Владимир Кошевой рассказал, трудно ли играть вождя Сталина

Владимиру Кошевому достаются роли самые неожиданные. Родион Раскольников и пушкинский Дубровский, Феликс Юсупов и Велимир Хлебников, Николай Гумилев и Василий Каменский. А в "Рождении Сталина", премьерном спектакле Валерия Фокина в Александринском театре, Кошевому пришлось сыграть превращение молодого революционера Иосифа Джугашвили в вождя. Каково это - актер рассказал "РГ".

Чего хотел от вас режиссер Фокин во время работы над "Рождением Сталина"?

Владимир Кошевой: Валерий Владимирович не принимает никаких наработок, все должно быть с нуля. Это непререкаемый авторитет. Все участники спектакля выполняют его замысел, четкий рисунок. Это настоящий режиссерский театр. Впрочем, у меня все спектакли авторские - и у Романа Мархолиа, Максима Диденко, Кирилла Серебренникова, они - центр, ось координат для всех участников. Фокин контролирует все, вплоть до мелкого реквизита: не та чашка, не тот костюм. Точно формулирует, как он видит образ, и мы с режиссером по пластике в "домашней работе" искали и уже показывали "результат", и Фокин либо оставлял, либо был категорически не согласен. С ним очень интересно: артист всегда на "взводе", не снижая градус даже в пробах, нельзя быть "пустым", не готовым.

Многие, еще не посмотрев спектакль, осуждали уже само название: зачем ставить спектакль про тирана, зачем нам знать о его рождении?

На имя Сталина реагируют всегда неоднозначно. Отклики на премьеру вас огорчили или порадовали?

Владимир Кошевой: Ох, чего только не услышал, не прочитал! Столько негатива, неприятия! Сейчас все доступно, в соцсети можно все что хочешь написать, никаких границ не существует. Пришлось отключить мессенджер "Фейсбука". Многие, еще не посмотрев спектакль, осуждали уже само название: зачем ставить спектакль про тирана, зачем нам знать о его рождении?

Лет пять, как вы вдруг стали невероятно востребованы. Театр Наций, БДТ и Александринка. И кино...

Владимир Кошевой: Еще были работы с Кириллом Серебренниковым. В балете "Нуреев" в Большом театре у меня три драматические роли: аукционист Sotheby s, фотограф Ричард Аведон и сотрудник КГБ. Еще раньше я читал монологи Печорина для балета Серебренникова "Герой нашего времени" на Новой сцене Большого театра.

Чем объяснить востребованность, как считаете? Ваше время настало? Типаж такой понадобился режиссерам в кино, театре?

Владимир Кошевой: Думаю, что просто не хотели замечать. Как говорила мне Светлана Николаевна Крючкова: самое страшное, когда ты что-то делаешь, а тебя не замечают. Этот этап я уже прошел. Каждый актер знает, что такое простои, когда нет ролей.

Но вам-то простои сейчас не грозят?

Владимир Кошевой: Играю репертуарные спектакли. Гастролирую с органистом Даниэлем Зарецким, у нас программа по стихам обэриутов. Еще программа с композитором Максимом Войтовым - стихи и проза Николая Гумилева. Надеюсь возобновить музыкальный спектакль "Иосиф Бродский. Рождественские стихи", который исполнял на фестивале "Площадь искусств" Юрия Темирканова. С Сати Спиваковой готовим премьеру в "Школе современной пьесы". Режиссер Денис Азаров ставит музыкально-драматический спектакль по мотивам повести Дины Рубиной "Высокая вода венецианцев" - там я читаю несколько стихотворений Иосифа Бродского, "Венецианские строфы". Рубина с Бродским - фантастический синтез. Я такое наслаждение там испытываю!

А как же кино?

Владимир Кошевой: Скоро увидим продолжение военной драмы Константина Фама "Свидетели" (фильм "Свидетели" был участником десятого онлайн-кинофестиваля "РГ" Дубль дв@", получил приз зрительских симпатий. - Ред.). Три новеллы ("Туфельки", "Брут", "Скрипка") составили альманах "Кадиш". Мой герой Лео Штиллер - человек искусства, великий дирижер, всегда влюбленный.

Очень жду выхода на экраны фильма "Одесса" Валерия Тодоровского. Действие происходит в начале 1970-х, когда Одессу закрыли из-за эпидемии холеры. Собирается большая еврейская семья, там два зятя - любимый (его играет Евгений Цыганов) и нелюбимый, Арик - Арнольд (это я). Заняты Ирина Розанова, Ксения Раппопорт, Леонид Ярмольник. Мою жену сыграла Женя Брик. Кино снималось на пленку, все уже забыли, что такое треск кинокамеры, какая особая атмосфера от этого на площадке. У Тодоровского нет случайных людей. Мы действительно прикипели друг к другу за несколько месяцев съемок. Так бывает редко.