"После тебя": Музыка параллельного мира
В балете все не как у людей. "Все наоборот!" - гремит группа "Сплин", и на титрах мечется балерина на пуантах, теряясь и паникуя в неоновом лабиринте. "Что ты оставишь на земле?" - заявленная тема фильма Анны Матисон "После тебя". На самом деле, тема сложней и уникальней: фильм исследует природу таланта. Это интересно, сугубо индивидуально и потому спорно.
Гений - не массовый продукт, это всегда отклонение от нормы. Рождение гения - загадка, а чтобы гений состоялся, нужно стечение обстоятельств. Гений - это и редкое счастье, и ноша, которую не всякий выдержит. Такой случай играет Сергей Безруков в роли всемирно известного танцовщика Алексея Темникова, чья карьера после травмы трагически оборвалась. Парижи и Лондоны отлетели в прошлое, и теперь он в родном Клину возится с воспитанницами своей студии, муштруя их, как балерин в ГАБТе.
Травма серьезна, врачи обещают полную неподвижность. Но еще трагичней тюрьма бездействия: таланту больше нет выхода в мир. Темников словно в застенках: у него просторный дом, но фильм волшебным образом передает состояние клаустрофобии. Спина героя неестественно прямая то ли от балетной стати, то ли от боли. Он ненавидит репортеров, резок с коллегами, жесток с близкими, и, кажется, его душа тоже окаменела в затворничестве. Пробить эту броню не дано ни близким, ни дальним. Он и любить толком не умеет: лишь с недавно обнаруженной дочкой он почти человек, а любит, кажется, только бульдожку Полли. Наблюдать эту конвульсивную жизнь со стороны нелегко: Безруков не боится вызвать огонь на себя, воплотив субъекта, чье призвание - оскорблять, унижать, обижать всех, кто подвернется под руку. Штрихи судьбы и характера даются вспышками - как в "All That Jazz" Боба Фоссе, тоже о хореографическом гении. Таков поверхностный слой фильма - первое, что считывает зритель, и только любопытный заподозрит, что к истине в конце туннеля ему предстоит пробиваться вместе с героем.
И - вместе с музыкой, наиболее органичной ему средой обитания. Он туда давно эмигрировал от пошлой прозы жизни. Музыка - второй главный герой фильма. Она звучит почти непрерывно, от Баха и Вивальди до Бизе-Щедрина, от Шуберта и Хачатуряна до Филипа Гласса, напоминая об идеале, бытующем где-то в параллельном мире. Она диктует только гению видимые образы. Не по-женски уверенная режиссерская рука здесь подобна руке дирижерской: это кино прежде всего музыкальное и потому не нравится большинству кинокритиков - им эта стихия непривычна и, как все непонятное, кажется враждебной. Музыка в основном записана маэстро Гергиевым, который появится в камео, - записана превосходно. Язык пластики для героя совершенней и привычней словесного: здесь он много умнее и талантливее. Вербально же - не только заика, но и хам, и плоско шутит. "Все танцовщики идиоты", - утверждает он, успешно подтверждая это каждым словом.
Так что неприязнь к нему от кадра к кадру неизбежно растет. И когда раздражение достигнет опасного предела, случится чудо: всеми отвергнутую мечту поставить "Симфонию в трех движениях" Стравинского вдруг поддержит Мариинский театр. Последний творческий подвиг героя, его завещание. Картину Анны Матисон стоит посмотреть уже из-за этой финальной главы: хореограф Раду Поклитару демонстрирует композицию, созданную специально для фильма, включенную в репертуар Мариинки и там вызвавшую ядовитые отклики критиков - на сей раз балетных. Художник композиции - Анна Матисон, в центре событий - решившийся на смертельный шаг Темников. От Сергея Безрукова тоже потребовалась решимость: артист драмы рискнул предстать балетной звездой уже в действии, и мне он показался убедительным.
У Анны Матисон и с музыкой, и с Мариинкой давние связи: она сделала документальный фильм о театре и поставила там "Золотого петушка" - на мой взгляд, неудачно. Впечатляющие эпизоды в этом гигантском комбинате по производству прекрасного она и теперь снимает в документальной манере. И заканчивается это кино "документальной лентой" "Бунтарь и гений" о выдающемся танцовщике Темникове, сделанной по всем канонам мемориального телевыпуска. Все это придает картине вкус достоверности.
Картина инициировала в прессе разноречивые, в том числе и скептические рецензии. Но это первая за многие годы серьезная попытка снять внятный игровой фильм о тайнах творчества и о том, чего стоит творцам это во всех смыслах небезопасное занятие. За вымышленной фигурой Темникова встают тени многих реальных мастеров с их сложной, непонятной для обывателя жизнью, - людей, невыносимо трудных для себя и других, потому что эта жизнь не оставляет места ничему, кроме искусства.