Почему священника из Казанской губернии считали в Китае шпионом
Корреспондент "РГ" пообщался с профессором кафедры алтаистики и китаеведения Института международных отношений КФУ Дмитрием Мартыновым и узнал, как православный священник Российской империи стал одним из лучших специалистов по Китаю, в чем ценность найденных им "Сокровенных сказаний" о Чингисхане и почему в КНР его считали шпионом.
Язык до Пекина доведет
Будущий архимандрит Палладий, а в миру Петр Иванович Кафаров, родился 16 апреля 1817 года в селе Старошешминске Чистопольского уезда Казанской губернии. Местечко это можно назвать глухоманью. И хотя Петр Кафаров происходил из потомственной семьи священников, вряд ли ему светило какое-то большое будущее. Но мальчик хорошо учился, сначала в Чистопольском училище, затем в Казанской духовной семинарии. Здесь у него и проявилась способность к языкам.
Как поясняет профессор Дмитрий Мартынов, тогда в семинариях существовала система поощрения - выдающихся учеников направляли в Санкт-Петербургскую духовную академию. Там оказался и Петр Кафаров. Отучившись буквально два курса, он вдруг подает прошение о зачислении его в XII Русскую духовную миссию в Пекине.
- В биографии архимандрита Палладия много белых пятен. Трудно сказать, откуда у него возникло стремление путешествовать. Из каких соображений он исходил - романтических или прагматических, - говорит Дмитрий Мартынов.
Обучать китайскому языку Петра Кафарова и его сокурсников начали где-то за полгода до поездки. Занимались интенсивно.
"Надо писать не пером, а кистью. И нужно, по крайней мере, три месяца, чтобы хорошо владеть кистью, - вспоминал коллега Кафарова студент Горский. - Нам выданы пекинские кисти, сделанные из хорьковой шерсти и волчьего хвоста и вложенные в бамбуковую трубочку..." Такую цитату приводит в своей книге "Палладиум российского китаеведения: жизнь и труды архимандрита П.И. Кафарова" научный сотрудник Института востоковедения РАН Андрей Куликов. (В статье мы не раз будем обращаться к выдержкам из этой биографии.)
В августе 1839 года Петр Кафаров принял монашеский постриг с именем Палладий в Троице-Сергиевой лавре. А 19 января 1840 года после торжественного ужина в Казани он вместе с другими членами РДМ отправился в путешествие.
Морские черви и драконовы глаза
- Железной дороги тогда не было. Ехали очень долго на перекладных, - рассказывает профессор Дмитрий Мартынов. - Путь был очень непростой, пролегал он через монгольскую пустыню Гоби.
Все тяготы путешествия очень ярко описывает тот же Горский: "Перепивши воду всех сортов - пресную, горькую, соленую, гнилую; перепробовавши все возможные роды молока - коровье, кобылье, верблюжье, овечье; наскитавшись по горам, утесам, долинам, пескам, степи (...); узнавши все выгоды кочевой и оседлой жизни, монгольской юрты и китайского дома (...); наевшись если не грязи, то, по крайней мере, не хуже того, - морских червей, каракатиц, древесных губ, драконовых глаз (плод довольно вкусный); испытавши горе и радость, холод, жажду и пресыщение, наконец я добрался до пресловутого Пекина".
Так что же представляла собой РДМ в Пекине? Как поясняет Дмитрий Мартынов, предыстория ее связана с освоением Приамурья в XVII веке. Китайцы, маньчжуры и русские пришли в этот регион почти одновременно, но казаки первыми построили крепость Албазин. Вскоре началась война.
- Албазинцы проиграли, но оказали столь яростное сопротивление, что маньчжуры решили таких славных воинов обратить себе на службу, - говорит Мартынов. - При этом им разрешили сохранить православие. А когда Петр I обратил взор на Дальний Восток, он понял, что ему предоставляется уникальный шанс...
Итак, поводом для открытия РДМ в Пекине стало духовное окормление потомков тех самых казаков-албазинцев. Ну а по факту миссия стала духовно-политическим представительством России в Китае и научным центром.
Шпион в рясе
- Миссия жила на монастырском режиме достаточно замкнуто. Большая часть времени проходила за воротами. Это, конечно, располагало к научной деятельности, но не все к этому были способны. В XII РДМ сразу наметился раскол между духовными и светскими лицами. И отец Палладий в этой ситуации повел себя потрясающим образом. Он старался найти нужные слова для каждой из сторон, ухитрился ни с кем не поссориться, проявив себя выдающимся дипломатом. И руководство это заметило.
Через шесть лет вместо десяти положенных командировку священника прервали, и он был отозван в Санкт-Петербург. Здесь его назначили начальником следующей XIII РДМ и возвели в сан архимандрита.
