За десять месяцев текущего года ВВП вырос на 1,7 процента. Прогноз минэкономразвития по году - 1,8 процента. Промышленное производство росло более быстрыми темпами. Если в прошлом году рост составил 2,1 процента, за январь-октябрь текущего года - 2,9, по итогам года прогнозируется 3 процента. При этом обрабатывающие отрасли производства растут чуть быстрее - 3,2 процента. За три квартала инвестиции в основной капитал составили 4,1 процента. Растет грузооборот и объемы розничной торговли - плюс 2,6 процента. Повышение потребительского спроса, конечно, заметно. Это положительный фактор.
После длительного перерыва зафиксирован и незначительный, но все-таки положительный тренд роста реальных располагаемых доходов населения. По последним данным, он составит 0,5 процента. Надеюсь, что эта тенденция сохранится, поскольку растет реальный уровень заработной платы. За первые десять месяцев текущего года это 7,4 процента, а по итогам года ожидается где-то 6,9, около семи.
Сохраняется приемлемая для нас инфляция, правда, за последнюю неделю она чуть-чуть подросла - на 0,5 процента, по-моему, - и поэтому мы выйдем за ориентир Центрального банка в четыре процента, будет 4,1-4,2 процента - четыре с небольшим.
Сокращается безработица, что отрадно. Если в прошлом году она побила исторический минимум - была 5,2 процента, в этом году она будет еще ниже - 4,8 процента.
Растет профицит торгового баланса: в 2017 году, если вы помните, он составил где-то около 115 миллиардов долларов, а за три квартала текущего года - уже 157. По итогам года ожидается 190 миллиардов долларов.
Укрепляются наши финансы. Растут золотовалютные резервы - на семь с лишним процентов. В начале года они были 432 миллиарда, сейчас практически 464.
Впервые мы имеем профицит с 2011 года. Выйдем на профицитный федеральный бюджет в районе где-то 2,1 процента ВВП. Растет Фонд национального благосостояния - примерно на 22 процента. У нас средний годовой размер страховой пенсии по старости в 2017 году составил 13 677 рублей. К концу этого года будет 14 163. И продолжительность жизни чуть-чуть увеличилась: в 2017 году она составляла 72,7 года, в 2018-м будет 72,9 года.
Я уже говорил об этом много раз, хочу повторить. Нам нужен прорыв. Нам нужно прыгнуть в новый технологический уклад. Без этого у страны нет будущего. Вот это принципиальный вопрос, мы должны это понимать.
А как это сделать? Нужно концентрировать имеющиеся ресурсы, найти их и сконцентрировать на важнейших направлениях развития. А как организовать эту работу?.. Просто так раздать деньги?.. 20,8 триллиона рублей - это только по нацпроектам запланировано, еще 6,5 триллиона - отдельный план по развитию инфраструктуры. Естественно, их нужно сконцентрировать в каких-то прорывных документах. И можно как угодно назвать эти планы развития, их назвали "национальные проекты". Во всяком случае, это, ясно, поставленные цели. Без постановки целей, в какие бы конверты ни упаковать эти цели, невозможно добиться конечного результата. Поэтому и 12 национальных проектов было создано, и еще план развития инфраструктуры. Напомню, по каким направлениям это будет развиваться.
Первое - это здравоохранение, образование, наука, человеческий капитал, без чего никакой прорыв вообще невозможен. И второе - это чисто производство, экономика. Все связано с экономикой: и первая часть, а вторая напрямую - это цифровая экономика, развитие робототехники, и так далее, и так далее, и так далее. Я уже говорил об инфраструктуре...
Фишка в том, что деньги в основном федеральные, как правило, по всем программам, а значительная часть работы в регионах, и регионы должны быть настроены на эту конструктивную работу: не просто на повышение цен в связи с тем, что денег много, а на достижение конкретного результата, который люди почувствуют. Это первое.
Второе. Нужно понять: они-то справятся с этим или нет? Конечно, вопрос. И некоторые говорят: "Это невозможно". Но это говорят те, которые должны добиться результатов. Пусть они так не думают, а пусть работают над исполнением, а если чувствуют, что не в состоянии исполнить, пусть тогда освободят свои места для тех, которые полны оптимизма и готовы к этой работе. Я, честно говоря, их не вижу, кто не хочет и говорит, что это невозможно. Говорят люди, которые со стороны там что-то анализируют.
Но если не ставить амбициозных целей, не будет достигнуто вообще никаких. Поэтому я очень рассчитываю на консолидированную, хорошую работу, слаженную работу как федерального центра, так и регионов. Да, нужно кое-что скорректировать в показателях. Коллеги из регионов такие предложения сделали, и я очень рассчитываю на то, что правительство их учтет, скорректирует эти показатели конкретной работы, и она будет двигаться эффективно.
У нас впервые с 2011 года профицитный бюджет - 2,1 процента. И это хорошо.
Но мы не должны забывать, что мы как нефтедобывающая страна и страна, которая имеет основные доходы от продажи нефти и газа, у нас есть еще и так называемый ненефтегазовый дефицит. То есть это то, что получается страной не от продаж нефти и газа.
