Как дружили Александр Солженицын и школьный учитель Эмилий Мазин
Солженицын, уже в ранге Нобелевского лауреата, и заслуженный учитель России Мазин, заработавший славу уникального педагога, выпустивший сотни талантливых учеников, дружили без оглядки - так, как сейчас редко у кого получается. Елена Иосифовна Мостовская, вдова Мазина, прожившая с ним 37 лет, вспоминает об этой дружбе в год столетия писателя.
Как Солженицын и Мазин жили до войны?
Елена Мостовская: В великой бедности. Миля - коренной ростовчанин. У него в семье было еще два брата и сестра. Их поднимала мама Елизавета Марковна.
Уж не знаю, как она исхитрилась, но все четверо получили университетское образование. Сама Елизавета Марковна официально нигде не училась. Однако, судя по ее письмам, а это настоящие произведения эпистолярного жанра, получила прекрасное домашнее воспитание. На что они жили? У них был толстый золотой браслет, Миля отрезал по кусочку и сдавал в Торгсин. За золото давали манку, которой дети наелись на всю жизнь. С восьмого класса Миля репетиторствовал.
Семья Солженицыных жила ничуть не лучше. Они приехали из Кисловодска, когда мальчику было лет шесть. Его мама работала машинисткой, получала три копейки. Не представляю, как она обеспечивала сына. Они во всем себе отказывали. Однако школу и Мазин, и Солженицын закончили на отлично. Сейчас таких мальчишек назвали бы ботаниками. Оба учились и жили в центре города, но познакомились только на первом курсе университета. Зашли в аудиторию, сели на одну скамейку - и пять лет были не разлей вода. Лекции писали пополам: Миля формулы, а Саня комментарии. Заниматься они ходили в научную библиотеку "Тяжмаш", называли ее "Тяжка". В 10 вечера встречались с девушками, и начинались гульки на вокзале. Почему на вокзале? Возможно, это анекдот, но Миля объяснял так: там все встречались-прощались и можно было целоваться, не особо прячась. А в других местах неприлично. У Солженицына была тогда Наталья Решетовская, у Мили - Анна Жарницкая. Летом Саня уезжал на сессию, он учился еще и в Московском институте философии, литературы и истории. А Миля - в пионерский лагерь вожатым. Он с молодости хотел работать с детьми.
Солженицын за отличную учебу и общественную деятельность стал сталинским стипендиатом, это было большим подспорьем, и все равно в карманах у него ничего не звенело. Саня вспоминал, как на первом курсе сел на стул, где были пролиты чернила, да так и пробегал студенчество в штанах с чернильными пятнами. Летом они носили белые спортивные тапочки, а зимой красили их в черный цвет - вот тебе и туфли. Но ни бедность, ни тревожное предвоенное время не мешали им жить на всю катушку. В конце обучения оба женились. Они любили по-настоящему, это потом все испортилось, но сначала, конечно, была любовь.
Переписка с Солженицыным в военное время могла стоить свободы. Как получилось, что Мазина не посадили?
Елена Мостовская: Они расстались после окончания университета. Эмиль получил направление в школу в станицу Владимирскую, а Солженицын - в Морозовск.
Оба могли стать учителями, но началась война. Миля пошел добровольцем на фронт, закончил воевать в Манчжурии. Наград у него - целый иконостас. Он говорил: "Я остался жив, потому что должен был учить детей математике". Саню тоже призвали на фронт. Но его арестовали за слишком вольную переписку, где он всякое говорил о Сталине. Мазин в эту переписку не вступал, он был на передовой, ему тогда и матери-то написать некогда было. После войны Эмиль снова начал учительствовать и проработал с детьми практически 70 лет. У Солженицына совсем другое: тюрьма, шарашка, Казахстан... Я бы не сказала, что на Миле не отразилась дружба с Солженицыным. Когда перед ним открылась возможность занять хорошую вакантную должность в университете, ректор Юрий Андреевич Жданов, который очень хорошо к нему относился, посоветовал "не выставляться". Миля остался в школе и считал это наилучшей долей.
