Что общего у писателя Конецкого с Пушкиным

Виктор Конецкий рифмуется с Пушкиным не только днем рождения - 6 июня, - но любовью к свободной стихии - морю. Тут глупо сравнивать масштабы. Гении и хорошие писатели как стояли у нас, обнявшись, на одной книжной полке, так и стоят.

Читатели - пестрый народ. Один хочет вернуться в детство, другой просит креативных мозгов, третий ищет экстрима. Экстримом книги Конецкого одаривают щедро. "Страх не возвращался, верно, он выскочил вместе со смехом..." Это строчка из рассказа "На весеннем льду". Там Пушкин безрассудно переходит Неву по гиблому весеннему льду, и льдина уносит поэта. Народ на берегу кричит и плачет. А Пушкин смеется. Неправдоподобный, но блистательный рассказ.

Он и свой день рождения отдал Пушкину. Говорил:  "У меня никогда не было дня рождения, - он всегда был у Пушкина"

"Соленый лед" он писал в Михайловском, под крылом у Пушкина. Семен Гейченко сообщал художнику Василию Звонцову: "Конецкий все сочиняет и сочиняет. Изредка приходит к нам чай гонять и рассказывать разную небывальщину...". За веселыми небывальщинами не сразу читатели расслышали трагическую ноту, странный смех уносимого на льдине.

Его морские волки, трепачи, зубоскалы и гуляки бравы и дерзки только перед лицом океана. А на берегу - неловки, не знают, куда себя деть, а то и страдают, обманутые проходимцами. И только перед девушками держат выправку.

Не случайно Юрий Казаков свое последнее большое письмо написал Виктору Конецкому, а самые главные в нем строки отчеканены с какой-то осенней болдинской ясностью: "Время нынче очень уж серьезное, и надо бы нам всем, хоть напоследок, нравственно обняться".

Они дружили, как лицеисты. Конецкий, закончивший 1-е Балтийское высшее военно-морское училище, с напускной суровостью напоминал друзьям: "Строй - священное место бойца. В строю категорически нельзя плеваться...". И когда друзей оплевывала критика или чиновники, молодые писатели держались друг за друга.

Эпоха диссидентства выталкивала их в эмиграцию, а они сплелись корнями. Остались в несвободе, но с Пушкиным. Без Пушкина им и свобода была не нужна. Конецкий еще в 1970-е сказал молодому другу: "Что мы будем делать, если нам дать свободу? Сразу задохнемся".

Позвольте, скажете вы, отчего задыхаться свободному человеку? Вот свободный рынок, свобода передвижения, свободная любовь, свободная пресса...Но Конецкий - не о том. Его провидение этического и эстетического свойства. Он предвидел, что слова, сорвавшиеся с идеологической привязи, оборвут и все нравственные постромки. Люди сделают слова удавками, которыми будут душить друг друга в прямом эфире. И мастерство телеведущего будет в том, чтобы точно набрасывать хамское слово на горло собеседника и потуже его затягивать.

Для человека, почитавшего слово за святыню, самое страшное - дожить до времени, когда русская речь пропитается всякой гадостью и перестанет быть родной.

Мир опустел... Теперь куда же

Меня б ты вынес, океан?

Судьба земли повсюду та же:

Где капля блага, там на страже

Уж просвещенье иль тиран...

Это из пушкинского послания "К морю", где слово "просвещенье" синонимично нынешней хамской демократии и скользкой глобализации.

Конецкий всегда горевал о том, что Пушкину не дали походить по морям. Друзья путешествовали по миру, а великий поэт сидел взаперти. Память об этом не покидала Конецкого, и свои дальние плавания он будто и за Пушкина совершал - во все вглядывался, всему дивился, над всем размышлял.

Жена Татьяна вспоминает: "Умирая, Виктор Викторович просил читать ему "Песнь о вещем Олеге". Внушительный том Пушкина был до последнего часа с ним.

Сегодня по Балтике ходят корабль поддержки "Александр Пушкин" и спасательный буксир ВМФ России "Виктор Конецкий". Иногда они вместе выполняют одну задачу.

Кстати, в юности, после училища, Конецкий служил на Севере на "спасателях", был командиром аварийной партии. Десятки людей спас своими руками, из ледяной воды, от смерти вырвал. Иногда говорил: "Я же спасателем служил..." А вот то, что писатель - нет, так про себя ни разу не сказал.

Дословно

Из выступления Виктора Конецкого в Музее-квартире А.С. Пушкина на Мойке. 10 февраля 1975 года:

"...Различать умную душу от умной головы способен далеко не каждый. Различать это с каждым годом делается труднее даже тем, кто хочет сознательно сохранить в себе способность к такому разделению. Основные понятия нравственности дрейфуют в потоке нашей быстрой жизни, приобретается способность изменяться в зависимости от рыночного курса цен на них. Потому так жизненно важно каждой нации иметь эталон Личности, эталон одухотворенности и нравственности.

Нам повезло. У нас он есть. Это Пушкин...

Да, сложность жизни современного человека очень велика, и знаменитый "поток информации" захлестывает порой с головой. И зачастую мы не способны в считаные секунды, данные для решения вопроса, разобраться в ситуации, вовремя отличить правду от кривды. Допустив ошибку, так поздно осознаем ее, так за время осознания ее накручивается на прошлую ошибку чудовищно много следствий, что никакого мужества, а подчас и смысла не хватает, чтобы признавать ее. И в такие моменты мы должны вспомнить своих Великих и учиться у них жизневерию, скромности и мужеству.

...Пушкин знал, что никто и никогда не заменит, не возместит России даже недели его жизни. И как это сознание усиливало его предсмертную муку! Это как смерть кормильца, у изголовья которого плачут от голода дети. А он уходит и не может оставить им хлеба. И ему уже не до собственного страха перед неизбежным, ибо в нем НЕЗАВЕРШЕННОСТЬ.

Но именно эта незавершенность с такой пронзительной силой действует на наши сердца и на наш разум, ибо если хочешь воздействовать на ум человека, то должно действовать в первую очередь на его сердце, то есть на его чувства. Так сама безвременная гибель Пушкина служит тому, что он смертью попрал смерть и живет в каждом из нас и будет спасать и защищать нас в веках от рационализма и одиночества. И потому слова поэта:

Почившим песнь окончил я,

Живых надеждою поздравим!"