Возглавить миссию отцу Палладию пришлось в непростые времена. Одряхлевшая маньчжурская империя рушилась от внешних и внутренних ударов. Это вторая опиумная война и восстание тайпинов. Россия в этой ситуации, по словам профессора Мартынова, в сравнении с Европой вела себя вполне прилично, но тоже старалась использовать кризис для достижения своих интересов.
- Говоря о деятельности архимандрита Палладия в этих условиях, надо вспомнить слова из песни: "Наша служба и опасна и трудна. И на первый взгляд как будто не видна", - шутит профессор. - Ему приходилось заниматься дипломатической работой, переводить документы, договариваться. Он сам как курьер, никому не доверяя, ездил в Тяньцзинь, общался с французскими и английскими дипломатами. И ему удалось блестяще выполнить свою задачу. Российская империя заключила с Китаем два договора: Тяньцзиньский и Айгуньский. Второй документ касался перехода огромных неразграниченных территорий России. Это нынешняя Амурская область и Еврейский автономный округ.
И подобных миссий архимандриту приходилось выполнять множество. Известно, что, касаясь особых вопросов, в переписке с Санкт-Петербургом он использовал симпатические (невидимые) чернила и шифры. Неудивительно, что в одной из китайских статей 1982 года архимандрита Палладия называли русским шпионом. Однако сводить деятельность начальника РДМ к разведке, конечно же, нелепо. Главным делом его жизни все же была наука.
Словарь вместо памятника
- Он был пионером изучения буддизма в Китае. Помимо этого, стал первым, кто занялся здесь темой ислама, издал книжку "Китайская литература магометан", - перечисляет его труды профессор. - Причем изучал архимандрит не мусульманские народы - уйгуров и казахов, а именно китайцев, исповедующих ислам. Тех, что называются дунгане. Именно Палладий нашел рукопись "Сокровенного сказания" - аутентичный монгольский текст, который повествует о происхождении и деяниях Чингисхана. До этого о нем мы судили только по записям людей, которые принадлежали к другим культурам. Он издал четыре толстенных тома "Труды Духовной миссии в Пекине". Это потрясающая научная работа. Там было опубликовано первое в мире демографическое исследование о Китае. На него сразу стали ссылаться на Западе. И до сих пор ссылаются. Но самый главный его памятник - словарь. В нем около 16 тысяч иероглифов и 250 тысяч словарных единиц. Он был универсальный.
Сам архимандрит оценивал его так: "Может быть, я сделал совсем неблагоразумно, задавшись мыслию дать словарю энциклопедический характер, то есть совместить в нем разнообразные сведения о Китае, и в особенности уяснить философские и религиозные системы под известными рубриками. От этого составление словаря затянулось и кончится только в следующем году, если только радикулит помилует мои дряхлые кости".
Отец Палладий скоропостижно скончался в Марселе в 1878 году, куда отправился лечить подорванное здоровье. Там его и похоронили. Выпустить словарь удалось только через десять лет после его смерти. Средства на это из личного фонда выделил Александр III.
При жизни архимандрит был награжден орденом Святой Анны I степени и драгоценным крестом от государя Александра II. И все же на родине о его трудах известно до обидного мало. Да и первая биография была выпущена только в 2017 году - к 200-летию со дня его рождения. Хотя, казалось бы, его транскрипционной системой пользуются по сей день все переводчики с китайского на русский.
Дмитрий Мартынов считает, причина в том, что он почти всю жизнь провел за рубежом, не на виду. Да и сам по себе ученый-монах был очень скромным. Между тем в КНР его личность вызывает интерес. Один из исследователей Чэнь Кай-кэ называет отца Палладия мостом между Китаем и Россией. Пришло время и Отечеству вспомнить про своего пророка.
Старший святой
Парадоксально, но христианская проповедь в Китае для архимандрита Палладия вовсе не стала главной задачей. Дело тут и во внутренних ограничениях, существовавших для миссионеров, и в установках руководства. В Санкт-Петербурге обращение китайцев в православие не всегда считалось приоритетным. Однако о своем пастырском долге архимандрит не забывал. Он никогда не гнался за количеством обращенных всеми правдами и неправдами. Священнику было важно, чтобы китайцы искренне, без корыстных мотивов приняли новую веру. По словам Дмитрия Мартынова, Святейший Синод даже разрешил немного адаптировать обряд крещения под местные особенности. Вместо полного погружения в купель разрешалось лишь окропление.
- Китай страна засушливая, и отношение к воде там трепетное. До сих пор китайцы умываются не как мы, горстью, а смоченным полотенцем. Вода - это драгоценность. Поэтому погружение было им не очень понятно.
К слову, сам архимандрит Палладий за годы службы в РДМ принял китайский облик. Он заплетал косичку, подбривал затылок и виски, носил национальную одежду. Паства относилась к нему с большой любовью. Они именовали его Ба-да-шень (старший святой).