13 апреля вспоминают святого Иннокентия

Чем больше читаешь про нашего святого Иннокентия (Вениаминова) (1797-1879 годы), апостола Америки и Сибири, тем больше понимаешь: мировой бестселлер о Робинзоне Крузо - бледная выдумка, меркнущая на фоне истинных подвигов и настоящих приключений. Правда, сам святитель, чей день памяти мы отмечаем 13 апреля, никаких заслуг за собой не числил, искренно повторяя, что главным для него было - прислушаться к воле Божьей: "от Господа исправляются человеку пути его".

Про жизнь просветителя Аляски и Сибири можно написать тома, и мы о ней еще обязательно расскажем, но сегодня два эпизода, иллюстрирующих пословицу: "Человек полагает, а Бог располагает".

А еще, обдумав эти удивительные истории из жизни святителя Иннокентия, мы поймем, почему святому молятся, отправляясь в опасный путь, в экстремальных ситуациях и трудных жизненных обстоятельствах, желая набраться решимости и мужества, или когда не знают, как поступить правильно. Итак, приступим.

1. Жизнь как непрерывное то ли опасное путешествие, то ли суровое приключение, у будущего святого началась в 25 лет. Дело было в 1822 году. Сначала молодой священник Благовещенского храма Иркутска ни в какую Аляску просвещать аборигенов не собирался. Батюшка Иоанн, а так до монашеского пострига звали святителя Иннокентия (Вениаминова), с шести лет остался без отца, бедность была жуткая, так, что "чистого, без мякины, хлеба до выхода из семинарии не пробовал". И вот, наконец, жизнь пошла пусть и не в достатке, но все же благополучная: он уважаемый, любимый всеми священник хорошего храма, у него свой дом, молодая жена, ребенок. Поэтому когда в епархию пришло предписание направить священника на Алеутские острова, отец Иоанн энтузиазма не проявил - сыну год, старенькая мама...

После того, как желающих отправиться на край света в иркутской епархии не нашлось, было решено, помолившись, тянуть жребий. Но священник, на которого пал выбор, от участи миссионера в диком краю отказался, заявив: "Уж лучше пусть разжалуют в солдаты, чем там гибнуть!". Вакансия осталась свободной. И дальше произошло то, что кто-то назовет "случаем". Но поскольку я в "случай" не верю, то предлагаю внимательно вглядеться в ход событий, и разглядеть за "случайностью", насколько деликатно и тонко Господь говорит со своими избранниками - давая человеку право выбора, не отнимая свободы волеизъявления, и все же, направляя.

В то время в Иркутске находился некто Иван Крюков, сорок лет проживший в колониях Российско-Американской компании. Крюков часто и с увлечением рассказывал всем о Русской Америке, о жителях Алеутских островов - алеутах, их простосердечии, незлобии, прямодушии, преданности православной вере.

И вот, в день своего отъезда из Иркутска, Крюков, зайдя проститься с епископом, случайно встретил оказавшегося там будущего святителя. Разговор зашел на тему всех в тот момент волнующую - о том, что некого послать на остров Уналашку. "Ах, если б вы знали, как алеуты усердны к вере, - завел свою пластинку Крюков, - и в мороз, и в снег, идут к заутрене в часовню! А часовня из досок! Без печки! И стоят они, часто босые, не переступив с ноги на ногу, стоят все время, пока читают заутреню!"

"Эти слова стрелой уязвили мое сердце, - говорил через полвека святитель, - я загорелся ехать к этим людям... Пусть мой пример будет доказательством того, что от Господа исправляются человеку пути его. Богу было угодно назначить мне служение в Америке, и это исполнилось, несмотря на противление моей воли… Даровав желание служить в Америке, Он подавал мне силы к перенесению всех трудностей пути и служения…"

А дальше, внимание! Путешествие из Иркутска на Уналашку занял у отца Иоанна и его семейства (жена, годовалый сын, старенькая мама, младший брат и сестра жены) четырнадцать месяцев: сначала на павозке, судне наподобие баржи, по реке Лене до Якутска; потом верхом из Якутска до Охотска; ну а дальше проще - на шлюпе Русско-Американской компании "Константин" и на корабле "Рюрик". Нам сейчас даже трудно представить все опасности подобной поездки!

Первое, что сделал на Уналашке новый священник - построил храм, и только потом дом для своей семьи: до того, как и алеуты, жил в землянке. Легко сказать "построил". Сам отец Иоанн мог руками сделать все: от часов до алтаря, да деревья на Уналашке в силу суровости края не росли, их привозили на узких каяках с других островов.

За десять лет служения на Алеутских островах русский священник отец Иоанн научил алеутов столярному и плотницкому ремеслам, слесарному и кузнечному делу, изготовлению кирпича и каменной кладке, создал алеутам письменность, перевел не алеутско-лисьевский язык Евангелие от Матфея, возвел школы и начал учить - детей и взрослых, ну и крестил все население, куда без этого! В 1834 году отца Иоанна переводят в столицу Русской Америки в Ново-Архангельск, на остров Ситху - просвещать колошей.

2. Скажу сразу, колоши - индейский народ, проживающий на юго-востоке Аляски, относились к чужеземцам не просто настороженно, плохо. Агрессивно. И в этом эпизоде жизни святого опять легко увидеть Руку Промысла Божьего - в том, как простраивал свои отношения с агрессивными туземцами приезжий священник.

Обычно проповедь слова Божьего для отца Иоанна была самым важным, остальные заботы - второстепенны. Но на Ситху все пошло иначе. Какая-то несвойственная будущему святому медлительность напала него: то одно спешное дело, то другое, больше года принуждали батюшку откладывать посещение колошей. Каждый раз что-то не столь важное, но требующее безотлагательного действия, будто удерживало его. Через год все прояснилось.

Устав откладывать свой поход к колошам со дня на день, отец Иоанн дал себе твердое слово по окончании Святок непременно начать проповедь. И вдруг, за три дня до намеченного им срока, у колошей проявилась оспа, причем именно в тех местах, с которых предполагалось начать посещать воинственный народ. Поспешил бы отец Иоанн до эпидемии приступить к беседам, всю вину возложили бы на него как на "русского шамана", напустившего на племя такое зло. И почти утихшая вражда колошей к русским вспыхнула бы с новой силой. Священник из благовестника стал бы для этих людей предвестником болезней, гибели, смерти.

Оспа свирепствовала, погубив за январь-февраль 1836 года почти половину колошей. Привитые русские не болели, хотя колоши пытались их заразить, подкладывая в продаваемые продукты оспяные струпья. Но видя, что русских оспа не берет, самые дружелюбные индейцы начали обращаться к нашим с просьбой спасти их от смерти.

Этим колошам сделали прививки, и когда остальные увидели, что все обратившиеся к доктору живы и невредимы, отношение к русским изменилось. Поэтому, когда отец Иоанн пришел к воинственным индейцам с проповедью Христа, его приняли не как желающего им зла, но как человека, спасающего, как человека, от которого можно узнать что-то важное и полезное. Колоши начали слушать слова спасения. За пять лет служения отца Иоанна в Ситху его полюбил этот гордый и своенравный народ.

В жизни святителя Иннокентия, окончившего свой земной путь в 81 год митрополитом Московским, чего только не было: ночевал зимой в расщелинах скал, тонул в полынье, чудом избежал плена у англичан, а еще голод, холод, смерть близких, болезни… Господь берег его. Исправляя пути человека, направляя, Он даёт нам и силы.