В Барнауле пройдет турнир памяти вывода советских войск из Афганистана

В воскресенье, 24 февраля, в Барнауле пройдет турнир по практической стрельбе из пневматического пистолета, посвященный 30-летию вывода советских войск из Афганистана. Его организатор - руководитель краевой федерации кекусинкай и спортивного клуба "Самурай" Сергей Петров.

На стенах спортклуба Сергей Викторович устроил небольшую фотовыставку своих армейских будней середины восьмидесятых. Вот он сам в солнцезащитных очках и с трехнедельной бородкой на улочке Кабула ("только что вернулись с операции"); вот момент десантирования; тут сослуживцы с полной боевой выкладкой; местные жители, исподлобья наблюдающие за движением колонны "шурави"; лежащий у дороги раненый со сжатым кулаком - то ли от боли, то ли в знак поддержки уходящим в бой.

Поверх черно-белых фотографий тянется длинная цветная галерея снимков воспитанников клуба. В "Самурае" занимаются дети разных возрастов начиная с пяти лет. "Ребятишки младших классов увидели военные снимки и спрашивают: "Сенсей, а где здесь фашисты?". Пришлось объяснять им разницу между двумя войнами", - улыбается обладатель черного пояса карате.

В Афганистан рядовой Петров попал в конце октября 1985-го. Служил в роте связи. Получил переносную войсковую радиостанцию Р-107М. Рота базировалась в Кабуле, отсюда ходили в рейды с разведкой 103-й гвардейской дивизии ВДВ, участвовали в сопровождении колонн.

- Бросали нас в разные провинции, - делится воспоминаниями Сергей Петров. - Участвовал в операциях под Джелалабадом, в Панджшерском ущелье. Всякое бывало. Запомнилось, как мы в полном снаряжении ждали вертолеты для десантирования на одной из гор - и тут как начали по нам садить из "зеленки" и окрестных возвышенностей. "Эрэсами", видимо, с рогатин стреляли, точность была невысокой, но, представь, если на тебя выпускают три сотни ракет - настоящий артобстрел, как в кино про Великую Отечественную. Те ребята, кто не готовился к десантированию, вырыли окопы в полный рост и даже шутили: после очередного взрыва кто-нибудь высовывался из окопа, смотрел вдаль и кричал "Танки!". Вертолеты прилетели, грузимся, а обстрел продолжается. Нашу машину дернуло, и все сразу кинулись смотреть в иллюминаторы: высоко ли прыгать, если "духи" все-таки подбили вертушку. Когда набрали высоту метров под сорок, мы дружно выдохнули. Был случай, если не ошибаюсь, под Кандагаром, когда сбили сразу девять вертушек.

Минут через пятнадцать подлетаем к нужной площадке, а ее уже обстреливают - нас там ждали. Вертолетчики - молодцы. Вертушки зависли за горой, винтами почти по гребню молотят, и мы высаживались на склон с углом градусов в 45. Я выпрыгивал пятым по счету, было очень высоко, вертолет слегка мотануло в сторону. В воздухе я перевернулся, приземлился на все четыре кости. Хорошо, что на склон упал, а не на ровную поверхность - точно бы разбился всмятку. Выполз наверх, там уже пацана ранило в бедро, кровотечение сильное, тает на глазах. Промедола порядочную дозу вкололи, капельницу поставили - начал оживать: "Мужики, дайте закурить!".

Тем временем разведчики из крупнокалиберного "Утеса" начали долбить "духов", быстро их успокоили. Стали оборудовать укрепрайон из камней. А через несколько дней выходили оттуда на своих двоих. Ждали засаду у каждой горки. Артиллеристы, зная, что возвращаемся, решили подсветить дорогу - выстреливали осветительные снаряды на парашютиках. Шли как в полнолуние, нас видно как на ладони. Поднялись на гребень, поймали связь, командир передал: "Тушите, к черту, свет!". За ночь сделали всего две коротких остановки и к утру вышли к своей "броне".

Петрову, можно сказать, повезло: обошлось без ранений и тяжелых контузий.

- Наша группа возвращается с задания - все целы. А следующая идет - девять погибших, - вспоминает Сергей Викторович. - В одном бою совсем рядом, над нашими головами разорвалась граната из РПГ-7. Я стреляю из автомата и не слышу звука очередей. Думаю, заклинило. Давай осматривать автомат и тут понимаю: оглох. Если бы мы залегли на пару шагов дальше, "духи" бы всех накрыли тем выстрелом. Одни и те же вещи на войне и на гражданке воспринимаются по-разному. Мне кажется, "афганский синдром", трудности психологической реабилитации многих участников боевых действий связаны с нестыковкой в восприятии войны и мирной жизни. В Афгане мы не считали себя героями, там была тяжелая, но обыденная работа. А на гражданке началось: вы герои, вы совершали подвиги...

