О деле "Объединенной вагонной компании" против пенсионных фондов
Впоследствии генеральный директор ОВК как акционер подал иск об оспаривании принятого решения об одобрении сделки, который был удовлетворен апелляционным арбитражным судом, а миноритарные акционеры подали иски о понуждении ОВК к выкупу акций, в которых было отказано в связи с ничтожностью решения об одобрении крупной сделки.
Указанный спор породил жаркие дебаты о том, с чем связано право на выкуп акций акционерного общества: с кредитом доверия миноритария акционерному обществу, которое само признало сделку в качестве крупной, или с потенциальной возможностью нарушения имущественных интересов миноритария. Дополнительная дискуссия возникла вокруг вопроса о том, злоупотребляет ли в данной ситуации директор - акционер своим правом на обжалование решения общего собрания акционеров, и не влечет ли противоречивое поведение директора и самой компании необходимость применения принципа эстоппель и признания права миноритариев на выкуп акций даже несмотря на то, что одобренная сделка по объективным признакам крупной не является.
Оставив в стороне политические и эмоциональные лозунги о защите обездоленных пенсионеров, страдающих от отказа негосударственным пенсионным фондам - миноритарным акционерам в выкупе акций, а также о снижении доверия иностранных инвесторов к инвестиционному климату в России, следует задаться вопросом о причинах введения в законодательство института крупных сделок и взаимосвязанного с ним права акционеров на выкуп акций. Тем более что в этой ситуации не менее эмоционально можно утверждать, что принудительный выкуп акций ОВК представляет собой попытку решить проблемы убыточности негосударственных пенсионных фондов за счет успешно работающей компании реального сектора экономики и что вывод денег из промышленного производства подрывает инвестиционный климат еще больше, чем отказ выкупить акции по сделке, которая по факту не является крупной.
Причины введения в законодательство права миноритарного акционера требовать выкупа принадлежащих ему акций акционерного общества и правовые требования к порядку его реализации
Закон об акционерных обществах всегда связывал возникновение права акционера требовать у АО выкупа акций с такими обстоятельствами, которые создают реальную возможность нарушения экономических интересов акционера. К их числу относится принятие общим собранием акционеров решения о реорганизации общества, утверждение устава общества в новой редакции, ограничивающей права акционеров и т.п. (п. 1 ст. 75). И этот перечень оснований является закрытым, что свидетельствует о явном намерении законодателя ограничить, четко очертить пределы права акционера на выкуп акций.
Такой ограничительный подход законодателя связан с тем, что право на выкуп акций всегда сопряжено с необходимостью несения компанией дополнительных расходов, понижением капитализации и подрывом доверия широкого круга инвесторов и кредиторов, а не просто может поколебать доверие миноритария к обществу или его руководству. Именно поэтому право на выкуп представляет собой крайнее средство защиты интересов миноритарных акционеров, возникающее лишь тогда, когда акционерное общество совершает экстраординарные корпоративные действия, которые влекут фундаментальные изменения в корпоративном устройстве, создающие значительные риски, ставящие под вопрос само сохранение компании в прежнем виде. Лишь реальное возникновение таких рисков влечет за собой предоставление акционерам компенсации в виде гарантированного права на выкуп акций по рыночной цене без учета ее изменения в результате действий, повлекших возникновение права на выкуп.
Следует особо подчеркнуть, что реальность этой угрозы определяет не сам акционер и даже не само общество, а законодатель, составив закрытый перечень оснований для выкупа акций миноритарными акционерами.
Потому, если основание для выкупа акций по каким-либо причинам отпадает (например, суд признает решение общего собрания о реорганизации общества недействительным), то отпадает и угроза нарушения имущественных прав акционера, а потому заявление акционером требования о выкупе акций в этих условиях становится незаконным, нарушающим принцип добросовестности действий участников гражданского оборота.
Причины введения в законодательство института крупных сделок и правовые требования к принятию решений об одобрении крупных сделок
Институт крупных сделок является инструментом контроля собственников компаний (акционеров) за деятельностью наемного управляющего персонала.
В силу статьи 78 Закона об акционерных обществах крупной сделкой считается сделка (несколько взаимосвязанных сделок), которая одновременно отвечает двум критериям: количественному (25 и более процентов балансовой стоимости активов) и качественному (выходит за пределы обычной хозяйственной деятельности). При этом в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 26 июня 2018 года № 27 "Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность" (п.9) говорится о необходимости одновременного соблюдения каждого из названных критериев. Здесь же Верховный Суд РФ подчеркивает, что "любая сделка общества считается совершенной в пределах обычной хозяйственной деятельности, пока не доказано иное".
Следует честно признать, что после внесения в 2016 году поправок в статью 78 Закона об акционерных обществах, а также учитывая разъяснения Верховного Суда, критерий "обычной хозяйственной деятельности" перестал быть "каучуковым".
П.4 ст.78 Закона об акционерных обществах четко устанавливает, что под сделками, не выходящими за пределы обычной хозяйственной деятельности, понимаются любые сделки, заключаемые при осуществлении деятельности соответствующим обществом либо иными организациями, осуществляющими аналогичные виды деятельности - независимо от того, совершались ли такие сделки данным обществом ранее, если такие сделки не приводят к прекращению деятельности общества или изменению ее вида либо существенному изменению ее масштабов.
