Поделиться
По мнению представителей Главного управления по расследованию особо важных дел СКР, Абызов в период с апреля 2011 года по ноябрь 2014 года, будучи бенефициарным владельцем нескольких офшорных коммерческих организаций, создал и возглавил группу, которая занималась противозаконными операциями.
В деле кроме Абызова следствие сделало обвиняемыми председателя совета директоров ООО "Первый строительный фонд" Александра Пелипасова, президента Новосибирской региональной федерации самбо, бывшего гендиректора группы "Р-ком" Николая Степанова, директора по экономике и финансам компании РЭМИС Галину Фрайденберг, нынешнего гендиректора группы "Ру-ком" Максима Русакова и бывшего главу компании ОАО "Региональные электрические сети" Сергея Ильичева, о котором следствие говорит, что тот скрылся за границей.
Если следовать версии СКР, то получается такая картина. Сообщество было создано Михаилом Абызовым из "личной корыстной заинтересованности" не позднее апреля 2011 года, то есть за год до назначения министром. В то время он был владельцем 95 процентов акций новосибирских компаний. Это "Сибирская энергетическая компания" (СИБЭКО), которая производила и продавала тепло- и электроэнергию потребителям крупных городов Сибири, ОАО "Региональные электрические сети" - обслуживающие электросети в Новосибирской области, и сервисную организацию ОАО "Сибэнергострой". Она через другие ЗАО обслуживала расположенные в регионе объекты по производству и передаче электроэнергии. В уголовном деле эти четыре ЗАО называют дочерними структурами "Сибэнергостроя".
По заверению следствия, всем этим внушительным списком компаний руководил Абызов. В них на руководящих должностях сидели люди из подконтрольного ему московского ООО "Ру-ком". Гендиректором которого был Николай Степанов, который и привел остальных фигурантов уголовного дела.
В итоге сложилась такая картина - сообщество состояло из двух команд - в Москве и Новосибирске. В одну, по версии следствия, входили Степанов, Русаков, в другую - Пелипасов, Ильичев, Фрайденберг.
По версии следствия, Абызов распорядился создать офшор на Кипре. В июне того же года в Лимасоле была зарегистрирована компания Blacksiris Trading Limited.
В 2013 году на Кипре участники ОПС якобы "формально", поставили подписи под намерением СИБЭКО приобрести акции перечисленных компаний по сильно завышенным ценам. Итог - фигуранты дела продали "Алмазювелирэкспорту" за 4 млрд рублей компании, реальная стоимость которых составляла немногим более 186 млн рублей.
Сам Михаил Абызов свою вину категорически не признает. Его соучастники также отрицают свою вину. Адвокат Абызова говорит, что уголовное дело - это результат делового конфликта. Абызов утверждает, что сделка была проведена честно, а конфликт из-за нее "искусственно" переведен в уголовную плоскость.
Адвокат Фрайденберг уверяет, что сумма ущерба в миллиарды опровергается самими материалами следствия. Да и потерпевший "Алмазювелирэкспорт", указал ущерб в 10 млн рублей. А в экспертизе, проведенной во время доследственной проверки, сказано, что остальным миноритарным акционерам мог быть причинен ущерб на сумму не более 200 млн рублей.
В суде Абызов выразил готовность сотрудничать со следствием. Его адвокат уверяет, что в материалах дела, которые он видел, отсутствует само событие преступления.
Так, он не видит, когда и как создавалось преступное сообщество. С ущербом также не все ясно защите. По ее мнению, даже если что-то и было похищено бизнесменами, это было совершено именно в ходе предпринимательской деятельности. А бизнесмены не должны сидеть в камерах следственного изолятора.
Сейчас все фигуранты этого дела сидят не в тех камерах, где проведут ближайшие два месяца. Первое время - до десяти суток - заключенного держат в так называемом карантине. Затем переводят в обычную камеру.
СИЗО "Лефортово" находится практически в центре Москвы, но если не знаешь, где именно, пройдешь мимо. Рядом с ним, буквально стена к стене, стоит корпус следственного управления ФСБ.
Раньше это был своеобразный филиал Лубянки: один большой казенный дом, где следователи сидят и работают буквально через стенку с арестантами. Однако в 2006 году все следственные изоляторы ФСБ перешли под крыло минюста. Сколько их всего - не раскрывается. Но порядки в "Лефортово" с тех времен, когда оно принадлежало спецслужбе, не сильно изменились.
Камеры в "Лефортово" в основном двухместные - по восемь квадратных метров. Но могут функционировать и как одиночки.
Четырехэтажный режимный корпус построен в форме буквы К. Между этажами нет бетонных перекрытий, только натянуты металлические сетки. Поэтому если встать в центре тюрьмы, где сходятся лучи, то видишь все коридоры снизу доверху. Вдоль высоких стен расположены так называемые висячие террасы - железные дорожки-балконы, по которым ходит охрана.
Мало кто знает, но охрана здесь в основном миловидные женщины в форме. Каждую минуту охранник должен заглядывать в глазок - как там сиделец?
Главное отличие "Лефортово" от других СИЗО - ковровые дорожки. Они лежат и на первом этаже, и на металлических балконах на каждом ярусе. Сидящим в камерах шагов в коридорах не слышно.
И еще: в этом заведении совершенно не пахнет тюрьмой - нет того специфического запаха, который присутствует в любом подобном заведении. Внешне все похоже на гостиницу районного уровня, если не обращать внимания на сетку, глазки и охрану.
Вообще в "Лефортово" висит удивительная "фирменная" тишина, глубокая и тяжелая. Хотя порой из какой-то камеры доносится приглушенный звук работающего телевизора, внизу, на пульте охраны разговаривают дежурные.
Но все звуки словно погружаются в вату. Почему так получается - неясно. Это секрет тех архитекторов, которые когда-то строили это здание. А теперь спросить уже не у кого.
Некоторые заключенные жалуются, что бытовые условия в "Лефортово" хуже, чем в других изоляторах.
Но, пожалуй, главное отличие "Лефортово" от других следственных изоляторов страны - полное отсутствие нелегальной связи у заключенных. Нет даже обычных межкамерных писем и передач.
И еще одно важное отличие. Если в лефортовский изолятор человек прибудет ни с чем - без необходимых в таких заведениях вещей, то ему все выдадут - от зубной щетки до одежды.
Выбор нарядов, правда, невелик: летняя роба, зимняя роба для прогулок. Большинство арестантов предпочитают носить в камерах свое.