Новый 2014 год многие крымские военные не по своей воле тоже встречали в Киеве. Бои тогда на несколько дней стихли. Крымчане еще верили, что все может наладиться. Но в январе майдан окропили кровью первых жертв.
- 22 февраля в Крыму прощались с убитыми в Киеве крымчанами, - вспоминает Дмитрий Бушуев. - От рук снайперов погибли наши "тигрята" и боец спецподразделения "Беркут". Я встречал убитых друзей здесь, в воинской части. Тогда же в Крым вернулись остальные сослуживцы. Окна в автобусах были побиты, завешаны одеялами. Ребята вывалились из них черные как черти голодные, замерзшие. Общее ощущение, что нас предали.
Жертвы на майдане еще больше сплотили крымчан. Люди объединились против насилия. Вышли с плакатами на площади, чтобы продемонстрировать свою позицию Украине и всему миру.
- Когда в Киеве стали убивать людей, мы поняли, что это не просто какая-то политическая игра, а начало гражданской войны, - говорит одна из организаторов всекрымского движения "Стоп майдан!" Анна Рубель. - В такой ситуации я не могла сидеть сложа руки. В январе несколько лидеров общественных организаций объединились и создали движение "Стоп майдан!" Мы не занимались политикой, мы выступали против насилия. К движению присоединились тысячи жителей Крыма. Нам угрожали, обещали из нас "сделать тушенку", прокалывали шины. Но страшно не было. Мы стояли за правое дело. Я была перед крымским парламентом в день столкновений 26 февраля. Мы не знали, чем все это кончится, но мы верили в победу и не думали о том, что каждый участвующий в этих событиях фактически творил историю Крыма.
- Я не считаю, что мы тогда совершали какие-то подвиги. Просто видели, что творится на Украине, и выходили защитить свои дома, - рассказывает один из организаторов Штаба народного согласия Советского района Артем Заикин. - Обычные сельские жители, не военные, разбились на группы и патрулировали улицы во избежание беспорядков. Мы с единомышленниками ездили в Симферополь встречать так называемый поезд дружбы. Оружия у нас не было. Только черенки от лопат. На вокзале националистов ждали сотни людей из разных уголков полуострова. Но эти провокаторы так до нас и не доехали.
Эти провокаторы действительно не доехали. Зато были другие: 26 февраля республиканский парламент атаковали горячие головы, поддерживающие новый украинский режим. Им противостояли активисты пророссийских организаций и простые крымчане. За несколько дней до этого тысячи людей в Симферополе записались в народные дружины и отряды самообороны. Они выступали против новой незаконной украинской власти и требовали проведения референдума о статусе Крыма. Председатель республиканского Верховного Совета Владимир Константинов пытался провести сессию местного парламента, лидер "Русского единства" Сергей Аксенов стоял с людьми на площади.
В этот день судьбоносное решение на парламентской сессии принять не удалось, но уже следующим утром парламент и правительство были под защитой "вежливых людей", над зданиями взвились российские флаги.
- Утром на здании Совета министров Крыма увидел триколор и на глазах выступили слезы, - вспоминает активист пророссийской организации Сергей Веселовский. - Кажется, именно тогда до киевских политиков дошло, что они доигрались - Крым потерян.
В этот день республиканский парламент назначил премьером Сергея Аксенова и объявил референдум о расширении полномочий автономии. Но даже после референдума националисты не успокоились.
- 18 марта мы стояли в оцеплении топографического отряда, где были как украинские военные, так и гражданские сотрудники, в основном женщины, - рассказывает командир четвертого взвода 13-й роты Народного ополчения Крыма Андрей Добровенко. - Они с нами общались, мы угощали их принесенной из дома едой, они грели нам на КПП чай. После обеда прибыли так называемые зеленые человечки. Часть решила сдаться. В этот момент раздались выстрелы с седьмого этажа расположенного рядом недостроя: снайпер стрелял одновременно в наших казаков и в украинских военных. Мы схватили аптечки, плащ-палатку и ринулись на помощь. На площади между ангарами лежал с простреленной печенью Руслан, который бросился спасать своего раненого товарища и погиб сам. Мы уложили раненого на плащ-палатку и побежали через склады. По нам стреляли. Руслана спасти не удалось. В то же время в топографическом отряде уже был убит украинский прапорщик и ранен лейтенант. В отряде было много женщин. Наши ополченцы и военные по два-три человека выводили их за периметр части, прикрывая собой. Кто-то очень хотел спровоцировать конфликт, но не вышло.
В целом все понимали: вопрос решен. Крымчане на референдуме расставили все точки над "i". 16 марта 2014 года 96,77 процента избирателей поддержали присоединение Крыма к России.
- Ночью после референдума весь центр сверкал огнями, на главную площадь города высыпал счастливый народ, - с улыбкой вспоминает Сергей Веселовский. - Я встретил на площади друга. Говорю: "23 года все вокруг нас одергивали: "Смиритесь, Крым есть и будет украинским", а мы отвечали: "Нет, мы будем бороться, чтобы он вернулся в состав России". Теперь это случилось, и мне стало легко жить.
