырья и вынуждены закупать его за пределами области. Как отметил глава одного из лесопромышленных холдингов Владимир Буторин, в перспективе в регионе останутся только производства с собственной сырьевой базой. Сейчас в Ленинградской области почти не осталось свободных делянок, на которых можно получать лес для производства хвойного пиловочника и фанерного кряжа. По мнению лесопромышленников, властям региона необходимо срочно проводить работы по лесоустройству, которые позволят выявить и распределить неосвоенные участки леса, выдавать на основе лесоустроительных документов разрешения на заготовку древесины и улучшить качество лесных дорог.