Почему в Сибири процветают незаконные центры реабилитации

Андрей Анатольевич, почему услуги "лекарей", практикующих в коттеджах за глухими заборами, продолжают пользоваться спросом, и чем опасна такая "реабилитация"?

Андрей Лопатин: К сожалению, это явление приобрело большие масштабы, такие структуры действуют во всех регионах Сибири, только в Кузбассе - их десятки. Причем во многих центрах условия содержания и требования к пациентам очень жесткие. Больных используют в качестве бесплатной рабочей силы, загоняют в прорубь, закапывают в землю и подвергают другим испытаниям. Дело в том, что понятие "социальная реабилитация" у нас до сих пор не имеет правового содержания: что именно входит в этот вид деятельности, кто может им заниматься, нужна ли для этого лицензия. Внятного ответа на эти вопросы нет. И сегодня социальная реабилитация де-юре присутствует в законодательстве, а по факту ее практически не существует. Не определены санитарно-гигиенические, пожарные и другие нормы, в том числе касающиеся трудоустройства и оплаты труда людей, оказывающих такие услуги. Медицинское сообщество неоднократно выходило с соответствующими законодательными инициативами. Но пока единственное, что удалось "пробить", - утверждение ГОСТов по социальной реабилитации. Правда, они во многом декларативны, и их применение - дело добровольное, в отличие от стандартов медицинской реабилитации, по которым работают все официальные наркологические учреждения.

Пробелами в законодательстве успешно пользуются недобросовестные граждане. Размещают объявления с обещаниями вылечить от зависимости быстро и бесплатно. И на эту удочку попадаются родственники больных. При этом иногда они даже не подозревают о существовании государственных структур, оказывающих наркологическую помощь. К слову, оказывать ее насильно, удерживая пациента на больничной койке без его добровольного согласия, мы не имеем права. А представители частных "контор" приезжают по звонку, забирают и надолго изолируют родственника, не желавшего лечиться и доставлявшего массу хлопот семье. Многих привлекает такой подход. Между тем беспомощных людей не просто запирают в четырех стенах, их кормят, чем попало, избивают, не оказывают помощи при возникновении соматических заболеваний.
Эта схема сегодня широко распространена, и для тех, кто ее использует, достаточно прибыльна.

А есть ли в Сибири немедицинские структуры, куда можно обращаться без риска для жизни и здоровья?

Андрей Лопатин: В Кузбассе о готовности следовать официальным правилам сегодня заявляют представители православных реабилитационных центров, внесенных в официальный реестр. Им, кстати, даже оказывают помощь из бюджета. Они заключают договоры не только с наркологическими, но и с кожно-венерологическими, туберкулезными диспансерами и СПИД-центрами. Ведь каждый ВИЧ-инфицированный наркоман и алкоголик, проходящий длительное лечение и реабилитацию, должен получать антиретровирусную терапию.

В последние годы эксперты отмечают, что при общем снижении заболеваемости алкоголизмом и наркоманией эти социальные недуги сильно помолодели. Кузбасс - не исключение. Тестируют ли в регионе школьников на употребление наркотиков?

Андрей Лопатин: У нас создана единая система наркологический помощи детям и подросткам, мы заключили новое соглашение с областными департаментами образования и здравоохранения. Первый этап тестирования (оно должно завершиться к лету) проводится в системе образования, и чем больше школьников они охватят, тем лучше. Кстати, принято решение серьезно расширить контингент обследуемых. А обучающихся из группы риска направят на медицинские профосмотры в наркологическую службу.

В Ростовской области недавно приняли закон, запрещающий курение вейпов в транспорте, на лестничных площадках и пляжах, а также их продажу несовершеннолетним. Не секрет, что вейпами "балуются" в основном школьники и студенты. А некоторые употребляют и насвай. Насколько все это опасно?

Андрей Лопатин: Вейпы, кальяны и прочие модные технологичные штучки - серьезный источник приобщения к курению, поддержания этой пагубной привычки, в первую очередь, у молодежи. Потому, считаю, введение запрета весьма своевременно. Любые работающие и эффективные ограничения в этой сфере очень полезны.

Что же касается употребления насвая, то оно официально запрещено законом о табаке. Но в законе не определено, кто должен следить за соблюдением этого запрета и какая ответственность грозит за реализацию насвая. Получается, закон формально принят, но он не работает. Образно говоря, пуговицы пришили, а то, что один рукав короче другого - уже неважно.

В Кузбассе ограничили продажи пива на первых этажах многоквартирных жилых домов. Вы были одним из инициаторов этого регионального закона, он реально работает?

Андрей Лопатин: Любые ограничения продажи алкоголя - по времени, месту, возрасту, цене - дело хорошее. Чем меньше граждане выпьют, тем меньше будет вреда здоровью и общественному порядку. Другое дело, что граждане в определенных ситуациях (и даже в большей степени определенный круг граждан) хотят выпить. Поэтому нужно учитывать то, что они будут предпринимать, желая обойти ограничения и запреты. И параллельно решать проблемы, связанные с распространением контрафакта (а это от тридцати до шестидесяти процентов всего реализуемого алкоголя), продажей аптечного спирта и самогоноварением. Кузбасский "пивной закон" - единственный за последний год шаг, достаточно хорошо пропиаренный и обоснованный. Но где же другие необходимые действия? Их пока нет.

Нужно обеспечить контроль соблюдения правовых норм. Вот федеральный закон о табакокурении сам по себе хорош, но по факту граждане на остановках и в других общественных местах как курили, так и курят. Никто исполнение закона не отслеживает. И репрессивная система не работает. Также и с алкоголем. Должно быть естественное и постоянное движение в обществе, которое бы сокращало возможности граждан выпить и, по-русски говоря, догнаться.

А контрафакт - это огромный пласт, которым в целом занимаются, но он остается в обороте, доступен по цене. И люди по-прежнему травятся и умирают. Безусловно, есть повод задуматься и задаться вопросом: куда смотрят власти? В Кузбассе много наркологических больных, состоящих на учете, мы где-то в середине общероссийского списка по уровню распространения алкоголизма и алкогольных психозов. Однако во время экономических трудностей одни мобилизуются, а другие - падают духом и спиваются. Потому не исключен новый всплеск алкоголизации. И надо противопоставить ему действия по снижению доступности спиртного. Этот вопрос должен находиться под постоянным пристальным вниманием властей, нужна разумная и последовательная государственная политика. У нас же она разумная лишь отчасти, а последовательной ее никак не назовешь.

Насколько опасно отправлять страдающего зависимостью родственника в частный центр реабилитации?

Андрей Лопатин: Отношение таких "целителей" к пациентам резко ухудшается, когда родственники перестают оплачивать "курс реабилитации". Так что обращение в подобные центры - в лучшем случае пустая трата денег, а зачастую - физические и нравственные страдания людей. Организаторы ныне запрещенной общероссийской благотворительной общественной организации "Преображение России", имевшей четыреста филиалов, где содержалось свыше шести тысяч человек, тоже "лечили" пациентов жесткой трудотерапией. В результате выжили не все.