Российское высшее образование стало привлекательным для иностранцев
Михаил Абдурахманович, главная гордость любого вуза - выпускники. Университету 100 лет, сколько специалистов он выпустил за целый век?
Михаил Эскиндаров: Конечно, мы гордимся каждым из выпускников, а их уже более 80 тысяч. Гордимся тем, что абсолютное большинство из них добились успехов в труде и личной жизни. Гордимся, что среди наших выпускников председатель правительства СССР В.С. Павлов, заместитель председателя правительства России А.Г. Хлопонин, 8 министров финансов СССР и Российской Федерации, председатель Госбанка СССР и Центробанка России В.В. Геращенко, отраслевые министры и их заместители, депутаты Государственной Думы и сенаторы. Для нас важно, что за экономическую политику в стране отвечает первый заместитель председателя правительства Российской Федерации, министр финансов РФ А.Г. Силуанов, который не только является нашим выпускником, но и продолжает сотрудничать с альма-матер. Среди выпускников нашего вуза - несколько тысяч представителей иностранных государств, успешно работавших и работающих в своих странах. Если подсчитать и выпускников присоединенных вузов, институтов дополнительного образования, то общее число людей, имеющих документы об окончании нашего вуза, достигнет почти миллиона человек.
Поддерживают ли они связь с университетом?
Михаил Эскиндаров: Рад, что многие наши выпускники продолжают работу в вузе в качестве преподавателей, руководителей учебно-научных подразделений, деканатов, являются проректорами. Я и сам горжусь тем, что заканчивал наш любимый вуз. Но многие и не связанные с вузом трудовыми отношениями выпускники оказывают моральную и материальную поддержку университету. В 1992 году был создан Попечительский совет, куда вошли многие выпускники, а возглавил его Дмитрий Львович Орлов, который все годы оказывал огромную помощь, в том числе материальную. Позже, по инициативе Михаила Дмитриевича Прохорова, был сформирован первый среди вузов России эндаумент-фонд. Сейчас объем фонда - 350 миллионов рублей, он оказывает существенную поддержку вузу. Среди других учредителей фонда хотел бы назвать А.И. Казьмина, В.А. Дмитриева и того же Д.Л. Орлова. Но главное, конечно, даже не материальная поддержка, а достижения выпускников, поднимающие авторитет альма-матер. Сегодня университет занимает второе место после МГУ им. Ломоносова по количеству выпускников, входящих в руководящие органы ведущих российских компаний.
Юбилей - время итогов и планов. Что изменится в работе вуза в ближайшем будущем?
Михаил Эскиндаров: Готов проект Стратегии развития университета до 2023 года. Наша главная цель - стать национальным исследовательским университетом. Считаю, что у нас есть полное право на то, чтобы претендовать на статус НИУ, и все шансы, чтобы его получить.
Вторая задача - попасть в число ведущих университетов мира. По рейтингу "Эксперт РА" мы находимся на 14-м месте в России, хотя университет не является ни федеральным, ни национальным исследовательским. Кроме того, мы входим в топ-400 вузов мира по направлению "экономика". Мы продолжаем активно развиваться, ведем переговоры с рядом исследовательских центров и институтов о сотрудничестве и создании новых программ. Большинство наших новых магистерских программ реализуются вместе с работодателями, с российскими или зарубежными вузами. Открываем новые факультеты и кафедры, в этом году, например, открыли факультет логистики. Очень надеемся, что он привлечет большое количество хорошо подготовленных абитуриентов.
Влияет ли политическая ситуация на сотрудничество с зарубежными вузами?