В этих условиях качественный критерий крупной сделки становится легко определимым: все сделки, прямые последствия которых не приводят к прекращению деятельности общества (как, например, продажа предприятия) и не меняют регион деятельности или рынки сбыта общества, относятся к числу сделок, совершенных в процессе обычной хозяйственной деятельности и не являются крупными. А потому решение о совершении таких сделок не может быть передано общему собранию акционеров, так как в противном случае автоматически включается п. 1 ст. 181.3, п. 3 ст. 181.5 ГК РФ, п. 10 ст. 49, подп. 16 п. 1 и п. 3 ст. 48 Закона об акционерных обществах, и принятое общим собранием решение становится ничтожным с момента его совершения независимо от признания его таковым судом.
Прозрачность законодательства в вопросе о признаках крупной сделки и последствиях одобрения общим собранием акционеров сделки, не являющейся крупной, с одной стороны, полезна для стабильности хозяйственного оборота, с другой стороны - полностью исключает существующую практику одобрения общим собранием акционеров сделок, которые являются крупными по формальному (количественному) критерию, но не проходят по "качественному" критерию, так как явно не влекут прекращение или существенное изменение деятельности общества (назовем их "квази-крупными").
Такое одобрение "квази-крупных" сделок обычно проводится по требованию контрагента, желающего "застраховаться" от возможного оспаривания сделки. Ведь "квази-крупная" сделка хотя и не ведет к прекращению или существенному изменению деятельности общества (например, получение кредита), но при этом по стоимости превышает 50% балансовой стоимости активов общества. Соответственно, контрагент акционерного общества минимум полгода будет находиться в подвешенном состоянии: соберется ли кто-нибудь из акционеров, голосовавших против сделки, оспорить ее как совершенную с нарушением порядка одобрения крупных сделок - или нет.
Как оценивать поведение единоличного исполнительного органа (ЕИО) по участию в одобрении сделок и последующему оспариванию решения собрания акционеров об одобрении одной из них
Ряд юристов полагает, что в случае, если ЕИО, являющийся одновременно акционером общества, сначала на заседании совета директоров не высказался против одобрения сделки на общем собрании акционеров, а потом оспорил решение собрания акционеров о ее совершении в суде, то такое поведение директора суд должен признать противоречивым и применить принцип "эстоппеля" (эстоппель - принцип утраты права на возражение при недобросовестном или противоречивом поведении, последствием применения которого является невозможность реализовать процессуальное право).
Однако необходимо отметить, что в случае, когда имеет место одобрение "квази-крупной" сделки, поведение директора является вполне последовательным и непротиворечивым, ведь директору потенциальный контрагент навязал необходимость подстраховаться и одобрить на общем собрании "квази-крупную" сделку, однако, получив реальные требования миноритариев о выкупе и оценив их масштабы и неблагоприятные имущественные последствия для общества, ему и как директору, и как акционеру общества необходимо всеми силами избежать причинения обществу убытков в результате необоснованного выкупа акций. Кроме того, такой выкуп может повлечь ответственность директора перед акционерами, а также его имущественные убытки как акционера.
При этом совмещение директором нескольких корпоративных статусов (директора и акционера) при оспаривании решения собрания не является злоупотреблением правом и не может приводить к конфликту интересов, так как обладание несколькими корпоративными статусами влечет за собой возникновение у лица совокупности прав, обязанности и ответственности, присущих каждому корпоративному статусу. Интересы генерального директора и акционера совпадают: они оба заинтересованы в том, чтобы деятельность общества в максимально возможной степени была прибыльной, и оба они обязаны предпринять все возможные действия, чтобы предотвратить убытки для общества. Соответственно, в указанном споре налицо не конфликт, а совпадение интересов истца и ответчика, что не является незаконным или невозможным, а часто встречается в юридической практике (например, при судебном прекращении брака между супругами, имеющими несовершеннолетних детей, интересы истца и ответчика могут совпадать).
Внимательный анализ действующего законодательства свидетельствует об отсутствии какой-либо правовой неопределенности в решении вопроса о том, кто был прав в споре между ОВК и миноритарными акционерами по вопросу о выкупе акций. Будучи ничтожным, решение общего собрания акционеров ОВК об одобрении крупной сделки с момента его принятия не влекло никаких правовых последствий, в том числе в виде обязанности ОВК выкупа акций. Генеральный директор общества - акционер ОВК не только имел право, но и был обязан подать иск о признании данного решения недействительным в целях предотвращения причинения обществу убытков. Поведение генерального директора общества - акционера не является противоречивым, так как и статус директора, и статус акционера предполагают, что он должен способствовать увеличению прибыли компании и минимизировать ее убытки. И в завершение, в условиях полной прозрачности законодательства о крупных сделках, принятие судом эмоционально-политического решения о необходимости дополнительного доказывания факта совершения сделки в процессе обычной хозяйственной деятельности будет означать откат к прежней неопределенности в квалификации крупных сделок, которая сама по себе являлась дестабилизирующим фактором российской экономики. Признание за пенсионными фондами права на принудительный выкуп акций несмотря на ничтожность решения об одобрении крупной сделки не может быть оправдано никакими рассуждениями о противоречивом поведении директора, а дает всему рынку тревожный сигнал о том, что в России из-за неквалифицированных действий менеджмента активы крупных акционерных компаний могут перераспределяться в пользу миноритарных акционеров.