И напомню, что в 2009 году он составлял, по-моему, в районе 13 процентов. Это очень много. В начале 2000-х он был где-то три, а потом, в результате экономического мирового кризиса, - хочу подчеркнуть, - мы вынуждены были тратить нефтедоллары для того, чтобы исполнить свои социальные обязательства перед людьми, выдержать планы строительства Вооруженных сил, и тратили нефтедоллары.
И у нас ненефтегазовый дефицит вырос до двузначной величины, по-моему, почти 13 процентов. И это очень серьезно для нашей экономики. Сейчас мы его сократили до 6,6 процента, а в следующем году он должен быть уже шесть процентов и так держаться в течение нескольких лет.
Это очень важный показатель устойчивости экономики Российской Федерации. Так вот, повышение НДС в том числе связано с необходимостью удержать этот показатель ненефтегазового дефицита. Это первое обстоятельство.
Второе. Во многих странах 20 и даже больше процентов НДС. У нас тоже он был выше, мы понизили, а потом вернулись сейчас к 20.
Но так называемая эффективная ставка НДС на самом деле в целом в экономике будет меньше чем 20 процентов, потому что мы сохранили практически все льготы: льготы по производству лекарств, льготы по производству детских товаров и так далее, и для IT-компаний много всяких льгот сохранено. Поэтому эффективная ставка будет меньше.
Наконец, все-таки рассчитываю на то, что это будет разовое явление, и даже небольшой рост, может быть, цен, инфляции в начале года пройдет, и затем все-таки она будет снижаться.
Но и Центральный банк принимает определенные действия и решения для того, чтобы предотвратить этот рост и инфляцию. Вот совсем недавно, например, приняли решение о поднятии ставок на 0,25 процента.
Здесь есть и плюсы, и минусы, но делается это в том числе для того, чтобы избежать роста инфляции и цен. Поэтому в целом я считаю, что решение правильное, сбалансированное, это, конечно, дает плюс дополнительные доходы бюджета и возможности реализовать наши планы развития в рамках национальных проектов.
Что касается роста тарифов ЖКХ, он в среднем за последние годы составлял примерно четыре процента. Действительно, в следующем году это будет проводиться в два этапа: первый этап - по-моему, 1,7, а потом, по-моему, 2,4. Но в целом получается все же 4,1.
Почему в два этапа - потому что в связи с ростом НДС все-таки ожидается какой-то рост услуг и товаров, связанный с необходимостью нормального функционирования системы ЖКХ. Поэтому, чтобы не подсадить эти организации и в конечном итоге в интересах граждан, принято решение сделать это в два этапа.
По отдельным решениям правительства, если это действительно где-то очень нужно, в регионах, где уже довели до такого состояния, что требуется большее повышение, но это должно быть в порядке исключения и по согласованию с правительством РФ.
Я сейчас подумал, как-то это все - опасность подобного развития событий в мире - затушевывается, уходит. Это кажется невозможным или чем-то уже не таким важным. А между тем, если, не дай бог, что-то подобное возникнет, это может привести к гибели всей цивилизации, может быть, и планеты.
Поэтому вопросы серьезные, и очень жаль, что такая тенденция недооценки имеет место быть и даже нарастает. Есть и особенности сегодняшнего дня, есть опасности. В чем они заключаются?
Первое, это развал. По сути, мы наблюдаем сейчас развал международной системы сдерживания вооружений... После выхода Соединенных Штатов из Договора по противоракетной обороне, который, я уже тысячу раз об этом сказал, тем не менее являлся краеугольным камнем в сфере нераспространения ядерного оружия и сдерживания гонки вооружений. После этого мы вынуждены ответить созданием новых систем оружия по преодолению этих систем ПРО.
Теперь мы слышим, что Россия получила преимущество. Да, это правда. Таких систем оружия пока в мире нет. Они будут у ведущих держав, но пока нет. В этом смысле есть определенные преимущества. Но в целом в стратегическом балансе это просто элемент сдерживания и уравнивания паритетов. Это сохранение паритета, не более того.
Сейчас делают еще один шаг - выходят из Договора по ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Что будет с этим? Очень трудно себе представить, как будет развиваться ситуация дальше. А если эти ракеты появятся в Европе, что нам делать?
Конечно, надо будет обеспечить свою безопасность какими-то шагами. Пусть потом не пищат по поводу того, что мы добиваемся каких-то преимуществ. Мы не преимуществ добиваемся, а баланс сохраняем и обеспечиваем свою безопасность.
То же самое по Договору СНВ-III, в 2021 году он заканчивает существование. Никаких переговоров пока не ведется по этому вопросу. Неинтересно, не нужно - ладно, мы проживем. Мы свою безопасность обеспечим. Мы знаем, как это сделать. Но в целом для человечества это очень плохо, потому что это подводит нас к очень опасной черте.