Михаил Эскиндаров: Санкции действуют не первый год, но число европейских вузов, с которыми мы сотрудничаем, расширяется. Мы работаем с немецкими, французскими, испанскими, итальянскими университетами. В этом году открываем новую программу с университетом Гренобля, в том числе дистанционное обучение с выдачей второго диплома. Чуть сложнее стало с британскими университетами, но число вузов, готовых принять наших студентов в Великобритании, не сокращается. Не скрою, значительно сократились контакты с американскими университетами. Объяснение простое: санкции и сложные финансовые взаимоотношения. Да и немногие в нынешних условиях готовы ехать за образованием в США, когда есть возможность получить его на английском языке в итальянских, французских, немецких университетах. Мы расширяем прием абитуриентов из других стран. В прошлом году приняли около 500 человек, общее число иностранных студентов составляет почти 1500 человек - около пяти процентов от общего числа студентов дневного отделения. Планируем к 2023 году довести эту долю до 15 процентов. Также планируем увеличить число иностранных преподавателей. Мы объявили открытый конкурс, будем отбирать лучших из лучших. Иностранным преподавателям предложим достойную зарплату, квартиру, социальный пакет, возможность участия в российских и международных научных конференциях.
Топ-100 рейтингов, в которые должны попасть наши вузы, ориентированы на англо-саксонскую систему образования. Будем переходить на нее?
Михаил Эскиндаров: Это совершенно другая система образования, основанная на самостоятельном освоении учебного материала. Соответственно, аудиторная нагрузка преподавателя не превышает 200 часов в год, и он может и должен принимать участие в написании учебников, монографий, вести научно-исследовательскую работу, участвовать в международных конференциях, на что выделяются дополнительные деньги.
Наиболее известным профессорам также выделяется грант на исследовательскую работу с непременным условием участия в них аспирантов и студентов. Преподаватели вуза имеют возможность опубликовать статьи в журналах, не особо беспокоясь, входят ли эти издания в Scopus или WOS. Да и переводчик им не нужен.
У российского профессора средняя учебная нагрузка составляет 500-600 часов плюс к этому так называемая учебно-методическая, организационная и иная работа (вторая половина рабочего времени). А мы еще вынуждены требовать от него, чтобы он, помимо этого, занимался активной научно-исследовательской деятельностью, печатался в научных журналах - и не только российских, но и международных.
Англо-саксонская система высшего образования основана на исследованиях, т.е. университеты были созданы как научные центры, ведущие учебный процесс. В России всегда была иная история: вузы создавались исключительно как учебные центры, ведущие в меру своих сил и научные исследования, а наука, в первую очередь фундаментальная, велась институтами Академии наук, прикладная наука - в отраслевых институтах и центрах. Нужно ли нам отказаться от собственного развития и пытаться изменить всю систему образования и науки? Мне кажется, что образование является тем самым "скрепом", на котором держится российское общество, и его разрушение в угоду "глобализации" приведет к серьезным последствиям. Да и стал ли мир глобальным? Наступил ли "Конец истории", о котором в 1989 г. заявил американский политолог Фрэнсис Фукуяма, имея в виду гибель фашизма, коммунизма и национализма? А как же тогда быть с Д. Трампом и его идеей "сделать Америку снова великой"? Как быть с Си Цзиньпином и его "Внутренним единством"? С Виктором Орбаном и его защитой интересов Венгрии, Великобританией с Brexit? Что делать с Реджепом Эрдоганом, Родриго Дутерте и многими другими, отстаивающими интересы национального государства? Найдется ли тот, кто готов спорить с президентом России Владимиром Владимировичем Путиным, активно отстаивающим национальные интересы нашего Отечества?
Национальное государство не мертво, а мир стал неглобальным. И все наши действия, в том числе и в вопросах реформирования образования и науки, должны быть направлены на национальные интересы.
Мы можем и должны использовать все прогрессивное, что есть в других странах, но не подстраиваясь под них ради сиюминутных достижений.
Ни в какие рейтинги не входили вузы, выпустившие замечательных ученых, инженеров и других специалистов, создававшие чудо-технику, позволившую стране до сих пор быть конкурентоспособной. А если бы в 90-е мы не отказались от дальнейшего совершенствования предприятий отдельных отраслей, например, авиационной, не пришлось бы нам сейчас испытывать такие трудности. Я за рейтинги, за участие в них, но это не должно быть самоцелью.
Почти год прошел с разделения минобрнауки на два министерства. Как изменилась ситуация на рынке образования?
