Новая американская экранизация чеховской "Чайки" - уже в кино

Определенно, "Чайку" Майкла Майера стоит посмотреть. И пусть не смущает, что в этом фильме в доме Аркадиной развешаны афиши на английском языке, что режиссер не избежал соблазна вставить в картину романс "Очи черные", и Россия 19 века предстает перед нами с американским акцентом.

Вот несколько причин, которые помогут убедить сходить в кино. Первая - каждая экранизация выделяет своего героя: о ком именно нам хотел рассказать режиссер в настоящий момент времени. Так - в иной экранизации "Анны Карениной" - мы видим, что все посвящено Каренину - несчастному человеку, ответственному высокопоставленному чиновнику, которому изменила жена, и он разрывается между ревность и чувством долга. В другой проявляется Вронский, в третьей - Стива Облонский, в четвертой - Константин Левин. Зависит от многих факторов.

"Чайка" Майкла Майера сделана, что называется, "под Константина Треплева", точнее под молодого актера Билли Коула. Даже Нина Заречная в исполнении не кого-нибудь, а Сирши Ронан, которая, несмотря на молодость, уже "обласкана" престижными премиями, отходит на второй план.

В этой экранизации зритель увидит, в первую очередь, трагедию таланта, которого не понимают ни любимая девушка, ни собственная мать. Начинающего писателя, что терпит боль и лишения, еще в силу молодости не понимая, что судьба таким образом его выделяет и испытывает. Единственный человек, который в него верит - это доктор. И вовсе не по медицинским показателям, как можно было бы подумать. Хотя... и по ним тоже. Ведь суицид означает не только слабость писателя, который еще не окреп окончательно в профессии, но и то, что Треплев был слабовольным и не справился с ударами, которые нанесла ему жизнь. Билли Коул все проигрывает так нервно, болезненно, точно, что его игра не может не впечатлить. Можно понять - эта "Чайка" - еще и наблюдение за восхождением новой большой звезды. Параллельно с "Чайкой" в России вышел сериал "МатьОтецСын", где Коул выступает достойным партнером для звезд такого уровня, как Ричард Гир и Хелен Маккори. И главная роль - у него, а отнюдь не у Гира, в чью сторону смещены акценты.

Но в "Чайке" у Коула также партнеры высокого уровня. Аркадину играет Аннет Бенинг. Ирония судьбы - в эти же дни она смотрит на нас со всех экранов, блистая в одной из главных ролей в блокбастере "Капитан Марвел". Что ж. Пусть хоть это привлечет новое поколение к классике. Роль Аркадиной Бенинг "к лицу". Это - ее удача. Звезда, известная актриса играет саму себя... "в предлагаемых обстоятельствах", если цитировать Станиславского. Легкая, стройная, лучистая, в чудесных нарядах, которые хоть сейчас на подиум. "Какое платье подходит?" "Лавандовое", - вдумайтесь, как звучит. Но, как мы знаем по Чехову, сквозь "лучистость" актрисы-любимицы публики иногда проступает жестокая, скупая, эгоистичная стерва: то равнодушная, то ревнивая по отношению к сыну и брату. Только любовник, что моложе ее, ей мил - писатель Тригорин. Он для нее, как символ собственной ускользающей молодости, вот почему она боится его потерять.

В американской "Чайке" все старше, чем должны были бы быть. Это, прежде всего, Беннинг, а также - Элизабет Мосс в роли Маши - ей не дашь положенных по пьесе 30-ти лет. Мосс - любимица американской, да и мировой публики, играет очень сильно, но, несмотря на это, в роли Маши воспринимать ее трудно. Как и учителя Медведенко - его играет Майкл Зеген, и его линия вообще теряется среди остальных. Старше своего возраста выглядит и Тригорин (Кори Столл), и Полина (Мэр Уиннингхэм). Один старик Сорин (Брайан Деннехи) на своем месте. Иногда именно возраст мешает "примириться" с очередным героем фильма. Примерно, как происходит в экранизации "Анны Карениной" Сергея Соловьева. Но, тем не менее, в определенный момент происходит привыкание, и забываешь об этом, поскольку переносишься в чеховский мир, и воспринимаешь отношения между персонажами гораздо глубже.

Как ни парадоксально, но сложнее всего в этой картине привыкнуть именно к "чайке", к Сирше Ронан. Актриса, словно весь фильм идет к своей героине и превращается в настоящую Нину Заречную только ближе к финалу. К диалогу, когда Нина, несмотря на все уроки, которые преподнесла ей жизнь, говорит о том, что нужно верить в себя. А Треплев отвечает ей, что не верит... Отсюда и выстрел.

Как ни странно, из-за того, что женское движение #meetoo в кинематографе обрело невиданную силу, невольно отмечаешь, что все мужчины в пьесе Чехова - безвольны. Сорин рассуждает о том, кем хотел бы стать - и не стал, Тригорин - сам признается в безвольности в знаменитом диалоге, когда Аркадина убеждает его остаться с ней. Ему удобно быть с известной женщиной, что старше него, не думать ни о чем и уходить в написание книг от реальной жизни. Доктор (заметная работа Джона Тенни) не берет на себя ответственность за долгие отношения с Полиной, заявляя, что он - холостяк, и ему так удобно. Треплев не в силах справиться с тем, что близкие люди не принимают его талант, что беден...

"Чайка" Майера способствует новому прочтению пьесы. Когда Треплев говорит о театре, изобличая его, становится понятным, что то же самое можно сказать о сегодняшнем телевидении. Понятие "мировая душа" оказывается сегодня в век технологий, во время господства Всемирной Паутины, невероятно близко. Когда герои играют в сумерках в лото (а у Майера этот эпизод повторяется два раза), возникает ассоциация - не так ли, в случайном порядке, перемешаны людские судьбы...