И наконец, есть еще одно обстоятельство, на которое не могу не обратить внимание. Существует тенденция понижения порога применения. Есть идеи создать ядерные заряды малой мощности, и это уже не глобальное, а тактическое применение. Такие идеи звучат от некоторых аналитиков на Западе, что ничего страшного, можно и применить. Но снижение порога может привести к глобальной ядерной катастрофе. Это - одна опасность сегодняшнего дня.
Вторая - применение баллистических ракет в неядерном исполнении. Правда, американские партнеры вроде бы от этого отказались, но сама идея существует. А что это значит? Баллистическая ракета стартовала - в ядерном, неядерном исполнении. Система СПРН (система предупреждения о ракетном нападении) фиксирует старт, место старта и через несколько секунд определяет траекторию полета и возможную территорию падения головных частей. Это все на грани возможной ошибки, это ужасно, до этого нельзя доводить. Тем не менее такая идея использования баллистических ракет в неядерном исполнении существует...
Но я исхожу из того, что у человечества хватит здравого смысла и чувства самосохранения, для того чтобы не доводить до крайности.
Вы сказали: "Не считаете ли вы, что провокация удалась?" То есть первое: констатируем, что это была провокация, и вы с этим согласны. Это вот уже правильно.
Теперь, удалась или не удалась. Мне кажется, что провокации вообще всегда плохи. Провокация рассчитана на обострение ситуации. Зачем нужно нашим украинским партнерам такое развитие событий? Понятно, там выборы, и нужно обострять для того, чтобы поднять рейтинг одного из претендентов на пост президента, я имею в виду действующего президента. Ну, это плохо, это в конечном итоге во вред интересам своего народа и своего государства. Хотя можно без всяких провокаций двигаться спокойно, как и было до сих пор.
Удалась она или не удалась - с точки зрения повышения рейтинга - может быть. Потому что рейтинг у Петра Алексеевича (Порошенко. - Прим. "РГ") вроде подрос немножко, он теперь с пятой позиции переместился где-то на вторую-третью, там колебания, по-моему, происходят в районе 12 процентов. У Юлии Владимировны (Тимошенко. - Прим. "РГ"), по-моему, 20 и больше, уже 20 с лишним, а все остальные, Зеленский, по-моему, потом Бойко и Порошенко, у них в районе 12 процентов. В этом смысле - да, он, наверное, свою задачу выполнил. За счет интересов страны... Это плохой способ поднятия рейтинга.
Ну а что касается будущего украинских военнослужащих, их послали и рассчитывали, что кто-то из них погибнет на самом деле. И большое недовольство, я вижу, в правящих кругах вызвало то обстоятельство, что никто не погиб. Рассчитывали, что кто-то из них погибнет. Но, слава богу, этого не случилось. Идет следствие. После уголовного разбирательства будет ясно, что с ними дальше делать.
Мы действительно оказываем гуманитарную и другую помощь и поддержку людям, которые проживают на этой территории (на Донбассе. - Прим. "РГ"). Но только для того, чтобы их окончательно там не раздавили, не съели и не порвали, и будем это делать дальше. Потому что попытки решить вопросы политического характера с помощью силы, а мы видим это на протяжении нескольких лет со стороны сегодняшней киевской власти, это происходит до сих пор, - обречены на провал. Вот это надо понять.
Теперь по поводу того, как урегулировать отношения и кто останется у власти, кто не останется. Дело не в персоналиях, дело в отношении к людям. Мы хотим, чтобы на всей территории Украины, в том числе и на Донбассе, был мир и процветание. Мы заинтересованы в этом, потому что Украина остается одним из наших крупнейших торгово-экономических партнеров. Торговый оборот между Украиной и Россией, несмотря на все усилия сегодняшних киевских властей, растет, в том числе вырос за уходящий год, в текущем году он тоже вырос. Это не странно? Нет, не странно, потому что это естественные связи. И эти естественные связи когда-нибудь все-таки дадут о себе знать. Но пока в киевских коридорах власти находятся русофобы, не понимающие, в чем, собственно говоря, интерес своего собственного народа, такая ненормальная ситуация будет продолжаться. Вне зависимости от того, кто находится у власти в Кремле.
У меня в числе моих доверенных лиц тоже рэперы были. Тимати. Ну а как же? Вот он весь расписанный такой парень. Кстати говоря, замечательный человек и артист прекрасный.
А по поводу задержания этих рэперов я с вами согласен. Это ни к чему, это результат, обратный ожидаемому, ничего хорошего в этом нет. Правда, так же как и ничего хорошего нет в том, чтобы, как вы сказали: "Они там поют с матерком, ну и пусть".
Я недавно был на юбилее Темирканова, ему 80 лет исполнилось. Он сказал, в общем, обычную вещь, но все-таки правильную: "Искусство существует не для того, чтобы потакать низменным мотивам, низменным интересам и низкому профилю культуры. Сама культура существует для того, чтобы поднимать этот уровень".
Конечно, за это нельзя хватать, не пущать и наказывать. Это неверно. Но есть другие вещи. Например, помните, оказывается, транслировали, это было в прямом эфире, и я своему собеседнику сказал: "Давайте сейчас будем все здесь ругаться, на Совете по культуре". Все засмеялись. Почему? В голову никому не приходит это делать. Почему мы должны потакать? Потакать нельзя точно.
