Поделиться
Символисты любили письма и умели их писать. Правда, акмеисты их за это осуждали. "Писем, я думаю, больше писать не надо, потому что уж очень это не акмеистический способ общенья", - писал Николай Гумилев Сергею Городецкому. Действительно, до нас дошли две с половиной тысячи писем Блока и приблизительно столько же к нему. А у Гумилева известны 184 его письма и всего 60, обращенных к нему. Пока в академической серии "Литературное наследство" вышла только первая книга писем Зинаиды Гиппиус, подготовленная Институтом мировой литературы.
"Высокая стройная блондинка с длинными золотистыми волосами и изумрудными глазами русалки..." - так описывал Гиппиус поэт и публицист Петр Перцов. Явление, амазонка Серебряного века, декадентская Мадонна и восемь адресатов ее писем, в том числе Минский, Сологуб, Философов, - не менее интересных, если не сказать одиозных, фигур начала прошлого столетия. Письма в первом томе заканчиваются 1914 годом, когда чета Гиппиус - Мережковский уже активно искала пути навсегда покинуть Россию. Ценность тома, выпущенного ИМЛИ, по традиции не вызывает никаких сомнений. Ранее обширные подборки писем Гиппиус появлялись, помимо публикаций в периодике и сборниках, в двух отдельных книжных изданиях: это "Избранная переписка Зинаиды Гиппиус", подготовленная американским филологом-славистом Темирой Пахмусс (книга вышла 40 лет назад и почти не доступна в России), и том писем из вышедшего в 2013 году собрания сочинений Гиппиус (кстати, этому собранию справедливо не доверяют многие специалисты).
Ко всем разделам в новой книге даны авторитетные комментарии. "Это памятник словесного искусства, - говорит один из авторов тома, литературовед Николай Богомолов. - Прекрасные письма, написанные на соединении традиций XIX и XX веков, французской и русской традиции эпистолярия".
В биографии Гиппиус много странностей, нестыковок, игры. Гиппиус, как и все символисты, сочиняла миф о себе, штрихи к нему добавляли за нее другие. И все же она была одной из самых влиятельных женщин своего времени. В доме у Мережковских перебывали все. Как сейчас бы сказали, Гиппиус была умелой пиарщицей. Помогла дебютировать Александру Блоку, рекомендовала к печати стихи Осипа Мандельштама, написала первую рецензию на стихи совсем не известного тогда Сергея Есенина. Ее критик Антон Крайний (так она подписывала свои статьи) был остер на язык, но к нему прислушивались. Контекст и история творческих контактов поэтессы, сложных, витиеватых, с оттенком скандальности и эпатажа - в письмах, опубликованных в томе.
Самые личные места, конечно, в переписке Гиппиус с поэтом Николаем Минским и публицистом Дмитрием Философовым. Интересовали ли Гиппиус мужчины? А зачем тогда брак с Дмитрием Мережковским, который продлился более 50 лет? Да и был ли он браком в общепринятом смысле этого слова? Минский сходил с ума от прелестной и гордой "Зин" (так для краткости она иногда подписывала свои письма). "Я люблю, живую, дышащую, страстную Зину, легкомысленную, чувствительную, умную, вечно желанную, вечно недоступную...", - писал Минский.
Гиппиус лишь отвечала: "Полюбите себя, как Бога, тогда вам не опасна ни любовь, ни самые мелкие страданья - все станет красотою". Вслед за философом Владимиром Соловьевым поэтесса считала, что противопоставлять дух и плоть неправильно. Любовь мужчины и женщины, по мнению Гиппиус, должна пробуждать высшие чувства, приближать к божественному, преображать плоть. И Минский получил решительный отказ.
Раздел писем к Философову - отдельный, особый, читается как роман. В жизни поэтессы и двоюродного брата Сергея Дягилева, редактора журнала "Мир искусства" был период, когда взаимные послания отправлялись чуть ли не ежедневно. От неприязни до тройственного союза, "домашней церкви" втроем, которую провозгласили Гиппиус - Мережковский - Философов, со своими ритуалами, на которых причащались белым вино и шампанским, - таков вектор их отношений. Философов нравился Гиппиус, но он был против выходящих за рамки "официальных" отношений. "Я, Дима, уже донельзя утомилась этой нелепой жизнью без тебя", - писала Гиппиус Философову.
Велика заслуга Философова и в сохранении архива поэтессы. Когда Мережковский и Гиппиус бежали из России, часть своих писем они передали в отдел рукописей Императорской публичной библиотеки, где работал Философов. Он смог найти безопасные способы хранения весьма "взрывчатых" документов - супруги называли революцию "воцарением Антихриста".
Во второй книге "Эпистолярного наследия" будет представлена более сложная конструкция - кроме посланий Вячеславу Иванову, Алексею Ремизову, Георгию Адамовичу, письма Гиппиус, Мережковского, сестры поэтессы Татьяны Николаевны к Андрею Белому, в том числе и те, которые касаются романа Любови Дмитриевны Блок с Белым, в который Гиппиус тайно пыталась вмешиваться.