Тильда Суинтон рассказала о съемках в "Суспирии"

Картина - мистическая, и история ее появления - также. Режиссер, который умеет эпатировать своим творчеством, в течение двух последних лет был у всех на устах с картиной "Назови меня своим именем", получившей несколько номинаций на "Оскар", да и саму заветную статуэтку - за "Лучший адаптированный сценарий".

Сделать ремейк фильма "Суспирия" режиссера Дарио Ардженто" 1977 года было режиссерской мечтой Гуаданьино. Он не раз говорил о том, что снимет свой вариант. Гуаданьино было всего тринадцать лет, когда он впервые увидел плакат этой культовой картины. "Я был совсем ребенком, помню, как гулял по городу летом, когда все было закрыто. И вдруг мне на глаза попался плакат "Суспирии". Вероятно, сначала я был привлечен к нему из-за дизайна, но потом он буквально загипнотизировал меня”, - вспоминает режиссер. И продолжает: "А потом я увидел фильм несколько лет спустя, и он потряс меня... В то время я уже хотел быть режиссером, но не знал, что это значит на самом деле. Но этот фильм Дарио Ардженто стал для меня первоисточником, и он никогда меня не отпускал".

В курсе таких планов режиссера была актриса Тильда Суинтон, которую зритель знает по фильмам "Королевство полной Луны", "Выживут только любовники", "Отель "Гранд Будапешт", "Аве, Цезарь!", "Доктор Стрэндж" и другим. Свидетельство тому - ее воспоминания о том, как впервые встретились 25 дет назад, и уже тогда "Суспирия" стала темой их разговора: "Это было то, что мы оба видели, и то, что вдохновило нас обоих". После той давней встречи Тильда Суинтон и Лука Гуаданьино не раз работали вместе - достаточно вспомнить картину "Большой всплеск". Однако режиссер и актриса все же сделали свою "Суспирию". Теперь у Тильды Суинтон есть все основания шутить, что она и Гуаданьино "в значительной степени связаны кровью" - таков жанр фильма, в котором звезда - "женщина-андрогин", как ее называют, сыграла сразу три роли. Одна из них - мадам Блан, вторая - пожилой старик Йозеф Клемперер, а третья... Но не станем раскрывать все секреты картины, чтобы не усыпить интерес зрителя, пусть лучше сама Тильда Суинтон расскажет о своей работе. 

Когда Лука Гуаданьино впервые упомянул при вас "Суспирию"?

Тильда Суинтон: Уже первую неделю после нашей встречи, 25 лет назад. Мы мгновенно стали друзьями, и уже в течение первой недели говорили о том, что действительно вдохновило нас обоих - о фильме "Суспирия" Дарио Ардженто. Эта картина всегда была в поле нашего зрения.

Каково было ваше ощущение в первый день съемок, когда Лука, наконец, взялся за работу над этим фильмом, которым он был так увлечен так долго?

Тильда Суинтон: Ну, в некотором смысле, я думаю, "первый день съемок" был тогда - 25 лет назад. Но когда мы на самом деле начали снимать, сам процесс напоминал странный неуправляемый повседневный цирк.

Вы снимали в заброшенном отеле. Что это добавило в атмосферу фильма?

Тильда Суинтон: Гранд-отель "Кампо-дей-Фьори" - рядом с Варезе. И для всех нас, когда мы снимали, было странным то, что отель уже почти пришел в негодность, на его крыше были телекоммуникационные башни, из-за которых мы испытывали ужасные головные боли, да еще и приобрели "живописные" мешки под глазами во время съемок. Это было очень необычное место, но, конечно, зритель ничего этого в фильме не видит. В киноистории мы находимся в Берлине в нашей танцевальной студии, и в кадре - только это пространство. Но во время съемок мы поднимались каждое утро на гору в это очень знаковое место ужасов. Шли вверх через лес в тумане и спускались вниз так же - в предрассветные часы, но ни один из видов этого мегапейзажа не вошел в фильм.

Но он впитался в атмосферу картины. Рассказывают, что в этом месте ведьмы собирались на шабаш?

Тильда Суинтон: Да, и это действительно повлияло на дух фильма. Это было похоже на то, как когда вы входите в старую разрушенную церковь, где есть вся атрибутика - в углу, но теперь с ней играют дети. Было такое чувство, что мы возились в заброшенных руинах и знали, что никто нас там не обнаружит. Мы чувствовали, что наша работа была секретной, и это было приятно. Мы произносили заклинания, и это будоражило воображение.

Вы в фильме воссоздаете тревожную атмосферу Берлина в 1977 году, когда у всех на уме был терроризм. Вы помните то время?

Тильда Суинтон: Я действительно хорошо его помню. Мне было 16 лет, мой отец был солдатом и находился в Германии, и я до сих пор знаю это чувство: как жить в подполье. Я не была в Берлине, жила в Западной Германии, но эмоционально впитала этот страх и подавленность - в 16 лет все ощущается особенно остро. И в моей памяти те ощущения - сопротивления попытке подавлять - время от времени всплывают и проявляют себя. Это было в моей жизни, и это очень живо в моей памяти сейчас.

Композитор Том Йорк впервые сочинил музыку для полнометражного фильма. Что это значит для "Суспирии"?

Тильда Суинтон: Присутствие магии. "Заклинания" в чистом виде.

Как вы сказали, вы знакомы с Лукой Гуаданьино 25 лет и работали с ним над несколькими фильмами…

Тильда Суинтон: Ну, я знаю Луку очень давно, и он - один из моих самых близких друзей, и мы в значительной степени кровные родственники, особенно сейчас (смеется). И вы знаете, работать с ним и жить рядом с ним - это для меня как находиться дома. Но, помимо легкости, есть чувство смелости в отношении друг друга, что очень важно при совместном создании произведения искусства. Кино - командная работа, и легко ее выполнять вместе, если знаешь, что у вас с  человеком, стоящим рядом, как минимум один "порог скуки". И он, как и вы, заинтересован в том, чтобы не повторяться. Вот с таким вы действительно в безопасности, потому что можете творить, забавляя и подталкивая друг друга. Так что для меня общение с Лукой - это даже не вопрос работы, но вопрос жизни. Его присутствие в моей судьбе - одна из самых ценных составляющих личной удачи.

Были ли у вас какие-то конкретные ориентиры, когда вы работали над созданием образа мадам Блан?

Тильда Суинтон: Важным ориентиром для меня была великая роль Бориса Лермонтова в фильме Майкла Пауэлла и Эмериха Прессбургера "Красные башмачки" - ее исполнил экстраординарный Антон Уолбрук. Это чувство эго и харизмы, скрытого сомнения и частной деликатности, своего рода извращенная привязанность к искусству превыше всего и сопротивление самой жизни... Была такая красивая территория, на которую ступаешь и чувствуешь большую любовь к персонажам данного фильма и отличную возможность им поклониться.