Но есть и другие элементы. Скажем, пропаганда наркотиков. Зачем нам нужно, чтобы наша молодежь употребляла наркотики, зачем нам потворствовать пропаганде употребления наркотиков? Это деградация общества, деградация молодых людей, деградация нации.
Мы что, хотим деградировать, что ли? Кто-то хочет пропагандировать наркотики, пусть пропагандирует. Мы не должны этого делать, и поощрять это ни в коем случае нельзя, и смотреть на это безучастно тоже нельзя. Другое дело, что нужно противодействовать по-другому этим тенденциям.
Или у нас стало модным как-то пропагандировать суицид среди молодежи. Ну и что, пойдем сейчас все и повесимся, что ли? Чур я не первый, вы тогда первые будете. Не хочется ведь, правильно? Нельзя допустить это в молодежной среде. Я и сказал, нужно тогда возглавить.
Это не значит, что схватить, не пускать, таскать, "делайте, как я". Нет, это не авиация. Здесь по-другому нужно действовать. Есть ли такие средства или нет? Есть, конечно. Нужно аккуратно, спокойно выстраивать, убеждать в большей привлекательности других ценностей.
Вопросы безопасности крайне важны, в том числе при заключении мирного договора. Вы сказали о размещении американской военной инфраструктуры в Японии, но она уже там есть, на Окинаве крупнейшая американская база уже давно существует, десятилетие уже, мы знаем.
Теперь по поводу возможности Японии принимать участие в этих решениях. Для нас это непонятная, закрытая часть. Мы не понимаем уровня суверенитета Японии при принятии решений подобного рода. Вам лучше, чем всем остальным коллегам, известно, я тоже в курсе, что губернатор Окинавы против некоторых решений, связанных с укреплением базы и ее расширением. Он против, но ничего сделать с этим не может. И люди, которые там проживают, - против. Далеко ходить не нужно, это все опросы показывают, люди на улицу выходят, требуют вывода этой базы. И, во всяком случае, они против того, чтобы укреплять военно-воздушную составляющую американских вооруженных сил, связанных с тем, что там уже есть. Существуют планы укрепления и развития. Все против, но это происходит.
Что будет происходить после заключения мирного договора, мы не знаем. Но без ответа на этот вопрос нам очень трудно будет принимать какие-либо кардинальные решения. И, конечно, нас беспокоят планы размещения систем противоракетной обороны. Я много раз говорил США, могу еще раз повторить - мы не считаем, что это оборонительное оружие, это часть американского стратегического ядерного потенциала, вынесенного на периферию. И эти системы работают синхронно, в комплексе с ударными комплексами. Поэтому здесь у нас иллюзий нет никаких, мы это все понимаем. Но понимая все это, тем не менее стремимся и искренне будем стремиться дальше к заключению мирного договора с Японией, потому что я убежден, и эту убежденность со мной разделяет премьер-министр Абэ, сегодняшнее состояние не является нормальным. И Япония, и Россия заинтересованы в полном урегулировании наших отношений, и не только потому, что нам чего-то от Японии нужно с точки зрения экономики. Она у нас более-менее развивается.
Мне здесь даже комментировать нечего. Хашогги убит, это очевидно, все это признали. Скрипаль, слава богу, жив. Тем не менее в отношении России там куча санкций. Не переставая до сих пор об этом говорят. А во втором случае - тишина полная. Это политизированный русофобский подход. Это повод, только повод для того, чтобы организовать очередную атаку на Россию. Ну, не было бы Скрипалей, что-нибудь еще другое придумали бы. Для меня это очевидно. А цель только одна - сдержать развитие России как возможного конкурента. Других целей я не вижу.
Россия практически всю свою жизнь, всю свою историю живет так или иначе в каких-то ограничениях и санкциях. Вообще на протяжении всей своей истории. Если вы посмотрите историю XIX, XX века, всегда одно и то же. Посмотрите дипломатическую переписку XIX - начала XX века. Все одно и то же...
С чем это связано? Я уже говорил об этом и надеюсь, что подавляющее большинство сегодняшней аудитории тоже понимает, связано с ростом могущества России, повышением конкурентоспособности. Появляется мощный, сильный игрок, с которым нужно считаться, а не хочется.
Совсем еще недавно думали, что и страны такой больше нет, а оказывается, есть, и надо с ней считаться. А 160 миллионов у нас проживает, это же не просто хотелки какие-то руководства страны, это интересы народа, которые мы защищаем. Защищаем аккуратно, кстати говоря, без всякого хамства, спокойно, сдержанно. Но делаем свое дело, и будем двигаться дальше в этом направлении...