Подняли на пьедестал, но реально ничем не подкрепили этот статус. Как если бы тебя назвали королем, а нет ни короны, ни трона, ни подданных. Король получается голый. Такое несоответствие больно ударило по многим.

В Афгане был случай. Мы возвращались на базу с разведротой. Ребята спускались в низину, а нас троих оставили на высотке для прикрытия. Я вижу, как рота медленно уходит вдаль и думаю: "Если сейчас нагрянут "духи", остается одно - принять бой и погибнуть. Никуда отсюда не успеешь уйти, и подмоги не дождаться. А потом напишут в некрологе "погиб смертью храбрых, прикрывая отход своих товарищей". Как оказывается героем-то легко стать". Некоторые ребята так и погибли, потому что ситуация порой была безвыходной.

В 1990-е годы часть афганцев ушла в криминал - армии их опыт оказался не нужен, многих поувольняли. Потом, правда, спохватились, когда начались боевые действия на Северном Кавказе.

- Почему я смог относительно безболезненно пережить переход к гражданской жизни? - рассуждает Сергей Викторович. - Первое: пока служил в армии, постоянно переписывался с Ларисой, будущей женой. Вернулся из армии, а рядом родной, понимающий тебя человек. Поженились через три месяца. Второе: мама Ларисы дала мудрый совет - у жены высшее юридическое образование, а у тебя ПТУ, надо поступать в вуз. Поступил на спортфак пединститута, погрузился в кипучую студенческую жизнь. Вскоре дочь родилась, потом сын. Мне некогда было рефлексировать, вспоминать Афганистан. И третий, тоже очень важный момент. Я попал в афганское движение, направленное на военно-патриотическое воспитание подрастающего поколения, и нашел применение своим навыкам и умениям в работе с детьми. Бегали с ними по лесу, учили стрелять, минировать (в те годы у военно-спортивных клубов были хорошие возможности для пополнения учебной базы). Ребятам было интересно, а я адреналин сбрасывал, накопленный на войне. Для инструкторов таких клубов, как наш, организовывали сборы - в Бердске, Рязани. Между клубами проводились различные соревнования. Однажды криминальная братва позвала к себе. Я ответил: "Меня с детьми постоянно по телевизору показывают. Как вы себе это представляете: днем я с пацанами буду заниматься, а по вечерам на "стрелки" ездить?". Поняли, отстали. Но если бы не военно-патриотический клуб, скорее всего, пошел бы на службу по контракту.

Недавно по ТВ показали сериал Сергея Урсуляка "Ненастье", снятый по одноименному роману Алексея Иванова. В фильме показаны все этапы афганского движения. Эпиграфом ко всем этим метаморфозам могла бы стать строчка из песни "Дороги" группы "ДДТ": "Как начинали крылато мы, какими станем в конце...". Мой собеседник на эту тему думал не раз.

- Давай вспомним школьную дружбу, - проводит параллель Петров. - Проходит время, ты приезжаешь на встречу выпускников и вдруг понимаешь, что бывшие одноклассники стали чужими для тебя людьми. Спустя десять лет после Афганистана у нас еще было много схожего - ментальность, какие-то общие печали и надежды. Мы еще были на одной волне. Но время шло, мы менялись все больше.

И теперь каждый из нас стал слушать свое радио - мы на разных волнах в разных диапазонах. Многих уже нет: умерли, погибли, живут в странах бывшего СССР. После той войны случилось много всего, и она как бы размазалась, стала смутной в нашем сознании. Второй фактор - изменилась система ценностей. Это тоже привело к дроблению нашего движения. Из общего остались только сленг да воспоминания.

Ключевой вопрос

- Каковы уроки афганской войны, и что для вас значит день 15 февраля?

Сергей Петров:

- Для России афганская война не прошла бесследно. Военный опыт пригодился во время боевых действий на Северном Кавказе и других горячих точках. Пришло понимание, что война - это дело профессионалов. Помню, как наш отряд однажды пересекся с душманами, которые пропустили нас, не сделав ни единого выстрела, потому что знали: мы ищем их давних врагов. Я смотрел на здоровых бородатых 30-летних мужиков и понимал: мы для них выглядим как дворовые пацаны.

А что касается меня лично, то я сделал вывод: нужно серьезно заниматься самообразованием и самовоспитанием, чтобы понимать суть происходящих событий и не быть игрушкой в руках манипуляторов. Попав в армию, я смотрел на ту войну в значительной степени чужими глазами, взглядом, навязанным мне машиной пропаганды. Наше мировоззрение формировали таким образом, что в Афгане у меня и моих однополчан даже не возникало вопроса: "Зачем мы здесь?". А про 15 февраля лучше всего сказано в песне "Мы уходим".