17 марта Россия признала независимость Крыма. 18 марта президент РФ Владимир Путин подписал договор о присоединении Крыма к России.
Теперь растет поколение детей Крымской весны. Отец ее ровесника Аверьяна, Виктор Кручиненко, рад, что сын родился сразу после вхождения полуострова в состав РФ.
- Сейчас в нашей семье пятеро детей. Четыре девочки и один мальчик. Тогда было трое девчонок и Аверьян в животе мамы. Я помню, как 18 марта мы сидели у телевизора всей семьей и узнали, что президент РФ Владимир Путин подписал договор о принятии Крыма в состав страны. А рано утром 19 марта Лена поехала рожать. Мы очень радовались, что сын родился уже в России. На днях Аверьяну исполнится пять, как и Крымской весне.
Валентина Левина, жительница Симферополя, ветеран педагогического труда
- Я очень рада, что внук служит не на Украине, где идет гражданская война, а в Вооруженных силах РФ. Многие мои знакомые, у которых маленькие внуки, отмечают, что у нас стали массово открываться новые места в детских садах - за пять лет открыта 21 тысяча новых мест. Как и любой человек, я бываю в больницах. Вижу, что в них появилось современное оборудование. Но пока есть проблемы организационного характера, ощущается нехватка кадров.
Некоторые на Украине злорадствуют, что мы, крымчане, не можем выехать на отдых за границу. А я скажу, что раньше у нас вообще не было денег путешествовать. Сейчас у нас самая большая страна в мире. Я уже побывала на Валааме, путешествовала по Золотому кольцу. В этом году мы уже купили билеты, чтобы отправиться в путешествие по Волге и Каме. Мы познаем Россию.
Я вылетала в Москву из нового аэропорта: это потрясающее сооружение! Ездила на материк по Крымскому мосту: это восторг! Раньше дороги у нас латались, а не строились. Другое дело, что и тут еще надо кое-что доделать. В любом случае того, что сделано за 5 лет, крымская земля не знала 23 года.
Сейчас полковник полиции Сергей Колбин служит начальником управления Росгвардии города Севастополя. В состав управления входит спецподразделение ОМОН "Беркут". Оно стало символом для спецназовцев, которые три с половиной месяца сдерживали толпу на киевском майдане, лицом к лицу столкнулись с неофашистами. А вернувшись в Севастополь, решили, что ни за что не пустят этих людей в Крым.
Из Севастополя в Киев отправилось 50 бойцов "Беркута", пробыли там с 11 ноября 2013 года по 21 февраля 2014-го. Назад ехали с тяжелым чувством. Они уже тогда знали, какую "горячую" встречу устроили спецподразделениям на Западной Украине: ставили на колени, заставляли признаваться в том, чего они не делали, умолять о прощении.
А Севастополь своих бойцов встретил с оркестром и цветами.
- Я не хотел заезжать на площадь Нахимова, мы были грязные, обгоревшие, с ранами и ожогами, - вспоминает Колбин. - Но мой бывший руководитель настоял: ты не понимаешь, что тут происходит, ты должен заехать! Мы и представить не могли, сколько людей нас ждали. Жены с детьми, родные, близкие, жители города.
С этого момента, признаются спецназовцы, они поняли, что жителям Севастополя и Крыма нужна их защита, этих людей нельзя предать. В ночь с 26 на 27 февраля небольшой отряд из 60-70 человек действующих сотрудников и ветеранов севастопольского "Беркута" выдвинулся через Симферополь на север, чтобы закрыть три трассы, ведущие на полуостров.
- Лишь на четвертые сутки работы на блокпостах смогли поставить палатку для подразделения, такой объем работы был по пропускному режиму, - вспоминает командир. - Выручили подоспевшие казаки Кубанского войска и неравнодушные местные жители, которые организовали пункты питания и медицинской помощи. Благодаря им мы продержались.
Оказалось, что в Крым ведет множество грунтовых дорог, по которым любой транспорт мог проехать, и гражданский, и боевой. 2 марта на поддержку пришли военные из Севастополя, через две недели - сотрудники "Беркута" из Симферополя.
- Досмотры проводили жестко. Находили оружие, бронежилеты, каски, спецсредства. Их даже почтовой службой пытались провозить. Главная задача была - не пропустить всю эту заразу в Крым, не дать спрятаться в горах. Пытались прорваться машины псевдо-"Красного Креста" к украинским военнослужащим, которые якобы голодают и у них эпидемия. Но оказалось, что они везли просроченные медикаменты, а по документам стало понятно: едут для дестабилизации обстановки. Таких мы разворачивали.
В севастопольском подразделении ОМОН "Беркут" остались служить бойцы из Тернополя, Волыни, Запорожья, Херсона, Николаева, Сум, Киева. Их семьи прошли через серьезные испытания.
- Возникали конфликты с женами, родителями, в телефоне не раз звучало: "Ты мне больше не сын!" - говорит Сергей Колбин. - Но время лечит. За эти пять лет никто не написал рапорт об увольнении.
Юлия Крымова, Севастополь