Наша экономика, уже много раз об этом сказано, адаптировалась к этим внешним ограничениям. Вы спросили: как мы оцениваем? Мы оцениваем всегда так, как лучше смотрится для нас. Но давайте посмотрим, как оценивают наши оппоненты, те же, кто вводит санкции. Минфин США, допустим, считает, что это падение 2,5 процента в 2015 году связано на одну треть с санкциями, а на две трети связано с падением цен на энергоносители, прежде всего на нефть. На самом деле я думаю, что и одной трети там нет, гораздо меньше... По данным Европарламента, примерно на 500 миллиардов евро потери европейской экономики от санкций, которые они ввели против России, потому что наш рынок потеряли, недопоставляют товаров, сами чего-то не получают от нас в нужном объеме, количество рабочих мест упало.
Это же ведь не первый случай, когда у нас побеждают на выборах представители оппозиционных партий. Разве их не было? Вот уже несколько лет представитель ЛДПР возглавляет Смоленск... в других регионах представители КПРФ есть. Ну и что? Они работают, нормально.
Я в партиях не состою. Я создавал "Единую Россию", это правда, но президент не состоит ни в каких партиях. И для меня главное, чтобы люди на территориях, в регионах Российской Федерации чувствовали, что жизнь меняется к лучшему. На самом деле, если они приняли решение в отношении конкретного человека, не представляющего партию "Единая Россия", - это их выбор. Всячески
буду только помогать любому избранному руководителю региона. Вопрос только в том, чтобы сам вновь избранный руководитель региона оказался на высоте, был в состоянии исполнить те предвыборные обещания, которые он людям дал.
Мне представляется, что глубинные изменения общества таковы, что реставрация социализма в том смысле, какой вы, по-моему, в это вкладываете, невозможна.
Возможны элементы социализации, экономики, социальной сферы, но это всегда связано с расходами больше доходов и в конечном итоге с тупиком в экономике...
Но справедливое распределение ресурсов, справедливое отношение к людям, которые живут за чертой бедности, выстраивание политики государства на то, чтобы снизить до минимума количество людей, которые живут за этой чертой бедности, обеспечить подавляющее большинство людей услугами здравоохранения, образования на приемлемых условиях - это если говорить про социализацию в этом смысле, то хочу вас заверить, что мы как раз такую политику и проводим сейчас. Именно в значительной степени на это и направлены наши национальные проекты.
Не знаю, сможем ли мы выйти на 100 миллиардов или нет, но мы приблизились к этому. Это уже в принципе показатель. Надо будет посчитать в начале следующего года общий объем товарооборота, но где-то в районе 100 миллиардов он будет, и это само по себе уже достижение. И конечно, мы не можем не быть довольны этим результатом. Но это производный результат от состояния российско-китайских отношений, от роста уровня доверия стран между собой. Мы работаем и в двустороннем формате, и очень надежно, мы решили все проблемы, которые доставались нам еще со времен Советского Союза, и двигаемся дальше. Мы работаем не только в сфере экономики, но и в сфере безопасности, мы сотрудничаем очень активно на международной арене, и российско-китайское взаимодействие на международной арене, безусловно, является фактором, оздоровляющим международную обстановку, фактором стабильности и прогнозируемости развития ситуации на мировой арене.
Мы положительно оцениваем изменения, которые произошли в Китае. Я считаю, что для такой страны, как Китайская Народная Республика, с населением один миллиард 300 миллионов, очень важны стабильность и прогнозируемость, в том числе и во внутренней политике, включая и кадровую составляющую. Председатель Си Цзиньпин принял решение, и товарищи из КПК его поддержали в этом направлении, и думаю, что Китай поступил правильно, стабильность гарантирует поступательное развитие Китайской Народной Республики.
Что касается победы над ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ. - прим. "РГ"), в целом я согласен с президентом Соединенных Штатов. Мы, я уже об этом тоже говорил, добились существенных изменений в борьбе с терроризмом на этой территории и нанесли серьезные удары по террористам в Сирии.
Существует опасность перетекания этих группировок и им подобных в соседние регионы и в Афганистан, в другие страны, в страны исхода, откуда они приехали, они туда отчасти возвращаются.
Это большая опасность для всех нас, в том числе и для России, и для Соединенных Штатов, для Европы, для азиатских стран, в том числе для центральноазиатских государств. Мы это знаем, прекрасно отдаем себе в этом отчет. В этом Дональд прав, и я с ним согласен.
Что касается вывода американских войск - я не знаю, что это такое. Соединенные Штаты присутствуют, скажем, в Афганистане уже сколько? 17 лет, и почти каждый год говорят о том, что они выводят оттуда свои войска. Пока они там присутствуют. Это второе.
Третье. Мы пока как бы не видим признаков вывода американских войск, но допускаю, что это возможно, тем более что мы двигаемся по пути политического урегулирования. Сейчас на повестке дня у нас стоит вопрос формирования конституционного комитета...
Но есть еще один очень важный компонент всего этого процесса - это то, что, несмотря на все противоречия, все-таки между нашими специалистами - и военными, и спецслужбами, и МИДами - налажен достаточно конструктивный диалог по решению острых проблем борьбы с терроризмом на сирийской территории. В целом мы удовлетворены тем, как идет совместная работа.
