Вот этот альбом. Его открывает крупная фотография художника на фоне сирийских холмов - перед этюдником, с кистью в руке, в бронежилете и боевой "разгрузке" с карманами. Интересно, что в них?
- Пусто, - смеется Нестеренко. - Боекомплект отдельно дают. Спросили размер и выдали жилет и каску. Автомат мне не нужен.
Василий Игоревич, с чего началась командировка?
Василий Нестеренко: С упреков самому себе: у меня много работ, связанных с Куликовской битвой, Смутным временем и т.д., а про современную русскую армию ничего нет. А где ж, как не в Сирии, искать сейчас сюжеты на эту тему? И что такое война, какой бывает жизнь после нее? Захотелось увидеть все своими глазами, не по ТВ или интернету.
Как минобороны отнеслось к этому желанию?
Василий Нестеренко: Благосклонно. Даже намечен был день вылета, но меня вдруг отодвинули. Ну и ладно, я занялся своими делами. А это был самолет, на котором летел в Сирию ансамбль Александрова...
Судьба... Но до Сирии вы все ж долетели и благополучно приземлились на нашей базе в Хмеймиме.
Василий Нестеренко: На базе все было хорошо. Чистые прохладные модули, клумбы на территории, прекрасная еда в столовой - ее было не сравнить с тем, чем нас кормили в армии в 1987-м. В аэропорту меня познакомили с офицером-сопровождающим, ходить по базе можно было только вместе с ним. И только по базе. Причем людей снимать и рисовать было нельзя, технику тем более. Это секретный объект, и люди несут за меня ответственность - но как материал собирать? Убедил начальство, что не стоило везти художника так далеко, чтобы выдать ему каску, а потом держать в модуле и вкусно кормить. И вскоре мы с офицерами, спецназовцами и солдатами сирийской службы безопасности вылетели в Пальмиру.
Первая часть книги, "Сирийская земля", открывается видом разгромленного города. Честно говоря, сразу вспоминаешь Сталинград...
Василий Нестеренко: Это Тадмор, некогда туристический центр, стоит бок о бок с Пальмирой. Сирия была цветущей, активно развивающейся, европейски ориентированной страной, в Тадморе стояли шикарные отели, мечети, виллы, били фонтаны... В один из бывших отелей мы зашли. Разгромленный ресепшен, под ногами кирпич, надпись на трех языках "мин нет". Сопровождающий тут же посоветовал смотреть под ноги.
Осторожность не помешает.
Василий Нестеренко: Идем по "Сталинграду", он с автоматом, я с этюдником. Танк! Делаю пару кадров, ставлю этюдник, набрасываю что-то. Каждая такая остановка занимала полтора-два часа. Танк подбили на детской площадке - и ты, работая, начинаешь замечать детали: игрушки под гусеницами, ободранные качели неподалеку, рухнувшую крышу со спутниковой антенной...
"Сирийская земля" очень безлюдна.
Василий Нестеренко: Даже освобожденные от террористов города, тот же Тадмор, выглядят вымершими. Люди там настороженные, неулыбчивые, и на пляжах - дело было летом - очень мало купающихся. Вода в море - грязная, не то что в соседней Турции. В сирийском пейзаже сейчас преобладает коричнево-серая гамма, цвет обуглившегося дерева, что я и показал в акварелях.
Вы однажды сказали, что прибрежная Сирия похожа на Крым.
Василий Нестеренко: Да, поразительно похожа. Холмы с редким лесом, домики. Все, как в моей любимой Балаклаве, под Севастополем.
И в чем суть сходства?
Василий Нестеренко: В том, что подобное могло бы случиться и у нас. Но этот огонь был остановлен на дальних подступах к России. Об этом не стоит забывать.
В Сирию вы летели и для того, чтоб найти сюжеты о сегодняшней Российской армии.
Василий Нестеренко: Я нашел эти сюжеты за несколько дней жизни в дальнем гарнизоне, на границе с позициями ИГИЛ (запрещенная в РФ организация. - Ред.), и вместил их все в одну большую работу - главную по итогам командировки.
Это "Письмо недругам России", показанное в альбоме во всех деталях и эскизах. Как возникла идея положить сюжет "Письма запорожцев турецкому султану" на нынешние реалии?
Василий Нестеренко: Абсолютно спонтанно. Меня привезли в гарнизон, командир спросил, чего мне надо. Надо было, чтобы ребята подвигались в амуниции, хотел изобразить их в динамике. Поработали - отдыхаем, разговариваем. "Художник - а можешь нарисовать картину "Приплыли"? Или "Письмо турецкому султану"?" И вдруг парни загорелись...
А вы стали вспоминать Репина.
Василий Нестеренко: Взявшись за работу, я начал "собирать" в памяти "Запорожцев...", вспоминать картину Юрия Непринцева "Отдых после боя". Хотелось сделать что-то в схожей тональности. Просил ребят позировать, делал наброски - и завидовал Репину: у запорожцев-то вся одежда разная. А тут каски, бронежилеты - везде одно и то же.
Но зато разные национальности, судя по лицам.
Василий Нестеренко: Да интернационал был полный - и он весь перед вами: парень из Якутии с гранатометом, за столом дагестанец и русский старлей, который и пишет письмо. Татары, ингуши, буряты, каряки - вся Россия собралась на заставе. Ребята завели меня в "ленинскую комнату", как они это называют, - а там в углу и иконы, и Евангелие, и Коран...
А письмо о чем было?
Василий Нестеренко: Это пусть зритель думает - как и о том, кто адресат письма, кто может попасть на карандаш к спецназовцам. В любом случае мало ему не покажется. Ведь это портрет реальной русской армии, в ней сильные и уверенные в себе люди, многонациональная семья. Кстати, у всех - реальный боевой опыт, многие сражались с террористами в Закавказье. А на столе важный аргумент - "Калашников"...
На картине очень много оружия, написанного со знанием дела. Вам нравится писать оружие?
Василий Нестеренко: А оно там всюду и у всех. У Репина запорожцы тоже все увешаны оружием. Но вы правы, оружие я писать люблю, хотя это и сложно. Тут должно быть все точно, каждая грань, каждый отблеск...
В "Ответе..." есть и гранатомет, развернутый в зрителя. А в вашем давнем полотне "Отстоим Севастополь!" на тебя смотрит пушка, рядом целится из ружья солдат...
Василий Нестеренко: А это все иллюстрации к старинной солдатской песне: "Каждому незваному гостю найдется у нас по чугунному арбузу и свинцовому ореху". Считайте это еще одним ответом "недругам".
Василий Нестеренко - академик РАХ, народный художник Российской Федерации. Выпускник МХИ им. В.И. Сурикова с красным дипломом. Дипломная картина "Триумф Российского флота". Персональные выставки: "О, Русская земля!", "Россия - связь времен", "Наша слава - Русская Держава!" (ЦВЗ "Манеж"), "Мы - русские, с нами Бог!" (Севастополь), выставки в Орле, Липецке, Брянске, Рязани, Калуге, Ярославле, Казани, Киеве, Минске, Витебске и др.
В 1999 году участвовал в восстановлении росписей храма Христа Спасителя, расписывал Тронный Зал Иерусалимской Патриархии, Успенский собор в Дмитрове, храм Пантелеимона на Афоне и другие храмы. Член Патриаршего совета по культуре.