Эрмитаж и журнал "Родина" продолжают совместный проект (ведущий рубрики - кандидат культурологии Виктор Файбисович), в рамках которого мы знакомим читателей с малоизвестными раритетами из запасников главного российского музея.
Государственный Эрмитаж. Инв. N Э-686.
"Сегодня я узнал, - сообщал великий князь Николай Михайлович знаменитому историку Н.К. Шильдеру в письме от 3 февраля 1897 г., - что, к сожалению, табакерка, которую я хотел приобрести у потомков Талызина, уже приобретена его величеством государем императором и, кажется, на основании моего же разговора".
Очевидно, великий князь сообщил императору о той роковой роли, которую, по его мнению, эта табакерка сыграла в цареубийстве 11 марта 1801 года...
"Вельможи в случае"
В эрмитажной табакерке сохранился вкладыш красного сафьяна с тисненой золотом надписью: "принадлежала Оберъ-Шталмейстеру графу Николаю Александровичу ЗУБОВУ". Дошла до нас и прилагавшаяся к табакерке записка на немецком языке: "Getragen von Frsten Platon Alexandrwitch Subow am 11 Маrz 1801" - "Была при князе Платоне Александровиче Зубове 11 марта 1801".
Николай и Платон Зубовы, их младший брат Валериан и сестра Ольга (в замужестве Жеребцова), деятельные участники заговора, происходили из старинного дворянского рода, представители которого, впрочем, не оставили заметного следа в русской истории. Своим возвышением Зубовы были обязаны "случаю" Платона, попавшего в фавориты императрицы Екатерины II. Сделав головокружительную карьеру при дворе и приобретя почти неограниченную власть, Платон Зубов не оставил родню заботами. В частности, батюшке своему, Александру Николаевичу, он исходатайствовал должность обер-прокурора в первом департаменте Сената. На этом месте А.Н. Зубов прославился бессовестным лихоимством, снискав репутацию, по выражению князя И.М. Долгорукова, "бесчестнейшего человека во всём государстве".
Дети А.Н. Зубова в значительной мере унаследовали нравственные правила своего отца. В дни своего могущества князь Платон Александрович нагло третировал великого князя Павла Петровича, когда императрицу разбил паралич; граф Николай Зубов, если верить свидетельству С.А. Тучкова, узнав у брата Платона, "где стоит шкатулка с известными бумагами", изъял одну из них и помчался с нею в Гатчину. "Павел, взглянув на оную, разорвал ее, обнял Зубова и тут же возложил на него орден св. Андрея. По вступлении же своем на престол Павел сделал его обер-шталмейстером двора".
Полагали, что этим документом Екатерина лишала сына престолонаследия в пользу внука Александра Павловича...
"Со всего размаха нанес правою рукою удар...."
В начале правления Павла Петровича Платон и Николай Зубовы пользовались высочайшим благоволением, но вскоре неосторожное поведение князя Платона вызвало крайнее раздражение государя, и всех братьев Зубовых постигла суровая опала.
После указа от 1 ноября 1800 г., позволяющего возвратиться на службу всем выбывшим в отставку и исключенным из нее, князь Платон Александрович обратился к императору с раболепным прошением, в котором умолял позволить ему "все дни жизни и до последней капли крови своей" посвятить государю. Такие же прошения подали Николай и Валериан Зубовы.
Павел I сменил гнев на милость: князя Платона он назначил директором Первого кадетского корпуса, графа Валериана - директором Второго, а графа Николая - шефом Сумского гусарского полка. В самом скором времени все трое вступили в число заговорщиков, положивших конец правлению и самой жизни их благодетеля. В день цареубийства Валериан остался у стен замка с войсками; Николай и Платон в числе дюжины заговорщиков устремились к спальне императора...
Генерал А.Ф. Ланжерон оставил острую характеристику обоих. Николая Зубова, гиганта и силача, он назвал быком, "который мог быть отважным в пьяном виде, но не иначе, а Платон Зубов был самым трусливым и низким из людей". Все заговорщики были навеселе; преградившему им путь караульному, рядовому Л.-гв. Семеновского полка Агапееву Николай Зубов нанес страшный удар саблей по голове. Император, услышав шум, вскочил с постели и спрятался за ширмой. Его извлекли из укрытия; Николай Зубов первый поднял руку на своего государя.
По свидетельству кавалергардского полковника Н.А. Саблукова, после того, как Николай Зубов ударил царя по руке, Павел с негодованием оттолкнул его, "на что последний, сжимая в кулаке массивную золотую табакерку, со всего размаха нанес правою рукою удар в левый висок императора, вследствие чего тот без чувств повалился на пол. (...) На основании другой версии, - продолжает Саблуков, - Зубов, будучи сильно пьян, будто бы запустил пальцы в табакерку, которую Павел держал в руках. Тогда император первый ударил Зубова и, таким образом, сам начал ссору. Зубов будто бы выхватил табакерку из рук императора и сильным ударом сшиб его с ног. Но это едва ли правдоподобно, если принять во внимание, что Павел выскочил прямо из кровати и хотел скрыться. Как бы то ни было, несомненно то, что табакерка играла в этом событии известную роль".
"Фи, какое свинство!"
Вторая версия, поставленная под сомнение Саблуковым, действительно не выдерживает критики: Павел I терпеть не мог табак. Генерал П.П. Пален, стоявший во главе заговора, рассказывал А.Ф. Ланжерону, что император однажды в шутку запустил руку в его карман, где лежала компрометирующая заговорщиков записка. "Ваше величество! - воскликнул Пален, - Что вы делаете? Оставьте! Ведь вы терпеть не можете табаку, а я его усердно нюхаю, мой носовой платок весь пропитан; вы перепачкаете себе руки, и они надолго примут противный вам запах". Павел Петрович отдернул руку со словами: "Фи, какое свинство! вы правы!"...
Однако и первая, широко распространенная версия, в соответствии с которой император был сбит с ног ударом Николая Зубова, сжимавшего в кулаке "массивную золотую табакерку", вызывает недоумение при попытке связать ее с памятником из собрания Эрмитажа. Наша табакерка исполнена из тонкого листа золота 500 пробы и очень легка: как сообщила О.Г. Костюк, хранитель и первый ее исследователь, табакерка весит 84,74 г. При нокаутирующем ударе, нанесенном Павлу Петровичу, она бы неизбежно смялась - но следов деформации на ней нет. Да и записка на немецком языке, упомянутая выше, свидетельствует о том, что в день цареубийства ее носил с собою не граф Николай, а князь Платон Зубов...
Заметим также, что по одной из версий воспоминаний Л.Л. Беннигсена, воспроизведенной А.Тьером, табакерка в кулаке Николая Зубова была четырехугольной, и один из ее углов нанес императору рану под левым глазом. Впрочем, и к этому рассказу следует относиться с осторожностью - происхождение травмы под глазом Павла Петровича могло быть и другим: по различным показаниям, убийцы наносили удары "мраморным предметом", пистолетом и эфесом шпаги.
Очевидно, что подлинную связь эрмитажной табакерки с цареубийством 11 марта 1801 г. установить не удастся никогда, и вслед за Н.А. Саблуковым нам остается констатировать: "Как бы то ни было, несомненно то, что табакерка играла в этом событии известную роль..."