Вот смотрите, это любопытная ситуация. Смотрите, что мы слышим со стороны. Говорят об аннексии Крыма со стороны России. Что такое аннексия? Силовой захват. Если это была аннексия и силовой захват, то тогда жители Крыма здесь ни при чем, они ни в чем не виноваты. А если они пришли и проголосовали, то тогда это не аннексия. А что происходит? Ведь против них ввели, против вас ввели санкции. Какие это санкции? Ограничения по передвижению, ограничения, связанные с выездом, получением виз, ограничения, связанные с финансовыми операциями, ограничения, связанные с работой страховых компаний, с использованием морской и другой инфраструктуры. То есть это затрагивает практически всех людей, которые живут на этой территории, против них ввели, по сути, санкции, не только избирательные - против руководства Республики Крым и Севастополя, а против всех. Если они ни при чем, если это аннексия, за что против них ввели санкции? А если все-таки против вас ввели санкции за конкретное голосование, значит, тогда надо признать, что оно состоялось, - вот в чем фишка, вот что я имел в виду.
Сельское хозяйство у нас давно национальный проект. У нас поддержки измеряются сотнями миллиардов рублей, и эта поддержка будет продолжена, причем как по крупным хозяйствам, так и по фермерским, по всем сегментам сельского хозяйства.
Что касается снижения темпов роста. Да, оно есть. Беспокоит нас это или нет? Нет, не беспокоит. И у нас никакие не тепличные условия, наши сельхозпроизводители работают в сложных условиях.
Во-первых, конкуренция сохраняется. Внутри страны, слава богу, у нас развивается конкуренция, и это очень важные компоненты развития этого сектора экономики. И есть и внешняя конкуренция. У нас далеко не все страны ввели против нас санкции, а значит, мы не принимали контрмер в отношении этих государств. Мы ввели против стран Евросоюза, против Соединенных Штатов и других государств, которые ввели по указке США санкции против России. Но подавляющее большинство государств мира этого не сделали, и их очень много, и они поставляют продукцию на наш рынок, поэтому конкуренция сохраняется.
По поводу того, что же происходит внутри сельского хозяйства. Это статистические показатели, и связаны они с производством зерна. Как вы знаете, в прошлом году у нас был рекордный за всю историю урожай - 135,5 миллиона тонн зерна. Это главный показатель, который вносит свою лепту в статистические отчетности. В этом году в связи с неблагоприятными погодными условиями, а в некоторых регионах был введен режим чрезвычайной ситуации, по-моему, в 27 регионах, у нас урожай меньше 110,5 миллиона тонн. И поэтому в соответствии с базой прошлого года сразу показатели ушли вниз. Мы же сравниваем с прошлым годом. Но эти 110 миллионов тонн - это третий по объемам показатель за последние 25 лет. Это очень хороший результат. Имея в виду запасы прошлого года, у нас сохраняется, и даже увеличился, объем возможного экспорта до 52,5 миллиона тонн. Мы выполним все свои обязательства и все контракты. Поэтому здесь у нас нет никакого беспокойства.
Есть направления, по которым мы должны действовать и работать дальше в области сельского хозяйства. Это какие направления? Нужно повышать конкурентоспособность, нужно расширять инфраструктуру, в том числе для наращивания экспорта. У нас, кстати говоря, в прошлом году был экспорт 20 миллиардов, в этом году будет 25 миллиардов. Вообще цифры, которые в голову раньше не могли прийти. 16 миллиардов у нас - экспорт оружия, 25 миллиардов - будет экспорт сельскохозяйственных продуктов. Мы будем поддерживать развитие инфраструктуры в области сельского хозяйства и экспорта. На это специально отводим на ближайшие годы около 400 миллиардов рублей. Это развитие портов, дорог и так далее, поддержка экспорта финансовая. Нужно повысить свою конкурентоспособность таким образом. Ну, конечно, кадры развивать, селекцию и так далее, и так далее. Вы знаете это даже лучше, чем я.
Второе. Нужно наращивать производство продуктов высокой степени передела, это мясо и переработка мяса.
Ну и, конечно, нужно дальше решать вопросы, связанные с социальным развитием села. Программа социального развития села тоже будет сохранена.
То, что сейчас происходит в православии, это просто, как у нас в народе говорят, уму непостижимо. Это прямое вмешательство государства в церковную, религиозную жизнь. Такого не было еще никогда со времен Советского Союза. Вот, к сожалению, на Украине это сейчас происходит, создали вот эту объединенную раскольническую церковь стамбульского прихода. Это же: не нравится - московского прихода, будет - стамбульского прихода.