Миля рассказывал, что Солженицын обижался на свою первую жену Решетовскую. Посылки в Казахстан она ему не присылала, а он просил даже чеснок, видимо, боялся цинги. В конце жизни Решетовская ослепла, и Наталья Солженицына часто привозила ей продукты. Другие отношения тогда были между людьми. В ссылке Солженицын, конечно, натерпелся. Он сильно заболел, стал верующим. Я в свое время тоже перенесла серьезное заболевание. Саня сказал мне: "Вот был у тебя насморк, и ты о нем забыла. Забудь и об этом". Так Солженицын относился ко всяким хворям. А Мазин, кстати, остался атеистом, ни в Бога не верил, ни в черта. Только в судьбу, пожалуй, верил.
Когда Солженицыну приказали уматывать из страны, он приехал в Ростов попрощаться с городом и со своим другом. Саня был встревожен, в квартире у Мазина нервно ходил перед окнами. Миля говорил, что ничего тогда не понял. Потом выяснилось, что Солженицын боялся слежки. На прощание сказал: "Милька, не пиши мне никогда. Только передавай весточки, если будет оказия. Писать буду я и тоже с оказией".
Солженицыны скучали по России?
Елена Мостовская: Они с Натальей уехали в ФРГ, но там им совершенно не понравилось. Кажется, на Солженицына кто-то написал в полицию, что у них окна без гардин. Видимо, полагалось с гардинами. А они ведь только чемоданы поставили, еще не обжились. Наталья бросилась покупать эти гардины... В общем, как-то не прижились они там, переехали в Вермонт, но и это было для них не то, не свое.
В 1992 году Солженицын прислал в Ростов сыновей, Ермолая и Степана, посмотреть его родной город. Написал нам: "Будьте с ними построже. Спать они будут в спальниках..." Ребята прожили у нас две недели. Ни в каких спальниках, разумеется, не спали, но воспитание у мальчишек действительно было спартанское. В 94-м, когда Саня уже сам приехал в Ростов, он первым делом побежал к Миле, в школу. Хочу, мол, посмотреть, чему ты учишь детей. Миля преподавал в математическом классе, работал с умными ребятами. Солженицын сказал: "Хорошие дети и хорошо знают математику". Саня помнил все старые названия ростовских улиц, каждый камень был ему дорог.
У меня как перед глазами их встреча после многолетней разлуки. Они сидели у нас дома, за столом, прижавшись плечом к плечу, и смотрели друг на друга влюбленными глазами. Не могли наглядеться. Когда Саня умер, Миля пережил... Нет, невозможно рассказать, как это было для него тяжело. Конечно, оба они были учителями. Эмиль учил не только математике, но и, наверное, тому, как пройти по жизни по-мужски, красивой походкой. А Саня, я думаю, учил ничего не бояться.
Елена Мостовская: Солженицын для меня просто Саня. Он вообще был простым человеком, мы с ним много общались и всегда легко. Помните, умных людей ищи среди тех, кто прост в общении. Как-то спросила его о внучке, дочке старшего сына Ермолая. Он говорит: "Она меня боится. Борода же...". "Так сбрей, что за дела?" Засмеялся, но не сбрил. Саня и Миля были очень разными. Милька - пижон, любил французский парфюм, пиджаки шил у модного ростовского портного Дорошенко. Один в клетку, другой электрик - под цвет глаз. Чтобы в школу без галстука? Никогда! А Саня - охламон. Аля (Наталья Солженицына) пока его нарядит, замучается. Даже шарф не хотел в холодную погоду надевать. Зато Наталья всегда была хороша, в любом обществе выделялась какой-то особой статью. Она великая труженица, собственноручно набрала на компьютере 20 томов произведений своего мужа. Ну, и воспитать четырех сыновей - это же сильно, согласитесь. А вообще Солженицыны были "над бытом" и бессребреники. Если кто-то хотел их обмануть, особенно в материальных вопросах, то делал это легко.