Михаил Эскиндаров: Я поддерживал создание двух министерств. Школа и средние специальные учебные заведения - огромный пласт проблем, которые необходимо решать. Школа, повторюсь, основной "скреп" общества: оно, общество, будет таким, каким будет выпускник школы - с какими знаниями, идеями, взглядами на историю и будущее развитие страны закончит молодой человек учебное заведение. Многие годы школы настраивались на "мировой лад", выхолащивая содержание образовательного процесса, отказываясь от воспитательной функции, внедряя те инструменты контроля знаний, от которых отказались сами авторы. К примеру ЕГЭ. С его помощью мы "оголили" регионы, забрав в Москву, Питер, Томск и еще 3-4 центра талантливых молодых людей, которые остаются в этих городах после окончания вуза. А производство, транспорт, инфраструктура, управление и многое другое в регионах, нуждающееся в талантливых ребятах, их не получают. Но ведь Россия - это не только несколько крупных городов. Нам следует больше внимания уделять школам и вузам регионов. Считаю, что поздно воссоздали министерство просвещения, ибо частично в стране разрушено единое образовательное пространство после передачи управления школами на места. Несколько дней назад в прессе прошла информация, что в чукотской школе отказались принять русского школьника. Надеюсь, что руководство минпросвещения найдет разумные инструменты решения многих проблем, в том числе как воспитывать Гражданина.
Что касается минобрнауки, то здесь проблем еще больше. Я бы назвал несколько: создание единого образовательного пространства в стране, федеральных государственных образовательных стандартов, качество образования, связь науки и производства. Есть вопросы и к подготовке экономистов. Да, ее следовало сократить, но вряд ли был смысл закрывать бюджетный прием в транспортных, сельскохозяйственных вузах. Вряд ли поедет работать в село или небольшие города выпускник ВШЭ, Финуниверситета или любого классического университета.
Банк России перешел к последовательному повышению ключевой ставки, каков ваш прогноз на 2019 год? Как долго продлится цикл ужесточения денежно-кредитной политики?
Михаил Эскиндаров: ЦБ ставит задачу в начале 2020 года вернуться к четырехпроцентной инфляции. Думаю, что поэтому в 2019 году мы будем наблюдать увеличение ставки с 7,75 процента до как минимум 8. Основная задача, которую ставит перед собой регулятор, - сдерживание роста денежной массы и инфляции. И одним из самых действенных инструментов является как раз жесткая денежно-кредитная политика. С точки зрения ЦБ - это хорошо, с точки зрения экономики - не очень.
Экономика России развивается не теми темпами, какими может и каких мы ожидаем. Нам нужна денежно-кредитная политика, которая стимулировала бы банки вкладываться в реальный сектор экономики. Иначе он не будет развиваться. Но перед ЦБ и не поставлена задача развития экономики. Повторюсь, сейчас у него одна локальная задача - стабильность рубля и низкая инфляция. Ее он и выполняет, и делает это весьма эффективно.
Но ситуация патовая: стремясь сдержать инфляцию, он одновременно сдерживает экономику. Нам требуется более сбалансированная бюджетно-налоговая и денежно-кредитная политика, чтобы обеспечить рост экономики.
В 2019 году профицит федерального бюджета составит почти два триллиона рублей, размер ФНБ превысит 7 процентов ВВП. Это позволит использовать ресурсы на финансирование новых проектов. По вашему мнению, на какие именно?
Михаил Эскиндаров: Стоило бы вкладывать эти деньги в развитие человеческого капитала и инфраструктуры. Потому что бизнес вкладывать серьезные деньги в долгосрочные инфраструктурные проекты не будет. Одно время мы надеялись на помощь иностранных инвесторов. Но в ближайшие несколько лет этого не произойдет, поэтому надо думать о том, как эффективнее использовать собственные резервы. Конечно, резерв надо иметь на черный день, но он наступит независимо от мировых кризисов, если мы не будем развивать производство. Я бы большую часть профицита бюджета направил на эти цели.