Причем ведь обратите внимание: Украинская православная церковь Московского патриархата полностью независимой была. Может быть, об этом мало кто знает, это фактически полностью независимая церковь. Они делали все самостоятельно, в том числе избирали иерархов. Единственная связь была - духовная, упоминали на проповедях имя Патриарха Московского и всея Руси. Всё. А сейчас посмотрите, какая зависимость наступает от Турции, от турецкого патриархата. Там и назначения, очень много, и деньги, что самое главное. Я думаю, что это главный побудительный мотив Варфоломея - подчинить эту территорию, а потом еще и зарабатывать на этом. Я думаю, что это главный побудительный мотив, ну, кроме, конечно, подсказки из Вашингтона. То, что Госсекретарь позвонил по этому вопросу в Киев и обсуждал эту тему, - это ни в какие ворота не лезет. Абсолютно недопустимая вещь. Тем не менее это происходит. И это, конечно, лишнее свидетельство того, что это тоже делается в преддверии предвыборной кампании и с целью дальнейшего разрыва между русским и украинским народами. Это политическая, безусловно, подоплека, ничего здесь хорошего нет для религиозных свобод в целом. Это явное, грубое нарушение религиозных свобод. И меня больше всего беспокоит, что за этим, безусловно, начнется передел собственности, он, по сути, уже идет. Он может приобрести очень тяжелый характер, если не кровавый, не дай бог, до этого дойдет, очень бы не хотелось. Просто жалко людей, которые отстаивают свои интересы, они беззащитные и безоружные, как правило, это люди пожилого возраста, женщины. Но опасность этого передела, конечно, существует.
Когда мы с ними (с чиновниками. - прим. "РГ") это обсуждаем и когда они настойчиво предлагают двигаться дальше по пути цифры, я согласен с ними так же, как и с вами, что это улучшает качество и количество этих бесплатных каналов другого качества.
Я так же, как и вы, поверьте, почти слово в слово, задаю им вопрос: "В маленькой деревушке кто-то не останется вообще без телевидения?" Вот в чем вопрос. Уверяют, что нет. Поэтому договорились, что будем действовать очень аккуратно, двигаться небольшими шагами.
Сейчас в Твери проходит такой эксперимент, потом у вас будет. В Твери пока нареканий нет. Как мне губернатор докладывает, он проехал там чуть ли не по всем населенным пунктам, внимательно сам за этим смотрит. Будут оказывать поддержку всем, кто нуждается в этом, для того чтобы переключиться на цифру, в том числе это касается и этих небольших приборов, необходимых для того, чтобы принимать такое качество телевидения. Потом еще пара-тройка регионов, вот так постепенно, постепенно...
Была идея переходить резко, не буду скрывать, быстрыми темпами в течение полугода. Я сказал: "Нет, мы так не можем поступить. Мы должны действовать очень аккуратно, внимательно следить, что будет происходить на территориях, и, безусловно, обеспечить интересы людей, которые не могут себе позволить за небольшие деньги, но за личные, купить эти приставки". Будем смотреть по тому, как проходят эти практики на отдельных территориях, и двигаться аккуратно дальше.
Ситуация сложная, но ответ простой - мы никогда этим не занимались. Десятилетиями с советских времен сбрасывали мусор в ямы, если образно сказать. Никто никогда не занимался никакой переработкой, минимально, точечно, а у нас, по-моему, 70 миллионов тонн мусора ежегодно продуцируется, и девать его некуда. А с развитием промышленности, в том числе с развитием промышленности товаров широкого потребления, количество мусора только увеличивается. С развитием химии, пластика количество мусора увеличивается. В Тихом океане целые острова, знаете, площадью, по-моему, с Францию и толщиной в несколько метров. Пластик скапливается в этом месте - и всё. Но это в Тихом океане, а у нас сбрасывается на свалки.
Нам нужно решить несколько ключевых и первоочередных задач. Нужно ликвидировать незаконные свалки. Это первое, что нужно сделать. И второе, что нужно сделать, - это выстроить целую индустрию переработки...
Государство, прежде всего в лице регионов, а затем и муниципалитетов, должно создать условия для этого раздельного сбора мусора и последующей утилизации. Я понимаю людей, которые выступают против строительства заводов...
Некоторые экологи, например, да и некоторые граждане на территориях возражают против строительства даже мусоросжигательных перерабатывающих заводов. Надо, чтобы эти заводы были качественные и эффективные, чтоб на них не экономить, на фильтрах на этих. Это самая дорогая часть заводов по переработке и сжиганию. Надо, чтобы сделано все было по соответствующей технологии и методике.
В Токио (коллега подтвердит, наверное) прямо почти в центре города стоят мусоросжигательные заводы. Запаха никакого, никаких проблем нет, потому что технологии соблюдаются. И у нас так же должно быть сделано. Мы должны построить за ближайшие годы, до 2024 года, 200 перерабатывающих заводов. Не знаю, хватит ли этого, но хотя бы 200 по стране мы должны сделать.
Вы знаете, что здесь нам нужно наводить порядок многовекторно, в том числе бороться с такими тезисами, которые сейчас вы сформулировали: кто отвечает за то, что у нас хуже наши аналоги, чем импортные? Это не так, они ничем не хуже, а борьба должна вестись по некоторым направлениям.
Нужно, чтобы и врачи, которые назначают эти лекарства, меньше сотрудничали с производителями, а больше думали о лечении пациентов. Понимаете? Потому что когда есть сотрудничество с конкретными производителями, тогда возникает тезис: "Наше хуже - давайте вот это импортное".
