На Каннском фестивале прошла новая картина братьев Дарденн

Уровень нынешнего каннского конкурса столь устрашающе неровен, что остается с надеждой ждать фильмов проверенных фестивальных китов и мастодонтов - уж они-то не подведут! Среди наиболее ожидаемых - бельгийские братья Жан-Пьер и Люк Дарденн, открытые и выпестованные Каннами еще со времен "Розетты" 1999 года и дважды награжденные Золотой пальмой. Их почти документальный реализм, их тщательность в психологической разработке характеров, их тревоги за нынешнее состояние социума в стране и мире вошли в анналы. Чем они покорят нас двадцать лет спустя?

Фильм "Молодой Ахмед" по замыслу вторгается в самую горячую тему века - религиозного фанатизма как источника мирового террора. Взят невиннейший вариант в лице 13-летнего отрока, чистоглазого очкарика, больше похожего на преданного книгочея, чем на исчадие зла, - такой ни у кого не вызовет тревог (Идир Бен Адди). Но у него погиб двоюродный брат, и он обратил взор к Корану: стал истово молиться, соблюдая положенный график общения с Аллахом, стал тщательно отскребать руки, если их лизнет собака, коснется женщина или другое нечистое существо. Когда полюбившая его белая девочка нанесет ему первый поцелуй, он брезгливо отшатнется и ультимативно предложит ей принять ислам - иначе он будет навек опозорен. Все окружающие, даже собратья по вере, ошеломлены его радикализмом.

Такое добром не кончается. И когда учительница в школе затеет уроки арабского языка, а представитель радикального ислама имам Йоссуф обзовет ее неверной, Ахмет поймет это как сигнал к действию и теперь будет упорно пытаться ее убить. Его зацикленность на идее джихада, его понимание убийства как своей миссии - все это печально известно миру по воспламенившим планету терактам. И обращение к этой теме художников такого калибра заставляло ждать от фильма очень многого.

Но авторы сами признаются в своем предуведомлении зрителям, что, начав писать, они не предполагали, куда заведет их придуманный ими характер, и эта растерянность, неспособность совладать с сюжетом ощущаются в фильме очень остро. Прежде всего, - в прямолинейности и какой-то стерильной плоскостности происходящего: упертость подростка существует в атмосфере всеобщей озабоченности, он в своей агрессии одинок - хотя практика показала, что это вовсе не отдельный сдвиг по фазе отдельного персонажа, не казус, не нарыв на здоровом теле. Ахмед идет к своей цели упорно и слепо, ничего вокруг не замечая, и в эти минуты похож на робота-Терминатора, на персонажа ужастика типа "Омен". Человеческая и религиозная основа его агрессии как идеология, грозящая европейской цивилизации, уводятся на кадр, словно что-то незначительное. 

И совсем курьезным выглядит просветленный финал с внезапным прозрением героя, которого словно коснулась целительная рука Герды - и проклятье Снежной королевы мгновенно куда-то слиняло. Фильм оставляет чувство досады: ожидания оказались не просто обмануты, но и как-то очень неаккуратно растоптаны. Вместо художественного анализа взрывоопасной проблемы мы получили душеспасительную сказочку с необъяснимо благодушным счастливым концом: идея христианского всепрощения в таком контексте выглядит почти комичной.