"По воле божьей": жертвы священника-педофила в поисках справедливости

Во французском Лионе один священник совращал мальчиков. Мальчики выросли и решили, что хватит об этом молчать. Решили, что надо добиться справедливости. Тем более что священник тот до сих пор как ни в чем не бывало служит и тесно общается с детьми.

Это случилось на самом деле. Скандал вспыхнул несколько лет назад и до сих пор не спешит затухать. Хотя и не то чтобы жарко пылает. Франсуа Озон, режиссер, обычно снимающий совсем другие вещи и совсем о другом, хотел поначалу сделать документальное кино. Но сделал кино игровое, которое выглядит как документальное.

В нем три главных героя, трое взрослых мужчин. Совершенно разные - от рода деятельности до религиозных взглядов. Но все они подверглись в детстве домогательствам со стороны гадкого извращенца, прикрывающегося саном.

Рассматривая отдельные примеры, выделяя частные характерные черты, Франсуа Озон формирует картину в целом. Как сами жертвы относятся к произошедшему теперь, как они отнеслись к этому тогда, как это на них повлияло, что изменилось в их жизни, когда все всплыло, как их родители на это отреагировали тогда и реагируют теперь, наконец, что об этом думает тот священник и что делает Церковь, чтобы этого не было?

Ответы на эти вопросы любопытны, но предсказуемы. Кто-то ворчит: мол, чего прошлое ворошить? Подумаешь, когда было. Кто-то из жертв утратил веру и стал атеистом, кто-то остался верующим. Церковь, естественно, старается все замять, при этом показательно осуждая. Священник даже не отпирается, признается: да, все правда. Говорит, не в силах контролировать перверсивные аморальные порывы. Прощения просит. Заслуживает ли он прощения, если действительно не контролирует и искренне кается? Этот вопрос вряд ли вообще заслуживает обсуждения.

Данная тема всплывает в кино не в первый раз и не в последний. Три года назад фильм "В центре внимания", также ее освещавший, получил главный "Оскар". "По воле божьей" Франсуа Озона получил главный приз Берлинского кинофестиваля. Тема болезненная, многих волнующая. Франсуа Озона она, ясно видно, тоже волнует. Но сквозит в его картине какое-то отчаянное бессилие. Потому что он может только констатировать проблему, указать на нее. Вот, смотрите, вопиющая несправедливость, кошмар! И это, конечно, важно и правильно. Однако на проблему указывают многие, а что с ней делать, никто не знает.

В одной из сцен герои обсуждают, как им достучаться до широких народных масс. Поступает предложение нарисовать в небе огромный пенис, которое почти всерьез обсуждается как действенная мера. И это тоже от бессилия. Кажется, взломать порочную систему невозможно - Церковь рьяно охраняет собственную репутацию, жертвы часто молчат, а когда вырастают, то кончается срок давности преступления, а если даже он еще не истек (во многих странах его давно хотят сократить или отменить, в том числе в России), то добиться правосудия все равно очень трудно. Также не будем забывать о том, что в консервативном религиозном обществе, как правило, не любят "выносить сор". И естественно, педофилы в таких условиях себя чувствуют вольготно - они способны годами успешно мимикрировать и ничем себя не выдавать, скрываясь под личиной доброго праведника.

Пожалуй, единственные, кто хотя бы попытался поразмышлять о том, как можно деятельно противостоять этому злу, - братья Джон Майкл и Мартин МакДонах в фильмах "Голгофа" и "Три билборда на границе Эббинга, Миссури" соответственно. Особенно продуктивными их размышления не назовешь, но как минимум один вариант они отмели как антигуманный и преступный. Круг поиска сузился, уже что-то. А раз за разом кричать, что среди священников засели педофилы, - значит надеяться на диалектику и ждать, когда количество перейдет в качество. Если когда-нибудь перейдет.

3