Но это не значит, что мы должны избавляться целиком от импортного. В том случае, когда действительно показано лекарство импортного производства, оно должно быть назначено. Это такой тонкий процесс, но чтобы было понятно со всех сторон, в чем заключается проблема.
Теперь по поводу объемов. Во-первых, даже экспорт у нас появился лекарственных препаратов: где-то на 700 миллионов мы в этом году проэкспортируем, отправим на экспорт наших лекарственных препаратов. Это не так уж и много, но все-таки уже и не мало, 700 миллионов будет. Если посмотреть на ценник, то 30 процентов в ценовом измерении - это отечественные препараты на внутреннем рынке, 60 процентов - в упаковках, то есть по номенклатуре 60 процентов.
Теперь по поводу нашей зависимости или независимости. В мире все взаимозависимо, но сейчас мы производим, допустим, 80 процентов жизненно необходимых лекарств. Причем все больше и больше не просто это дженерики, которые мы берем из-за границы, а это и первоначальные субстанции, изготавливаются в России. В целом у нас работает эта программа. По-моему, она с 2015 года или даже раньше началась, до 2020 года.
По поводу развития фармацевтической и медицинской промышленности. Она работает, там предусмотрено около 200 миллиардов рублей, и она работает в целом достаточно эффективно. Это важнейшее направление нашей работы, мы, безусловно, будем его продолжать.
Вы знаете мою позицию, в начале и в середине 2000-х годов я говорил, что категорически против всякого изменения и повышения пенсионного возраста, тогда и невозможно было это делать.
Я и сейчас считаю, что это была выбрана правильная позиция, потому что и возраст (продолжительность жизни) был у нас низким - 65 лет, и количество работающих (соотношение работающих к неработающим) было другое, более или менее приемлемое.
Сейчас кардинально это все поменялось. Дело не в дефиците сегодняшнего дня, дело в том, что тенденции такие, что количество работающих становится все меньше и меньше, а количество неработающих пенсионеров увеличивается.
Да, сейчас, вы правы, сейчас это можно закрыть, я же сказал об этом в своем обращении. Пять-семь лет будем жить спокойно, но пройдут эти пять-семь лет, и придется все равно, страна вынуждена будет это сделать, но уже придется это сделать резко, без всяких переходных периодов, без всяких льгот, в том числе и для женщин. И придется сделать это резко, вот в чем все дело. Если бы не было понимания этих тенденций, я никогда бы не разрешил этого сделать, но это объективные тенденции, от этого никуда не деться.
Вы понимаете, я же прекрасно отдавал себе отчет в том, как люди будут реагировать. Здесь ведь чего ни объясняй, все равно, когда конкретного человека это касается, это не вызывает восторга. Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что будет критика и справа, и слева. То, что делалось слева, мы знаем: своей экономической политикой в свое время развалили, по сути дела, Советский Союз, а потом в 90-е годы чуть не развалили Россию. У нас не было бы Российской Федерации, у нас была бы какая-нибудь Московия.
Эту ситуацию удалось удержать, купировать. Больше того, страна развивается, крепнет. Такие вещи неприятны, и ясно, что никакого восторга они не вызовут, но неизбежны. Повторяю еще раз: если бы не был убежден в том, что это неизбежно, никогда бы этого сделать не позволил.
Два (события. - прим. "РГ"). Это выборы президента, разумеется. Это важно для всей страны. И чемпионат мира по футболу. Это тоже оказалось важным для всей страны и для всего мира, как выяснилось.
После ежегодной большой пресс-конференции Владимир Путин дал 20-минутное интервью Регине Парпиевой, семнадцатилетней девочке, которая хочет стать журналистом.
Владимир Путин рассказал девочке, как он стал президентом, трудная ли эта работа и что он загадает на Новый год. После разговора Регина попросила разрешения обнять главу государства и сказала, что он великий президент и очень хороший человек. После этого они обменялись подарками. Владимир Путин подарил девочке гаджеты и билеты на концерт, а она - игрушечную собаку, которую сделала сама.
В начале декабря на форуме добровольцев России волонтеры рассказали президенту о проекте "Мечтай со мной", который исполняет желания тяжелобольных детей. Владимиру Путину также показали стенд, к которому были прикреплены конверты с мечтами этих ребят, и предложили президенту выбрать один из конвертов. Но президент собрал все пять оставшихся желаний и пообещал их исполнить. Среди них было пожелание девочки, которая мечтает быть журналистом. Путин пообещал организовать для нее визит на телеканал RT, чтобы она смогла взять интервью у интересного собеседника.
Главный редактор МИА "Россия сегодня" и телеканала RT Маргарита Симоньян провела с Региной несколько встреч, на которых она рассказала, что должен знать и уметь журналист, дала девочке профессиональные советы и поделилась своим опытом работы. Во время одной из встреч журналистка спросила Регину, у кого она хотела бы взять интервью. Девочка ответила, что мечтает задать несколько вопросов президенту. Теперь ее мечта исполнилась.
Кстати, Регина более 10 раз становилась героиней публикаций Ирины Краснопольской на страницах "Российской газеты".
Подготовила Айсель Герейханова
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"