"РГ" выбрала самые неоднозначные события 2018 года в мире искусства
Вот, скажем, собирал Павел Михайлович Третьяков всю жизнь коллекцию национального искусства, чтобы передать в дар потомкам, а благодарный потомок спустя полтора столетия в музее идет и крушит картину Репина "Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года". И ведь наверняка думает, что титан... А музейные работники и реставраторы титанами себя не считают. Просто семь месяцев исследовали подробнейшим образом повреждения, красочный слой, холст, который придется дублировать, консультировались с коллегами из Нидерландов, готовят "мозговой штурм" на научной конференции, посвященной именно проблемам дублирования, вырабатывают методику "лечения" и объясняют, почему раньше 2020 года эту картину Репина зрители не увидят. Удар - и почти три года кропотливой работы реставраторов, всего музея! Такая вот цена сохранения культурного поля...
Нападение на картину, конечно, экстремальный сюжет, но даже традиционная научная работа с родной коллекцией может обернуться почти детективными открытиями, которые ставят не только музей, но и музейное сообщество лицом к лицу с проблемой фальшивок.
Какое мужество, профессионализм и характер требуются, чтобы найти ответ на этот вызов, показывает выставка "Хвост кометы" в музее-заповеднике "Ростовский кремль". В результате изучения коллекции авангарда и проведения двух независимых экспертиз музей выяснил, что работы, которые считались работами Малевича ("Самовар") и Любови Поповой ("Беспредметная композиция") - подделки, которые были сделаны примерно в 1960-х. Подлинники были подменены и похищены из музея до 1972 года. Сейчас они находятся в коллекции МоМА и в Музее современного искусства в Салониках. Кроме того, экспертиза показала, что подделками являются также пять работ, поступивших в музей как дар от Н.Д. Лобанова-Ростовского в 2014-2016 годах. Они приписывались Машкову, Экстер, Браку, Лавинскому. В щекотливой ситуации музей нашел единственно достойный выход: он не только провел экспертизу всей коллекции авангарда, привлек крупнейших экспертов и коллекционеров к обсуждению проблемы, но и - беспрецедентный шаг! - в отдельном зале представил поддельные работы как образец фейков.
А рядом в Красных палатах "Ростовский кремль" представил практически впервые в столь полном виде свою отличную коллекцию русского авангарда, среди жемчужин которой живопись Аристарха Лентулова, Владимира Стенберга, Надежды Удальцовой, Ивана Клюна, Роберта Фалька, Александра Шевченко и Ольги Розановой. Всего более 50 произведений (28 живописных работ, 21 лист графики и 2 скульптуры). Выставка названа "Хвост кометы" в честь одной из картин Ольги Розановой, утраченной в 1930-е годы. И это не только оммаж одной из знаменитых "амазонок русского авангарда", но и прямой мостик к главной теме проекта - судьбе музейной коллекции, обретениям и потерям. Образ зеркала и магического кристалла-светильника, составленного из геометрических фигур (отсылка к архитектонам Малевича), придуманный архитектором Юрием Аввакумовым, стал ключевым для экспозиции.
В проекте "Русский путь. От Дионисия до Малевича", который Третьяковская галерея показывает в Ватикане, даль истории русского искусства предстала в новой версии непротиворечивого развития, подчеркивающего не борьбу противоположностей, а единство работ древних иконописцев, передвижников и художников русского авангарда. Знаковый этот проект, который позволил показать Риму и миру более 50 шедевров из Третьяковской галереи и других музеев России, без сомнения, среди главных художественных событий года.
"Генеральная репетиция. Представление в трех актах. Работы из коллекции V-A-C, ММоМА, Kadist", показанный в ММоМА, - образец грамотной постановки вопроса об интерпретации коллекции. Свой "вопрос" предложено было сформулировать "Театру взаимных действий", философу Армену Аванесяну и писателю Марии Степановой. Каждый выстроил свой сюжет. Художники "Театра взаимных действий" превратили произведения в... актеров, репетирующих "Чайку". Философ Аванесян пригласил произведения для иллюстрации трактата о метафизике будущего. А Мария Степанова устроила встречу вещей из семейной коллекции с музейными работами: где границы личной и коллективной памяти? музейного пространства и отбора "ценного"?
Расширение границ - и искусств, жанров, и времен - сегодня часть нормальной музейной практики. Примером тому не только выставка Михаила Ларионова в Новой Третьяковке, где пространство "сквозное", открывающее мостики и к народному искусству, и к примитиву, и к французам, и к русским сезонам Дягилева, но и, например, увлекательная выставка в Царицыно "Гипноз пространства. Воображаемая архитектура" (куратор Сергей Хачатуров), где готические сюжеты шли рядом со сценой из оперы "Сверлийцы", с мультфильмами Хржановского и графикой Александра Бродского. Этот проект, между прочим, третья часть "готического" выставочного блокбастера от Сергея Хачатурова в Царицыно.
Но даже в этой "расширенной" реальности арт-пространства возникают диалоги невероятные, почти спонтанные, московские "беседы" поверх границ музеев. По крайней мере присутствие в Москве одновременно выставки Ильи и Эмилии Кабаковых "В будущее возьмут не всех" и "Московского альбома" Виктора Пивоварова на мысль об этих беседах наводит.